подтвердил свою репутацию самого вредного, но и самого дотошного криминалиста Распадка. Он все-таки нашел то, что искал. И на ноже, и на теле Маахова, и в квартире Эрина, и на одежде эльфа были обнаружены странные частицы некоего редчайшего материала, в котором Юсла опознала «драконью кожу»!
О-о, эта «драконья кожа»! – материал ценнейший, что для алхимика из засекреченной военной лаборатории, что для кудесника-мага. Да и некоторые спецподразделения военных разведок мира не скупятся для своих сотрудников на детали снаряжения из «драконьей кожи»… В старину едва ли не единственным поставщиком ценного продукта являлся Поднебесный Хинтай, и жесткая монополия пару раз доводила государства мира до войн. Потом самоотверженные алхимики Империи, а сразу же вслед за ними и пиндостанские ученые в своих секретных центрах умудрились практически одновременно синтезировать «драконью кожу». Это оказалось и дешевле, и проще, чем переплачивать в десятки раз хинтайским браконьерам и контрабандистам, да и убивать пусть враждебных, но все же разумных волшебных существ – драконов, ради какой-то шкуры… Неэтично, короче. А, чем же она так ценна? Ну, это совсем просто. «Драконья кожа» – магически инертна. Абсолютно. Плюс к тому – выдерживает длительное тепловое, электрическое, химическое и алхимическое воздействие. То есть сунуть руку в такой вот перчаточке в обычное или магическое пламя – да запросто! Ничего не будет. За оголенный провод подержаться или какой-нибудь файербол ручками словить – тоже можно. Или – запустить эту руку в некий сверхсекретный архив и не оставить никаких следов… Предвосхищая вопросы, поясню сразу. Полных комбинезонов из нее не делают. Не знаю точно, в чем там тонкость, но выжить в такой одежке представителю любой волшебной расы невозможно, а насчет иномирян… У нас, в Империи, таких опытов не проводили. Насколько мне известно. А вот в Пиндостане… Впрочем, если у тех получится, то и наши не отстанут. Так что для совершения заплывов в кипящей лаве материал не годится. А вот перчатки, специальную обувь и другие детали защитного снаряжения из драконовой кожи делают. Понятно, что в магазине такую специфическую галантерею не купишь. Все вещи не просто номерные – именные! Каждый квадратный миллиметр драконовой кожи строго учтен… Откуда я все это знаю? Н-ну-у… просто поразительно, в какие только места не пролезут двое эльфийских мальчиков и одна девочка, чей папочка в командировке, мамочка – на вылете, а гувернантка соблазняет дворецкого на конюшне… Экспериментальным путем убедившись, что руками, затянутыми в драконьи перчатки, можно совершать поразительные вещи, мы с Арком и Аоданом несколько увлеклись… опытами. Все то время, пока ремонтировался сгоревший флигель, наша троица просидела под замком, да и пороты мы были нещадно. Зато потом… потом вернувшийся из поездки папуля спокойно и откровенно объяснил нам троим, что это были за перчатки… и чем нам грозили наши невинные шалости.
Частицы «драконьей кожи»! Зараза… Каковы же ставки в этой игре… и кто за всем этим стоит?! Я уже готова была рассмотреть наиболее вероятную версию (разведка Пиндостана, ну на кого ж еще первого думать?), но тут наконец-то очнулся Эрин. И на какое-то время все подозрения и версии вылетели у меня из головы, прихватив за компанию пиндостанских агентов, вражеские происки и драконову кожу заодно…
А потом…
– Это – либрусек! – сказал Эрин.
– Милостивые Валар! – отозвалась я, словно дура хлопая глазами.
– Лежи! Не двигайся! Не разговаривай! – Я развила лихорадочную деятельность – быстро общупала напарника, чтоб еще раз убедиться в его целостности, по горлышко укрыла пледом, подоткнула края, поцеловала в лоб, перекинула автомат на грудь и проверила, на месте ли гранаты и нож. – Хиналгон!
Стороживший под дверью дроу просунул голову в комнату.
– Серебряные пули есть?
– Что случилось?
– Это был либрусек.
– Ллос и Тьма! – Добровец пошарил по карманам разгрузки. – Ага! Есть! Вызывай Дзира!
– Уже, – отозвалась я, подстраивая забарахливший передатчик. – И мне рожок кинь… Ага! Дзир! Это – либрусек!
