Так что пришлось ограничиться словами. План был неплох, и в случае удачи большинство могло спастись. Ник прислушался к внутреннему голосу, тот молчал, не обещая никаких неприятных сюрпризов. Тем лучше. Ник потянулся и поудобнее устроился на тощем тюремном тюфячке. Эту ночь он проспал совершенно спокойно, мертвецким сном.
В пять часов утра он проснулся полным сил и уверенности в благополучном исходе побега. Насколько он мог понять, все уже были готовы. В расчетное время он подал условный знак и двое бывших солдат, изобразив скоротечную ссору, начали драку. К ним тотчас подключились остальные, и ангар вскипел водоворотом схватки. Реакция охраны была незамедлительной. Единственная дверь распахнулась, впуская вооруженных дубинками Ррадов, стремительно метнувшихся к толпе. Рычащая команда — и ближайшие к дверям драчуны упали под градом тяжких ударов. Ник нервно взглянул на часы, ракетный удар задерживался. Реальность вносила свои жесткие коррективы в и без того безумный план.
Он увернулся от опускающейся дубинки, коротким ударом всадив кулак в перевитый жгутами мышц бок Ррада. Охрана, к счастью, оказалась без доспехов. Впрочем, даже не защищенному броней Рраду удар Ника не нанес заметного вреда. Хрюкнув скорее от удивления, чем от боли, охранник перехватил дубинку и ткнул ею, целясь в лицо. На этот раз избежать удара удалось с огромным трудом. Ник перехватил руку охранника и повел его по кругу. Довести прием до конца ему не удалось, чудовищная реакция и сила Ррада помогла тому вырваться и ударить снова.
Ник пнул его по коленной чашечке, провел серию ударов в грудь, из котбрых едва половина достигла цели, затем, собрав все силы, боднул головой в морду. Это подействовало — взревев, Ррад отшатнулся. Ник, несмотря на гудящую голову, присел и, пользуясь секундным замешательством противника, что есть мочи смачно впечатал кулак в пах охранника. В этот момент штурмовики выполнили свою часть операции.
Грохот близких разрывов на секунду оглушил всех. Ник, падая, подхватил пластиковую прикроватную тумбочку и, найдя на секунду точку опоры, опустил импровизированную дубину на череп воющего от боли охранника.
Взрывы словно придали дополнительные силы сражающимся. Любой из охранников превосходил в рукопашной любого из них, но Ррадов на сей раз было слишком мало, а подмога сейчас гибла в горящих казармах. Кис просто завалили телами, платя тремя своими за каждого врага. Жестокий, но выгодный размен. Ник опомнился первым.
— Все наружу! У нас шесть минут!
Ник перехватил троих ближайших пленников и указал на оглушенного Ррада.
— Возьмите его с собой!
Транспорты уже ждали, поливая огнем турелей подступы к ангару. Когда последний пленник взбежал по пандусу, транспорты рванули вверх. От брюха последнего отделилось нечто небольшое, эдакая пузатая бочка. Подкрепление, прибывшее в рекордные сроки, через девять минут, обнаружило на месте элитной школы горящие развалины. Объемный взрыв сжег все в радиусе трехсот метров. Под развалинами школы погибло несколько сотен детей правящей касты. Гнев агрессоров не имел границ. Среди погибших детей оказался младший наследник Военного вождя. Сами того не зная, Люди разворошили осиное гнездо. Ответ не заставил себя ждать.
Глава 17
Первыми заметили неладное посты наблюдения. Вся огромная масса войск Ррадов пришла в движение. Пассивные сенсоры зафиксировали выход из прыжка нескольких кораблей, опознанных как тяжелые десантные транспорты. К гарнизону Хаука прибыло пополнение. Причины открылись почти сразу, как только плененный охранник начал давать показания. Языка он не знал, поэтому много драгоценного времени ушло на настройку трансляторов. То, что он поведал, повергло командование в шок. Известие о том, что в школе обучался сын Вождя, поначалу не принятое всерьез, в свете последних событий объясняло многое. Вождь решил отомстить. С военной точки зрения происходящее было на руку Людям. Оттянутые с фронта силы давали передышку далеким отсюда главным силам врага. Для обитателей же Хаука это означало тотальное истребление. Если они до сих пор оставались в живых, то лишь потому, что Ррады не желали распылять свои силы. В конце концов, отрезанные от Космоса беженцы вымерли бы сами. Пусть через полгода, через год. Теперь же вопрос стоял о считанных днях.
