— Я понимаю. Кстати, Игорь Викторович, насколько я понял, это вы командовали такшипами?
— Да.
— Два корабля из вашего крыла уцелели. Шавелин полыхнул глазами, но затем недоверчиво покачал головой.
— Уж даже и не знаю, новость-то, конечно, хорошая, вот только избыток хороших новостей меня как- то пугает.
Дмитро, молчаливый охранник Шавелина, обернулся быстро. Мелкими группками, стараясь, чтобы перемещения выглядели как можно естественнее, к ним начал стекаться народ. Капитан третьего ранга быстро пересчитал делегатов.
— Здесь каждый десятый. То, что вы расскажете, они передадут другим. Всех собирать опасно, Кисы могут что-нибудь заподозрить.
Ник согласился, уж кем-кем, а идиотами Ррады не были. Исходя из этого и строился план спасательной операции. Отвлекающая ракетная атака на базовый лагерь, одновременно с ней такшипы разносят казармы охраны. Затем высадка десанта на территорию тюрьмы и пять минут на погрузку в транспорты. Опоздавшие виноваты сами, ждать их никто не будет.
Новость переварили быстро. Не прошло и часа, как были готовы схемы действий каждого человека. Пленники приняли решение атаковать застигнутых врасплох охранников, облегчая задачу десанту. Теперь оставалось только ждать.
Ник улегся на освобожденную для него койку у окна и окликнул Шавелина.
— Игорь Викторович, расскажите о Ррадах.
— Что именно рассказать?
— Про их культуру, отношение к пленным, все, что знаете.
Шавелин взбил подушку, устраиваясь поудобнее.
— Думаешь, они с нами много разговаривают? Если бы. Утром прикажут построиться, сосчитают и снова свободны на сутки.
— А что за уроки? Как они проходят?
— Сам не видел. А ребята, что выжили, по-разному рассказывают. Обычно выводят в лес, дают в руки парализатор — и свободен. Выживешь в течение шести с половиной часов, тебя заберут обратно в лагерь. Сбежать невозможно, там эдакий островок леса. Джунгли по периметру выжжены. А по следам выпускают котенка своего, с пушкой.
— Мне приходилось убивать взрослых Ррадов, неужели так трудно обездвижить их подростков?
Шавелин потянулся, похрустев суставами.
— Тебе попадались простые солдаты, они обычно выходцы из колоний. А те детки, что здесь учатся, из знатных фамилий, из метрополии. В их родном мире гравитация раза в два побольше стандартной. Будь у них только силы побольше, это еще полбеды. Сам знаешь, у уроженцев тяжелых миров реакция выше, чем у других. А эти к тому же, как и любая аристократия, — наследники довольно длинного ряда генетического отбора.
Ник прикинул примерную скорость реакции уроженцев родного мира Ррадов. Если учесть, что обычный их солдат намного превосходил среднего человека. М-да, известие не вдохновляло. Теперь понятно, почему Рыцарь так отреагировал на его предложение об участии в поединке. Несомненно, он знал много больше, чем удосужился рассказать. Или все-таки не знал?
Все вокруг уже спали или делали вид, что спят. Охрана давно выключила свет. Ник глядел в маленькое потолочное окошко на тусклые мерцающие звезды и думал. Кто он, зачем судьба подарила ему еще один шанс? В том, что на Анатолии он уцелел не случайно, Ник не сомневался. А может, просто больное сознание не справилось с нагрузками и стало искать спасение в фантазиях. Не важно. В конце концов он все же уснул.
Ослепительное зеленое солнце заливало остров. Маленький клочок земли с судорожно цепляющимися за камни чахлыми кустиками. Легкий шорох близкого прибоя. Легкие облачка в бездонной зелени неба. Ник сразу узнал этот остров. Здесь, это случилось здесь. Нет, он точно знал — это случится здесь. Совсем скоро! Надо успеть! Сообщить своим! Как?
Вспышка, стремительное движение полупрозрачных фигур. Алеют залитые кровью булыжники. Трупы, вокруг одни трупы! Люди и Тедау вперемешку, слившись в экстазе смерти. Он опять не успел!