– Откуда сведения?
– Эрин очнулся.
– Понял, – Дроу коротко выругался. – Жди.
И отключился. Я выдохнула и успокаивающе улыбнулась Эрину.
– Все в порядке. Теперь отдыхай, ладно?
Возлюбленный только моргнул. Молодец! Понимает, что сейчас ни двигаться, ни говорить нельзя… да и сил у него на это нет. Зараза! «А ведь я тебя чуть не потеряла, – наконец-то осознала я. – Это просто чудо, что ты выжил… Или…»
Но додумывать было некогда.
– Парни, на вас окна и двери. Я еще раз проверю дом.
– Ты думаешь?.. – начал было наш второй страж – Диммидролл.
– А вдруг эта тварь вернется? – огрызнулась я. – А? Ты сможешь справиться с голодным либрусеком? Вот и я не смогу. Давайте, ребята… А я сейчас закрою ставни, и…
В общем, к моменту приезда близнецов с новостями и боеприпасами обороноспособность дома 12 по улице Арсенальной была признана мною… удовлетворительной. На несколько порядков ниже, чем мне хотелось бы, но лучше, чем ничего. В любом случае… мимо меня проклятая тварь точно не пройдет.
Стеречь покой возлюбленного – приятнейшая изо всех обязанностей, однако, к несчастью, обстановка не располагала к тому, чтоб умиленно созерцать выздоравливающего героя, создавать уют и проявлять чувства. Хотя… о, да! вот чувства бы я сейчас с удовольствием проявила! Жуткий, практически неконтролируемый страх при мысли о том, что мой самый ужасный кошмар – его убивают, а меня нет рядом – едва не стал явью, вылился в нечто невообразимое даже для меня. Я не просто психовала, я натурально озверела. Увы, Эрин был не в том состоянии, чтобы я прямо сейчас изложила ему свои соображения на этот счет, к тому же… Мой любимый зануда может часами бубнить о написанных кровью инструкциях, директивах, формулярах и правилах, но стоит ему самому нарушить те самые незыблемые правила – а он их таки нарушил! – и он тотчас же начинает демонстрировать все признаки прогрессирующей глухоты и спутанности сознания. Бесконечно слушать Эринрандир, при всех его несомненных достоинствах, способен только себя любимого. Так что обычно это я покорно внимаю. А теперь… Произнеси я проникновенную и горячую обвинительную речь, спорю на свои погоны, он тут же сделает вид, что до его сознания все мои пассажи не доходят. Мужики, они сами могут трепаться часами, но в болтливости обвиняют почему-то нас. Хотя бывают дни, когда я все произнесенные мною слова могу пересчитать по пальцам одной руки. Но все равно обвиняют. Стереотипы-с, господа.
Короче, было ясно, что мне придется оставаться очень краткой, если я хочу, чтобы мой герой хоть что- то услышал из того, что я имею ему сказать, а сказать я хотела так много… Нет, понятно же, что я вполне могла бы уложиться и в одно слово… ну, максимум, три… но не при дроу же! И потом – я все-таки леди, и иногда даже об этом помню. Поэтому от тех самых кратких, но емких слов тоже пришлось отказаться.
Но недаром же я столько лет сражалась с предметом под романтичным названием «риторика». Нет, в пять предложений я не уложилась. В семь. Но коротких. А он – слушал. И, балрог, улыбался! И чем дольше я говорила, тем более крепло у меня ощущение, что я вещаю в пространство. Какие-то глазки у него стали… подозрительно мутные, словно у засыпающей птицы, как будто бы пленочкой закрылись…
– Эрин! – теряя терпение, воззвала я. – Ты меня слышишь? Моргни!
Моргнул.
– Ты понимаешь, что именно я говорю?
Снова моргнул.
– Ой, сомневаюсь… – Я вздохнула и присела на край дивана. Ругаться не хотелось, хотелось сидеть вот так и тихонько гладить его руку.
Но повторения этого кошмара я не переживу. Точнее… его могут не пережить окружающие. Есть такая чудесная поговорка – бей своих, чтоб чужие боялись. Нет ни малейшего желания ей следовать, но… В общем, в истории моих предков – да-да, снова я о них! – такое случалось не раз, и не два. Что мы умеем делать лучше всего, так это находить виноватых. Я отлично знаю, чем может кончиться еще одна подобная
