Удивительно, но на этой торжественной ноте мы и закончили. Граждане начальники более не делали попыток отобрать у меня Моего Эрина – их счастье! И все равно… если хоть кто-то из них попробует… Клянусь честью предков, в этом Распадке всем станет очень тесно. Я сказала.
Несколько раз Великое и совершенно непрозрачное Ничто вспарывал острый луч света, и в пышущие нестерпимой болью прорези сочились звуки и запахи. И голос. Срывающийся, злой, осипший, как на лютом морозе, который настойчиво звал Эрина и не давал ему безропотно стечь в черное русло безвременья, раствориться в тишине и покое.
Она звала… Нолвэндэ… она требовала вернуться…
И Эрин ухватился за её голос из последних сил, словно за тончайший волосок, брошенный над бездной…
И удержался от бесконечного падения.
А потом в зияющий разрыв небытия заглянул крайне озабоченный товарищ Шрак, надул сизые щеки, дунул-плюнул и приказал: «Ты мне это брось, ап-Телемнар!», заставив эльфа жить и дышать.
Очень своевременно, между прочим, ибо Эрин все пытался сказать про либрусека, но у него никак не получалось. То кровью захлебнется, то сердце остановится. А соратники должны знать… должны что-то сделать… остановить… уничтожить кусачего гада…
Пахло отчего-то йодом, навевая давние воспоминания об армейском фельдшере – гоблине по прозвищу Аццкий Шприц, который все на свете болезни лечил этим самым йодом, а еще ихтиоловой мазью и несильным пинком под зад. И что самое удивительное – помогало абсолютно всем. Рука у Аццкого Шприца была настолько тяжелой, что одним уколом он мог убить хиндустанского мумака, до того болезненной у него получалась эта простая медицинская манипуляция. Сослуживцы от греха подальше предпочитали лечиться йодом и пинками.
И привиделся отчего-то капитану лорду ап-Телемнару тот памятный день, когда он вернулся домой со Второй Пиндостанской. Поезд в родной город пришел рано утром, и, вместо того, чтобы взять такси, Эрин отправился по улочкам пешком. Когда он поднялся на холм, как раз взошло солнце и, глядя на мирно дремлющий тихий городишко, где был знаком каждый камень, каждое дерево и практически каждый житель от мала до велика, Эринрандир ап-Телемнар понял, что ради этой сонной тишины он и взялся за оружие. Оно того стоило. А еще эльф окончательно поверил – впереди у него будет много всего, целая жизнь, надо лишь сделать первый шаг и спуститься с этого холма.
Он сделал шаг навстречу рассветному небу и… Как ни в чем ни бывало, Эрин открыл глаза и увидел рядом со своим изголовьем русоволосый затылок Нол. Она не просто сидела на полу рядом с его лежбищем голова к голове, с ноутбуком и автоматом, она его стерегла. Стерегла изо всех сил, точно драконица свою пещеру с сокровищами – сосредоточенно и целеустремленно, готовая на полном серьезе выстрелить в любого, кто приблизится к капитану ап-Телемнару с недобрыми намерениями.
«Нол! – мысленно сказал он, а когда мыслечтица вздрогнула и обернулась, добавил: – Нол, я тебя люблю».
Единственной фразой, которую Эрин смог вымолвить, оторвавшись от губ любимой, была:
– Это – либрусек!
Чудо что так, а то ведь эльф-энчечекист еще целые сутки не мог не только говорить, но и двигаться.
Самым сложным оказался процесс омовения – нельзя было оставлять Эрина и дальше в окровавленных тряпках! Но тут мне доблестно помогли славные дроу. Втроем с близнецами мы совлекли с бесчувственного, но уже не умирающего тела соратника заскорузлую от крови одежду и оттащили его в ванну. А после – тем же порядком отволокли на диван. Когда переодетый в больничную рубашку возлюбленный был наконец-то уложен на чистое и укрыт пледом, я смогла выдохнуть. Отправила одного из добровцев сторожить дверь, а сама принялась разбирать снаряжение, которое по моей просьбе дроу захватили из своего арсенала.
