Кудесник приложил ладонь к земле и уверенно сказал:
- Две дюжины всадников. Воины в тяжелом вооружении. Это могут быть только стражники городского старшины. Значит, Аваддон и наш вариант предусмотрел!
Легкий хмель почти покинул голову кузнеца, и он соображал теперь четко и быстро.
- Дорога здесь узкая, - заговорил он, - чтобы только две телеги смогли разъехаться, значит, нападать будут по три-четыре воина в ряд. Авось отобьемся!
- Дурные речи глаголешь, - накинулся на него кудесник, в гневе переходя на старинный поучительный слог, - кого убивать надумал? Это ж росомоны!
- А те, что держали тебя в пещере, - огрызнулся Милав, - были обры, что ли?
Кудесник крякнул с досады и уже другим тоном добавил:
- Ты уж, Милав, помягче... свои ведь...
- Свои калачи я пеку в печи, а чужие... - Милав замер на полуслове. Есть идея!
До всадников оставалось не более двух полетов стрелы, и кузнец торопился, - он трансформировался в тонконогого скакуна, образ которого сохранился в его памяти после 'прогулки' вокруг Алатыря. Крикнул кудеснику, чтобы тот садился на него да крепче держался. Ярил вскарабкался ему на спину с завидной резвостью и вцепился в жесткую гриву.
- Они проткнут нас копьями! - крикнул он, когда Милав рванулся навстречу противнику.
- Не успеют... - отозвался Милав, которого от переизбытка чувств так и подмывало заржать во все горло или укусить кудесника за колено.
Их стремительная скачка произвела на противника впечатление - красивый тонконогий скакун, какого в этих краях никогда и не видывали, на его спине высокий старик, темные одежды которого развеваются на ветру, а над стариком скользит серебристое полотнище, медленно принимающее какую-то необычную форму.
Толстые лошадиные губы оказались малопригодными для светской беседы, однако Милав напряг все свои способности, и мощное лошадиное горло исторгло своеобразный звук:
- Иго-го-ня, давай!
Ухоня, как всегда, оказался на высоте - Милав-скакун понял это, как только смог разглядеть перед собой лица передних всадников, посеревшие от ужаса.
'Так вам и надо, - подумал Милав, - не будете под пятой у Аваддона разбойничать на дорогах!'
А ухоноид уже веселился вовсю. Приняв облик излюбленной огненной пасти размером с добрую хату, он вырвался вперед на несколько саженей и обрушился мнимыми клыками на всадников. Не только кони стражников, но и сам мир, казалось, встал на дыбы. Передние сверзились с лошадей только от одного вида монстра, сотворенного богатой фантазией Ухони. Задние, не разобравшись в том, что творится, стали придерживать лошадей, в это время их атаковало чудо-юдо. Воздух наполнился воплями ужаса, криками боли, лошадиным храпом и бряцаньем оружия. Но самые ужасные звуки издавал летящий сквозь распавшийся строй скакун - он ржал-хохотал во все горло!
- Держись! - крикнул Милав кудеснику, прильнувшему к лошадиной шее. Куда теперь?
- К городскому старшине, пока стражники не оклемались!
- Не успеют...
Ветер свистел в ушах, хлопала одежда кудесника, звенели по камням кованые копыта. Хорошо!
- Надо бы бабушку Матрену проведать, - шепнул Ухоня, скользивший рядом и уже вернувший себе полную прозрачность, - а то как бы ее в темную за тебя не упекли!
- Проверим...
Не снижая темпа, они преодолели слободу горных мастеров, распугивая на своем пути всякую ленивую живность: беспечных кур, горделивых гусей и ценителей грязелечения - меланхоличных поросят. Сами поселяне отходили в сторону, едва заслышав перестук копыт и гортанный крик, льющийся, казалось, прямо с неба.
- С доро-о-оги! - Это Ухоня не отказал себе в маленьком удовольствии покуражиться.
К счастью, с бабушкой Матреной все было в порядке - наверное, мало кто отважился спорить со старушкой, весьма искусной по части приворотов! Она была у себя во дворе - перебирала траву в тени крыльца. Милав, лишь слегка притормозив напротив, торопливо прокричал:
- У меня все в порядке, скоро в гости ждите!
Старушка соскочила с места и, приложив козырьком руку ко лбу, всмотрелась во всадника.
- Кого это ты на себе катаешь, милок? - спросила она недовольным голосом. - Пусть сам свои ноженьки бьет, слышишь ли, Милавушка?
Но Милав был уже далеко.
- Куда нам? - спросил он, когда они оставили позади дом бабушки Матрены.
- Направо. Здесь уже недалеко, - отозвался кудесник, у которого от бешеной скачки все внутренности тряслись, словно в лихорадке. - Только тебе нельзя в таком виде туда показываться - вовек потом не докажешь, что не оборотень!
- Да знаю я, - отозвался Милав, - есть тут местечко одно, там и приведем себя в порядок.
Перейдя на шаг, он направился в ближайший околоток, замыкавший собой один из проулочков. Кудесник тяжело спустился на землю и стал разминать ноги и руки, которые от длительного напряжения утратили всякую чувствительность. Милав тоже выглядел не лучшим образом - тяжело дышал, бока ввалились, спина и живот мокрые, на губах пена.
- Видел бы ты себя со стороны, - произнес Ухоня, планируя в высокую полынь.
Усталость оказалась столь велика, что только с третьей попытки удалось вернуть себе облик кузнеца. Кудесник все это время внимательно следил за ним.
- Что-то случилось? - спросил он, когда Милав, справившись со своим телом, опустился прямо на землю - ужасно болела спина и ноги.
- Мне показалось, что кто-то мешает вернуть мне мой облик... - сказал он, вытягиваясь на траве.
- Это Аваддон, - сказал Ярил, - он отследил нас в момент твоего превращения. Вставай, нужно скорее уходить!
Милав поморщился и стал подниматься.
- Отдохнуть бы... - проговорил он неуверенно.
- Не время, - отрезал кудесник и направился в сторону домов.
Милав, растирая на ходу спину, поковылял за ним.
- Ухоня, ты бы хоть на разведку слетал, что ли? - бросил он завистливый взгляд на слабо светящееся тело ухоноида, распластавшееся по траве.
- Не-е-е, враги все повержены, и я могу немного расслабиться. А ты, Милавушка, иди - твой подвиг ратный впереди!
Милав показал ухоноиду кулак размером с хорошую тыкву и поспешил за кудесником, который с нетерпением поджидал его. Они торопливо повернули за угол старого скособоченного дома и очутились прямо перед конным разъездом.
Глава 18
В УЗИЛИЩЕ