Вот лежит он, так и не успев в своем последнем рывке. Он давно мертв. А успели ли его вообще спасти? Зачем? Зачем его откачали? Глухая тоска залила весь мир серым киселем ноющей боли. А откачали ли? Зачем?! Чей-то невзрачный голос начал объяснять, объяснять простыми и доходчивыми словами. Настолько тривиальными, что Ник почти понял…
— Эй, майор, подъем! — громкий шепот Шавелина не дал ему этой возможности. Понимание развеялось вместе с остатками сна.
— Подъем, майор, не спи. Лучше молись, чтобы тебя не выбрали.
— Выбрали?
— Сегодня вторник, много уроков. Человек пять точно вызовут, пронеси, Господи!
Люди молча и сосредоточенно строились в центре ангара. Опаздывающих подталкивали сами заключенные. Когда все построились, где-то вверху ожил динамик.
— Ху Шяо Бэй, Фрэнсис Кошерин, Игорь Шавелин, Конрад Фатих. Названным выйти из строя и проследовать к выходу. Неповиновение будет наказано. Выполнять!
Шавелин помертвел лицом.
— Ну, вот и все. Dolgo mne vezlo, blyad, — произнес он на незнакомом языке, по тону Ник опознал ругательство. Шавелин внезапно повернулся к нему и сбивчиво принялся говорить:
— Майор, вытащи остальных, я-то свое уже отлетал. Возраст не тот, да и подготовка никакая. Хрен я вернусь, остальных вытащи. Жене моей передай, что я ее люблю, хорошо? — Он с надеждой впился взглядом в лицо Ника. — Врежьте им за меня. И жене передай, не забудь. Надюшка ее зовут, не забудь!
Последние слова он прокричал уже уходя. Вызванные скрылись за приоткрытыми дверями. Ник мимоходом оценил их толщину и вес. Вручную не открыть, еще одна препона на пути к свободе.
Их сытно накормили и предоставили самим себе. Ник забрался на свои нары, попросил соседа разбудить его на обед. Что-то жгло его, не давая покоя, что-то рвалось наружу. Идея Олега. Поединок. Ник до предела замедлил дыхание, проваливаясь в глубочайшую из доступных ему медитаций. В некоторых ситуациях лучше отключить сознание, давая мозгу возможность самому выбирать правильный путь.
Назад он продирался сквозь жуткую головную боль, тело сопротивлялось, не желая впускать его обратно в себя. Ник еще некоторое время полежал, приходя в себя, потом размялся на установленных в ангаре тренажерах, пообедал и принялся убивать время. Он все же надеялся, что ушедшие вернутся. Ведь иногда на уроках выживают! Он все время бросал короткие взгляды на дверь в ожидании того, что она откроется и охранники втолкнут внутрь исцарапанных, изможденных, но живых «кукол». Когда миновало восемь часов, надежды растаяли. Он поинтересовался, сколько отсутствовали выжившие, когда кому-нибудь удавалось возвратиться. Семь-семь с половиной часов. Ник ждал еще три часа. Дверь так и не открылась. Сверху им скинули ужин, разделенный поровну дежурными. Ник поел, все еще не теряя надежду, но они так и не вернулись, послужив еще одной темой урока для маленьких котят.
Короткая молитва. Ник прошептал ее беззвучно, посвятив всем павшим на этой войне. Ушедшие заслуживали жизни, а Ррады нет. Он дал себе обещание отомстить. Счет к этой расе увеличивался с каждым днем. Он потряс головой. Стоп! Ненависть — неподобающее чувство для воина! Очисти разум от эмоций, будь подобен лучу света, бесстрастно и спокойно освещающему и пролитую кровь, и распустившиеся с восходом цветы. Короткая медитация помогла, гнев отступил, но Ник с неудовольствием понял, что так и не сумел полностью от него избавиться. Темные эмоции затаились глубоко внутри. Ну и черт с ними! Он плюнул на эмоции и переключился на более жизненные вопросы.
Среди пленников царило оживление. Ожидание смерти сменилось яростной надеждой. Возможность погибнуть во время побега все же представлялась лучшей альтернативой сомнительному удовольствию послужить учебным пособием. Вечером Ник еще раз проинструктировал делегатов насчет хода спасательной операции. Хуже было то, что отрепетировать завтрашние действия они никак не могли — Ррады несомненно почувствовали бы что-то подозрительное. И, не дай бог, усилили бы охрану.