Через сутки после приземления транспортов со спасенными пленниками патрули доложили о широкомасштабном прочесывании Кисами лесов. Воздушные разведчики сутками висели над джунглями. Маскировка уже не спасала разбросанные лагеря. Один за другим поступали сигналы об обнаружении и уничтожении очередного лесного пристанища. Потери гражданских уже начали зашкаливать за миллион. Точного числа не знал никто.
«Перевал» все еще оставался необнаруженным. Тщательная маскировка и удачное расположение пока что берегли его обитателей, но все понимали, что долго так продолжаться не может. Паника и ощущение беспомощности — вот что царило в те дни среди вынужденных лесных жителей. Ника, как одного из участников событий, повлекших за собой месть Ррадов, теперь проклинали в открытую. Он больше не появлялся в людных местах и предпочитал проводить дни в выделенной ему маленькой каморке глубоко под землей. Навещали его Стэн да хирург Семецкий. Рэд, по слухам, пропал без вести при гибели того лагеря, куда перевели госпиталь.
В тот день они сидели втроем и молча глотали мерзкое пойло, которое Семецкий называл «Чистый медицинский спирт». От спирта там присутствовало одно название. Вонял же этот суррогат так, что первый стакан пить приходилось, зажимая нос. Впрочем, второй и последующие шли уже более или менее нормально. Видимо, первая же доза начисто отключала обонятельные центры мозга. Закуски обычно не было вообще. Пили занюхивая. Классической второй фалангой указательного пальца. Левой руки. Способ предложил все тот же Семецкий. Мол, так было принято в древности. Классики-де рекомендовали.
Ник пил, стараясь заглушить совесть. Пусть решение принимал и не он. Люди от этого гибнуть не переставали. И чем дальше, тем больше их гибло.
— Скажи, почему все, к чему я прикасаюсь, гибнет?
— С чего ты взял? — Семецкий не морщась заглотил очередную дозу суррогата.
— Потому что! Вот мой отец. Он наоборот. Тогда на Горе Хэй он спас будущего императора. Мятежники зажали там остатки его гвардии. Третья война как раз подходила к концу, ну ты помнишь.
— Не помню, мне на эти войны…
Ник пьяно рассмеялся.
— Мне тоже, это я сейчас понял. А тогда гордился. Мятежники ведь на полном серьезе грозились ядерный боеприпас взорвать, так что, не приди отряд отца на помощь, хана бы нынешнему императору.
— А чего ж он тебя так отблагодарил-то?
— Ты ничего не понимаешь в чести! Я потерял своего господина! По кодексу я должен был умереть сразу же! А я не смог! Не смог, понимаешь?!
— Не понимаю. Ты пей.
— Хватит!
— Ну не пей. Твое дело.
— Ты знаешь, я теперь часто думаю, а как бы отец поступил на моем месте?
Семецкий толкнул в бок храпящего Стэна. Тот заворчал во сне, что-то пробурчал, но не проснулся.
— Ну и как?
— Он бы… Матушка часто рассказывала мне в детстве одну старую легенду. Легенда древняя, еще с докосмический эры. Там говорится о самопожертвовании. По ее словам, эта легенда полностью отражала внутренний мир отца. В древней Японии были такие воины — ниндзя. Прообраз современных шпионов, если ты не в курсе. Когда-то они были простыми крестьянами. Убийцами стать их жизнь заставила, времена тогда были суровые. В открытом бою против самурая они, конечно, шансов почти не имели. Но недостаток мастерства ниндзя компенсировали чертовским терпением и выносливостью. Сутки в толчке просидеть,
