живой – и я до сих пор не могу ему отомстить!
– Потри мне, пожалуйста, спинку... Только осторожно. А как бы ты хотел отомстить? Только не про ножовку. Про ножовку – это не вариант.
– Я бы не поленился прочесть ваши магические книги и наложил бы на него такое заклятие! Такое!!! Чтобы невозможно было избавиться всю жизнь. Ну а перед этим я бы его, конечно, оскопил...
– Ножовкой?
Брайан невесело усмехнулся:
– А хоть бы и ножовкой.
Брайан помог мне вымыться, закутал меня в огромное полотенце и вынес из ванной. Усадил на кровать, и я принялась вытираться, высушивая волосы ладонью вместо фена.
Брайан остановился возле шкафчика с баром:
– Будешь бренди?
– Тетя учует, что я пила, будет ныть.
– Ничего. Ты такой шок перенесла, чуточку бренди не помешает.
– Ну только если ты тоже со мной за компанию.
– Хорошо.
Брайан достал бокалы, плеснул в них действительно немного бренди, протянул мне:
– За твое возвращение, милая!
– Зато, чтоб наши враги получили по заслугам!
Мы выпили. Бренди, вместо того чтобы взбодрить, оказал на меня прямо-таки снотворное воздействие. Я надела длинный пушистый халат с меховой оторочкой, попросила Брайана разбудить меня за час до ужина и провалилась в сон.
11
Слава богине Диане, сон мне приснился не ужасный, а смешной. Будто я – это не я, а писательница Надежда Первухина. И все вроде у меня хорошо, и романы пишутся, и даже премии литературные я получаю, а вот на тебе – проблемы с лишним весом появились. Ну работа же сидячая, малоподвижная. И вот снится мне, как сижу я, Надежда Первухина, на диете. Ем пророщенные зерна пшеницы, несоленый овес, соевый творог. В общем, всякую гадость, которую так рекламируют заморенные сторонники здорового образа жизни. Есть-то ем, да вот никак не худею. И снится мне, что я, Надежда Первухина, решаю от пищи вообще отказаться! И иду к врачу, чтоб меня от пищи закодировали. А врач мне и говорит...
– Юля, милая, пора вставать. Восемь вечера уже. Пора готовиться к торжественному ужину.
Я открыла глаза, увидела Брайана, и так мне хорошо сделалось! Слава богине Диане, что я не толстая писательница Надежда Первухина, а вполне стройная и спортивная ведьма Юля Ветрова! Все-таки правильно распоряжается нами судьба.
– Представляешь, Брайан, мне сон снился. Про писательницу Первухину. Смешно так! Кстати, она еще во дворце?
– Не знаю. Мы с ней не пересекались. Но если она во Дворце, ты ее сегодня за ужином и увидишь. Приглашены все более-менее высокопоставленные особы, даже преподаватели кафедр магической семиотики и семантики.
– Ого! Значит, надо прилично одеться.
Я встала с постели и подошла к шкафу. Раздвинула створки. Все мои выходные платья имели открытый верх. А с моими синяками такое не наденешь...
– Брайан, это ужасно! Мне идти не в чем.
– А ты надень вот это изумрудно-зеленое. Так тебе идет.
– Но у него декольте! А мое декольте покрыто синяками.
– А для этого у меня кое-что есть.
Брайан открыл еще одну створку шкафа, сунул руку куда-то в глубину полок и достал нечто... Нечто совершенно потрясающее!
– Брайан! – восхищенно пискнула я,– Что это?
– Боа из перьев фей,– сказал Брайан.– Ты же знаешь, когда они пересекают границы своего города и попадают в мир людей, крылья они сбрасывают, а перья оставляют. И из этих перьев потом делают вот такие боа. Ручная работа.
– Ох, но это же безумно дорого!
– Могу я немного потратиться на свою жену?
Я надела изумрудное платье, укутала шею и плечи в боа и показалась себе первой красавицей на свете. Брайан нежно поцеловал меня в затылок:
– Не перестаю восхищаться тобой. Юля, я так благодарен Сибилле Тейт за то, что она свела нас тогда на том званом обеде!
– А уж я-то как благодарна. Кстати, надо хоть позвонить Сибилле, узнать, как у нее дела. Она, по- моему, так и не вышла замуж. Может, стоит сосватать ей кого-нибудь из наших гномов? Уж гном-то явно не будет писать разгромных статей в адрес ее творчества!
Мы с мужем посмеялись, потом он надел фрак, я быстренько накрасилась, и мы пошли на ужин, ; даваемый в парадной столовой.
Парадная столовая сияла и искрилась светом свечей в золотых канделябрах, начищенными серебряными приборами, хрустальными бокалами, раритетным тончайшим фарфором. От букетов лилий на столах исходил легкий, пьянящий голову аромат.
Почти все уже были в сборе. Среди лиц, пригла- шенных к ужину, из знакомых я увидела Дарью и Рупрехта, свою тетю, гнома Тарталью, переодетого во фрак с гвоздикой в петлице, и писательницу Надежду Первухину. Писательница явно комплексовала от своего лишнего веса и мученически поглядывала то на стол, то на окружающих. Она, вероятно, не ела после шести вечера, а тут пришлось сделать послабление на банкет. Ох, нелегка писательская жизнь! Я поймала взгляд Надежды и должным образом ей откланялась.
Наконец прозвенел гонг, и гости стали рассаживаться по местам. Я сидела между Брайаном и Тар- тальей. Тетя сидела на другом конце стола, а значит, предположительно не могла видеть моих манипуляций со спиртным. Поэтому я решила, что после шампанского, которое мне разрешено в умеренных количествах, пригублю еще мерло или мускат. В конце концов, я же не алкоголичка ка- кая-то, не стоит за мной неустанно следить!
Хлопнули пробки шампанского, лакеи (на этот раз не гномы) наполнили бокалы, и мессир Рупрехт провозгласил тост:
– За чудесное спасение Госпожи Ведьм Юлии Ветровой!
Все выпили и зааплодировали. Я толкнула в бок Тарталью и сказала:
– Эти аплодисменты предназначаются тебе.
Тарталья ответил почти высокомерно:
– Я знаю.
Все принялись за филе-миньон из куропаток, а я заметила, как Надежда Первухина со вздохом велела положить ей салат из сельдерея и спаржи. За ужином витал оживленный разговор: еще не все приглашенные знали, каким образом я пропала и каким образом была спасена. Взгляды то и дело обращались на меня, отчего я давилась и бледнела. Брайан пожал мне под столом коленку: спокойно, мол!
И тут... Мою другую коленку тоже пожали! Я уставилась на гнома – с какой стати он позволяет себе такие вольности? Даже если он меня спас, это еще не повод... Впрочем, я не стала возмущаться, сидела с непроницаемым лицом. Ну подумаешь, гном пожал мне коленку! Главное, не сломал коленную чашечку!
Тут поднялась с бокалом апельсинового сока Дарья Белинская:
