Мифриловый крест

чмокнула маму в щеку и входная дверь закрылась за нами. Анна Игнатьевна так и стояла в прихожей, изображая окаменевшую от божьего гнева супругу то ли Ноя, то ли Еноха.

11

Как спрятаться от бога? Интересный вопрос. Если подойти строго формально, с научной точки зрения, то от бога спрятаться невозможно, потому что бог всеведущ и вездесущ. Но тот, кого Головастик называет Бомжом, далеко не всеведущ, ведь если бы он был всеведущ, он бы пресек мою авантюру в самом зародыше. Раз я все еще нахожусь рядом с Леной, он никак не может быть всеведущим.

Как он находит нас? Какое-то заклинание? Или это свойственно ему от природы — захотел узнать, где находится такой-то человек, и сразу нашел?

Затрудняюсь ответить, вмешался в мои мысли Головастик, этим вопросом никто никогда не интересовался, разве только Четырехглазый…

Какой еще четырехглазый? Подожди… существуют и другие боги, кроме вас двоих?

Мы не боги! Что бы некоторые ни думали. Да, существуют и другие могущественные личности, например, Четырехглазый. Только он ничего не скажет, даже если что-то и знает, его о чем ни спроси, никогда не говорит ничего дельного. Как начнет вещать, типа, разница между природой и магией проявляется только в глазах смотрящего, а в объективной реальности есть только одна единая сущность, в которой все едино, но ты не постигнешь ее, пока не поймешь, как звучит хлопок одной ладонью… бред, короче.

Четырехглазый — он с Востока?

Да, откуда-то из тех краев, только это ничего не значит, мы с Бомжом тоже родом с Востока. Но Восток, знаешь ли, разный бывает, разве можно сравнить, например, Израиль и Японию?

Ты из Японии?

Нет, я из Ирака. Только когда я родилась, он назывался по-другому.

Родилась?! Ты — женщина?!

Да. А что, ты еще не понял?

Раньше ты говорила о себе в мужском роде.

Это не я так говорила, это ты так воспринимал. То, что я передаю, передается в виде мыслеобразов, которые облекаются в слова только в твоей душе. Ты решил, что я мужчина, и облекал мои мысли в мужской род, а моя половая принадлежность передалась тебе только сейчас.

Потрясающе! Дьявол на самом деле женщина. Офигеть можно!

Я не дьявол! Я волшебница, которая любит ассоциировать себя с дьяволом, потому что так у меня лучше получается волшебство. Но я совсем не злая!

Да уж… ладно, без комментариев. Кстати, ты заметила, что Лена меня оживила?

Заметила. Поздравляю, твоя авантюра удалась.

Будем надеяться. Честно говоря, я не думал, что у нас получится зайти как далеко. Я даже не знаю, что делать дальше.

Прятаться. Если Бомж потеряет контакт со своей посланницей, это настолько ослабит его, что его план станет невыполнимым. Вам надо продержаться один-два месяца, в худшем случае год.

Но как? Как можно спрятаться от бога?

От бога спрятаться нельзя, но Бомж — не бог, от Бомжа спрятаться можно. А лучше всего будет, если Лена от него отречется.

Она не отречется от бога.

От бога нет, а от Бомжа запросто. Скажешь ей, что она должна отречься от того, кто донимает ее всякой чернухой, и запретить ему вступать с ней в контакт. У них наверняка должно быть подходящее заклинание.

А если его нет или она его не знает?

Тогда пусть попробует чистый мара-тач-манг.

Что-что?

У нее достаточно силы, чтобы совершать заклинание, не зная точной формулы. Помнишь, ты изгнал бесов из двух мормонов?

Помню.

Ты знал, как это делается?

Нет.

Вот именно. Ты не знал нужной формулы и тогда ты сам создал ее. Если ей повезет, она сможет сделать то же самое и приобрести иммунитет против Бомжа. В самом худшем случае одной только попыткой она отберет у Бомжа примерно половину веры.

Отлично. Она попробует.

Контакт прервался и я вернулся в реальный мир. Слева была узкая двухрядная улочка, справа чугунный забор, огораживающий задрипанный детский сад, под ногами обледенелый асфальт тротуара, а чуть впереди шагала Лена, погруженная в свои мысли, так же, как и я мгновение назад. Надеюсь, она не общается с Бомжом прямо сейчас.

Я кашлянул и она обернулась.

— Мне пришла в голову одна мысль, — сказал я. — В сказках, когда кто-то хочет избавиться от дьявола, он делает какой-нибудь ритуальный жест, крестится, там, или пальцы козой выставляет, или какую-нибудь молитву читает…

— А еще в сказках вампирам закрыт доступ на освященную землю, — парировала Лена.

— Да, конечно, — согласился я, — в сказках все всегда безбожно перевирается. Но не находишь, что сама идея заслуживает внимания?

— Какая идея?

— От приставаний дьявола можно защититься. Можно запретить ему даже приближаться к тебе.

— Как?

— А как ты делаешь все остальное? Поверь, что это в твоих силах, и оно станет по твоей воле.

Лена задумалась и, похоже, мысль ей понравилась. Размышления длились минуты две, а затем она сошла с тротуара, проковыляла метров десять по сугробам и зашла в тесный закоулок между ржавым гаражом и заснеженными качелями.

— Не хочу, чтобы прохожие смотрели, — пояснила она, — это мешает сосредоточиться.

Лена сделала серьезное лицо, подняла руки к небу и начала вещать:

— О ты, кто причинял зло с момента сотворения мира, змей-искуситель, ставший причиной первого греха, ты причина любого зла и любого несчастья под луной. Отрекаюсь от тебя и клянусь никогда не видеть тебя, не разговаривать с тобой, не принимать от тебя подарков и не оказывать тебе помощи. Отныне ты не имеешь власти надо мной. Аминь. Ну как?

— Не знаю, — сказал я с сомнением. — Если, например, змей-искуситель и тот, от кого ты защищаешься, не есть один и тот же субъект, то это заклинание не подействует.

— А как, по-твоему, надо было говорить?

— По-моему, надо определить цель заклинания максимально просто. Ты защищаешься от того, кто пристает к тебе и заставляет тебя совершать грехи. Кстати! Если мессия согрешит по крупному, не приведет ли это к тому, что он перестанет быть мессией?

Лена аж остолбенела от изумления. Похоже, эта мысль еще не приходила ей в голову.

— Так вот почему он так настойчиво подталкивает меня к греху! — воскликнула она, немного задыхаясь от волнения. — Он хочет раз и навсегда избавиться от меня, одна моя ошибка и все, битва