– Папа, а мне что делать? – подергали Колобкова за рукав.
– Олечка моя хорошая, тоже помогать хочет! – умилился отец, выключая дрель. – Тебе самая важная работа. Возьми с собой тетю Фаню и набери мне в лесу шишек. Только далеко не отходи. И не потеряйся. И если тетя Фаня тебе чего подписать предложит – сразу убегай и ори во всю ивановскую, зови папку.
– Шишки собирать?.. – разочарованно протянула Оля. – Это разве самое важное?..
– Конечно, самое важное! Мне эти шишки вот так вот нужны! – провел рукой по горлу Колобков.
– А зачем?
– Как это зачем?! Домой! Мы, может, когда-нибудь все-таки вернемся – так я эти шишки в дело пущу!
– В какое дело?
– Плантацию устрою! – жадно потер ладони Колобков. – Решу мировую энергетическую проблему! И стану самым главным нефтяным магнатом!
– А-а-а! – сообразила Оля. – Здорово!
– Еще б не здорово. Батька у тебя головастый. Давай, Олюнчик, шнель, шнель за шишками!
– А куда их собирать?
– Куда… куда… да вон в ту корзинку!
Корзинку, валяющуюся на пляже, тоже приволокли с «Чайки» Вадик и Гешка. Охваченные охотничьим азартом, они перекопали всю яхту, снесли на берег все сосуды, а затем взялись за сумки, мешки, пакеты, корзины… и продолжалось это, пока не заметил отец. Колобков тут же рявкнул на отпрысков, скомандовав таскать все обратно. Вадик с Гешкой неохотно поплелись возвращать неправильные емкости на место, но по дороге куда-то запропастились.
Колобков на миг задумался, где эти двое потерялись, но потом махнул рукой. Не иначе опять в компьютер играют. Или поплавать решили. Пляж тут, правда, для купания неподходящий – на дне сплошные камни, хоть ботинки надевай. Но Колобковы-младшие – ребята бойкие, им такая ерунда не в помеху.
– Петр Иванович, я всё, – отрапортовал вернувшийся Чертанов.
Колобков рассеянно кивнул, глядя на заляпанного краской сотрудника. Но потом спохватился:
– Как это всё? Серега, ты мне тут не юли. У тебя задача какая была? Помечать обработанные стволы. Ты закончишь, когда мы все закончим.
– А я рационализацию провел. Отметил каждое дерево красным кружком. Вы когда кору срезаете, срезайте в тех местах, где покрашено. И сразу видно – если краски на дереве нет, значит, с ним уже закончили.
– Ну Серега, ну молодец! – склонил голову набок Колобков. – Придумал очередную дурь. И лишь бы не работать, лишь бы не работать… Щас вот мы с Гюнтером будем твою кору обнюхивать, искать – а где это Сергей… э-э-э… тебя как по батюшке?
– А вы что, забыли?
– Забыл. В общем, не будем мы твои дурацкие метки искать. Быстро взял кисть в зубы и пошел выполнять первоначальные инструкции. И чтоб без самодеятельности мне. А то…
– Уволите?
– На берег спишу, – осклабился Колобков.
– Тогда без переводчика останетесь.
– Это я переживу. У меня теперь хуймяк есть не в меру разговорчивый. А вот ты переживешь тут на островах один? Среди негров-каннибалов?
– Они не все каннибалы.
– Зато все – негры! Хы-хы-х!.. И вообще, Серега, чего ты со мной споришь вечно? Я тебе начальник или хвост собачий?
– Но я же ведь…
– Серега, я тебе ножный массаж лица сделаю, если не заткнешься!
Чертанов скривился и неохотно поплелся мазать деревья краской. Он-то уже настроился полежать до вечера в тенечке, пока остальные трудятся. Еще ведь радовался своей сообразительности – быстренько обегал весь островок, мазнул по каждому стволу, и все, свободен.
Хотя мог бы и вспомнить, что с Петром Ивановичем такие выкрутасы не проходят. Ему не столько важен результат, сколько напряженный рабочий процесс. Бездельничающий подчиненный – как мозоль на глазу.
– Кислый ты какой-то в последнее время, Серега! – крикнул вслед Колобков. – Как в воду опущенный ходишь! Депрессия, что ли? Или сушняк замучил?
Чертанов обернулся, хотел что-то сказать, даже открыл было рот… но передумал. Шеф все равно не поймет. Он-то по жизни оптимист – ногу потерял, и то не особо расстроился. Как ему объяснить, что нормального человека всякие злоключения поневоле выбивают из колеи? Чудом спасшись из людоедского котла, Чертанов окончательно понял – ему такая жизнь не нравится.
С каждым днем настроение портится все сильнее. И конца этому не видно.
А на каменистом пляже стоит тишина. Каспар, Бальтазар и Мельхиор молча сидят рядком и смотрят на воду. Им уже давно наскучило сидеть без дела. Каспар, как обычно, заснул, Мельхиор играет с разноцветной галькой, а Бальтазар перебирает тоненькие бутылочки.
– Уйдем, – предложил Мельхиор, поднимаясь на ноги.
– Мы не можем, – проворчал Бальтазар.
– Почему?
– Ждем Петра Иваныча.
– Верно, – неохотно согласился Мельхиор, усаживаясь обратно.
Посидев еще немного, он беспокойно повертел головой, наморщил нос и спросил:
– А кто это такой – Петр Иваныч?
– Не знаю, – хмуро ответил Бальтазар.
– А зачем мы его ждем?
– Не знаю.
– А ты хоть что-нибудь знаешь?
– Я знаю, что ты идиот.
– Это неправда.
– Это правда. Ты полный идиот.
– Почему?
– Это аксиома. Принимается без доказательств.
– А?! Что?!! – вскрикнул проснувшийся Каспар. – Что происходит?!
– Ничего не происходит. Спи.
– Нет, я требую немедленно объяснить мне, что здесь про… хррр-пс-пс-пс…
Стефания дель Морго задумчиво прищелкнула хвостом, тоже перебирая блестящие камешки. Колобков пытался и ее припахать к сбору цетана, но чертовка наотрез отказалась. Она предпочла просто сидеть на пляже, смотреть в никуда и в бесчисленный раз прокручивать в голове слова, которыми ее встретит инспектор Небирос. Страшно даже представить, в какой ярости он будет, когда блудная сотрудница наконец-то окажется в пределах досягаемости.
– Опять кучу бумаги изведет… – пробормотала себе под нос Стефания.
Плохо быть чертом первого ранга. Очень плохо. Никаких привилегий, никаких возможностей. Имея второй ранг, можно хотя бы послать депешу в Адскую Канцелярию, запросить служебный транспорт. А обладатель третьего ранга и выше может просто щелкнуть хвостом – и уже снова дома, в Аду. Но первый ранг – это мелкий чиновничек, ничтожный клерк, имя которому – легион.
И в ближайшую тысячу лет – никаких перспектив для повышения.
Стефания покатала пальцами ног круглую гальку. Завистливо подумала о седьмом ранге инспектора Небироса. Сколько тысячелетий старик корпел за своим столом, прежде чем дослужился до нынешнего положения? Трудно даже представить, сколько задниц ему пришлось лизнуть, продвигаясь по служебной лестнице, сколько подарочков преподнести.
Одно радует – восьмого ранга Небиросу уже не получить. Поднявшись до седьмого, матерый черт слегка