Конечно, кто-то может заметить, что разгуливать по собственной квартире в камуфляже и бронежилете – это уже как-то слишком, и, наверное, этот кто-то будет даже отчасти прав, но… В общем, бронежилет на мне был, а дровский же АКМ так уютно висел на плече, что расстаться с ним, право же, было просто выше моих сил… Да и парочка гранат тоже лишними не будут. А вот от идеи натянуть по периметру десяток растяжек пришлось все-таки отказаться. Этого периодически бегавшие туда-сюда дроу уже могли и не понять. Мда. Ну, ладно. Ведь про те две, которые я все-таки поставила под окнами, Темные эльфы не знают… В общем-то, по той же самой причине оплетать все входы и выходы колючей проволокой я не стала тоже. И, между прочим, не раз об этом пожалела! Впрочем, что ни говори, а «Куталион» за ремнем, автомат на плече, парочка гранат-«сильмариллок»[17] и нож в набедренных ножнах придавали уверенности. Каска у меня тоже была, но покамест я решила ее не надевать.
А про ментальную защиту я не сказала, нет? Дышать, правда, под таким количеством щитов было сперва тяжеловато, но это дело привычки. Забежавший на минутку Дзир одобрительно хмыкнул, подправил пару линий на внешнем контуре, вручил мне гарнитуру с наушником («чтоб ты была в курсе дела, Нол») и убежал. Все-таки дроу – настоящие умницы! Поразительно адекватные ребята, даже не обиделись на то, что поначалу я держала на прицеле и их тоже… Впрочем, это уже нюансы.
Таким вот образом вооружившись, я заняла пост рядом с ложем раненого возлюбленного. На пол подле себя поставила ноут (надо же следить за тем, что происходит в Империи и в мире), уселась, скрестив ноги, на колени положила автомат, рядом – запасной к нему рожок. За стенкой, в квартире Эрина, до сих пор работала группа, мне было слышно, как они там шуршат и переговариваются. Но главное – я слышала, как дышит Эрин. И, балрог меня отдери, я просижу здесь столько, сколько понадобится. Лишь бы он и дальше дышал.
Это был долгий день. Постоянное напряжение сделало мое поведение несколько неадекватным, я это даже отчасти понимала. И, возможно, буду потом испытывать смущение и неловкость, вспоминая о том, как держала на прицеле заглянувшего в квартиру Маки. Даже извинюсь. Наверняка. Потом.
Гном-криминалист заходил не из праздного любопытства. Вредный сын Вуки, благоразумно остановившись в дверях и старательно избегая резких движений и лишних шагов в сторону ложа Моего Эрина, нервной скороговоркой поведал о том, что в квартире напротив нашли пропавший нож ап- Телемнара. Да-да, то самый, с дарственной надписью и, естественно, по самую рукоять заляпанный кровью. Разумеется, это была кровь убиенного Маахова. Само собой, нож сразу же был идентифицирован как орудие убийства, и никто не удивился, что все найденные отпечатки, что пальцев, что ауры, принадлежали только Эрину и исключительно ему. Маки, значительно улучшив мое и без того хорошее мнение об интеллекте гномов, не стал ни язвить, ни злорадствовать, и вовсе не дуло заряженного автомата под носом было тому причиной. Просто нападение на одного из
И ведь отрыл, Враг его… хм… поцелуй! Следующим посетителем оказалась Юсла собственной персоной. Ее, памятуя о физической неспособности орков к предательству, я подпустила поближе. И даже, скрепя сердце, опустила автомат. (А вот не надо меня спрашивать, как я, при таком доверии к оркам, продолжала подозревать во всех злодеяниях и грехах гражданина полковника! Я и сама понимаю, что малость перегнула с обвинениями в адрес Ытхана… Но! Бывший друг – худший враг, и вообще… Может – я подчеркиваю, может быть! – Ытхан и не предатель, но Эрина он все-таки под удар подставил. А значит – отныне он мой… ну, если не враг, то и не друг точно. Я ему не верю больше. Ни в чем.)
А вещи Юслагюлшаха мне поведала поразительные. Оказывается, въедливый Маки в очередной раз
