Ара-ми-Ллаад – ближайший сосед Малого Кхагхоста. Сами хумахи редко выбираются за пределы своего острова. И потому почти вся торговля с внешним миром идет именно через ара-ми-ллаадских купцов. Те приезжают, обменивают свои товары на атолан, зерно и прочие продукты – а потом уезжают домой. И уже оттуда бесценный атолан расходится по всему архипелагу. Ара-ми-Ллаад – не слишком богатая страна, и немалая часть государственного бюджета зависит от торговли с хумахами.
– Ага, кажется, я понял… – умудренно произнес Колобков. – Теперь понятно, чего они такие обиженные… Ладно, щас как-нибудь зарамсим проблему. Зинулик, накрывай поляну, у нас гости!
Однако ара-ми-ллаадцы оказались настроены крайне недружелюбно. За стол они идти наотрез отказались. И вообще посматривали на «Чайку» с крайним подозрением – таких кораблей в этих краях раньше не видели.
– Несговорчивые какие! – посетовал Колобков, когда Чертанов перевел ему очередную реплику. – Как их зовут-то хоть? Вот ты, лоснящийся, тебя как зовут?
– Дабумбал, – угрюмо ответил спрошенный купец.
– А тебя?
– Дабумбал, – ответил второй.
– Что, тезки, что ли? А тебя как зовут?
– Дабумбал.
– Серега, ты ничего не путаешь? Может, они чего другое говорят, а не имена?
– Нет, все правильно, – холодно сообщил через переводчика купеческий старшина. – Нас всех зовут Дабумбал.
– Как это? – ошарашенно заморгал Колобков. – Вы что, клоны?
– В нашей стране каждого мужчину зовут Дабумбал, а женщину – Зехмира.
– Чего-то я не догоняю… А смысл?
– Все очень просто. Когда Смерть придет за мной, то будет искать человека по имени Дабумбал. Она придет в мою страну и спросит – где живет Дабумбал? А ей ответят – везде. В том доме живет Дабумбал. И в этом доме живет Дабумбал. В богатом дворце живет Дабумбал. И в бедной лачуге живет Дабумбал. Я Дабумбал. Он Дабумбал. Мы все – Дабумбалы. Смерть поищет-поищет, но так и не найдет нужного ей человека – ведь всех зовут одинаково. Поэтому она не сможет меня забрать. И никого другого не сможет.
– И это что, работает? – хмыкнул Колобков.
– Нет.
– Тогда какой смысл?
– Не задавайте глупых вопросов.
Дабумбалы оказались большими упрямцами и любителями качать права. Купцы других стран не проявляют особого интереса к хумахам, и Ара-ми-Ллаад давно привык считать этот сладкий пирог своей личной собственностью. А тут вдруг какие-то белые обезьяны появляются неизвестно откуда и начинают своевольничать.
Сначала они еще терпели, дожидаясь, пока земляне уберутся восвояси. Но вскоре обнаружился другой неприятный эффект конкуренции. Возникли непредвиденные осложнения в торговле с хумахами.
– Все как обычно, да? – говорил один из Дабумбалов, показывая большеглазому хумаху маленький серп. – Отличный острый серп, из хорошей бронзы. Хорошо для жатвы. Взамен – два мешка орехов, да?
– Это слишком много орехов! – неожиданно заявил хумах.
– Что?.. Как это – слишком много? Всегда же было по два мешка за серп!
– А теперь так не будет. Теперь только один мешок.
– Почему?!
– Цены изменились. Эти белые люди платят больше, чем вы. Теперь вы тоже будете платить столько же. Или уходите.
Другой Дабумбал торговался за партию розового масла:
– Шесть стеклянных чашек – хороших, новых, из чистого стекла. Набор. Взамен – два раза наполнить лучшим розовым маслом, идет?
– Нет. Только один раз наполнить. Два раза – слишком много.
– Но всегда же было два!
– А теперь будет один.
Третий Дабумбал безуспешно пытался приобрести партию тканей. И получал в ответ только качания головой и равнодушные сообщения:
– Атолан кончился. Совсем кончился. Все скупили белые купцы. Приходи в следующем сезоне.
На самом деле атолан вовсе не кончился, и Дабумбалы очень быстро это выяснили. Уличенные во вранье хумахи мгновенно признали свою ошибку. Атолан вовсе не кончился, нет. Просто платить теперь за него ара-ми-ллаадцы будут вдвое больше, чем раньше. И за все остальное тоже. Ведь белые люди платят столько – почему же черные не должны?
Купцы схватились за голову. Проклятые чужаки сбили им все цены. Конечно, скоро их странный корабль отсюда уплывет, и Ара-ми-Ллаад постепенно вернет все к прежнему состоянию. Хумахи начнут торговать по прежним тарифам, никуда не денутся. Им некому больше сбывать свой атолан, у Дабумбалов здесь полная монополия.
Если, конечно, хумахи не решат попридержать товар. Они ведь не слишком-то зависят от внешней торговли. Вся эта посуда и инструменты для них – вовсе не предметы первой необходимости. Прекратится обмен – ничего страшного, обойдутся. А вот купцы Ара-ми-Ллаада понесут весьма серьезные убытки…
Впрочем, убытки теперь будут в любом случае. «Чайка» подложила Дабумбалам здоровенную свинью.
Скандал разразился уже под вечер. Колобков и остальные с аппетитом ужинали в кают-компании, когда с пристани послышались гневные возгласы. Проковылявший внутрь Угрюмченко сообщил, что там собралась целая толпа негров. Судя по тому, что в руках у них палки и камни – настроены недружелюбно.
Колобков раздраженно бросил на стол салфетку. Прищелкнул пальцами, подзывая Гену и Валеру. Те немедленно прекратили есть и схватились за оружие. Грюнлау тоже поднялся, поправляя штык-нож.
Выйдя на палубу, капитан некоторое время невозмутимо разглядывал вопящих на берегу Дабумбалов. А потом начал говорить. Очень-очень тихо, не слыша даже сам себя за этими криками. Постепенно ара-ми- ллаадцы стали замолкать – любопытно же, что там говорит этот одноногий толстяк с омерзительной белой кожей.
Колобков, именно этого и добивавшийся, удовлетворенно кивнул. Он хлопнул Чертанова по плечу и велел:
– Давай, Серега, спроси у черножопых, чего они тут митингуют. Если собирают на памятник Нельсону Манделе, то рублей двадцать отстегну, я не жадный.
Чертанов спросил. Дабумбалы пошептались, а потом вытолкнули вперед своего старшину. Тот поднял повыше увесистую палку с бронзовым набалдашником и выкрикнул:
– Белые, уходите домой! Здесь наша территория! Здесь мы торгуем! Уходите!
Чертанов перевел это Колобкову.
– Еще раз – чего он сказал, Серега? – переспросил тот, ковыряя в ухе. – У меня что-то со слухом случилось.
– Он сказал…
– Да нет, тебя-то я хорошо расслышал. Ты его самого переспроси. Спроси – уверен ли он в своих словах? Не хочет ли, часом, их назад взять?
Чертанов спросил. Старшина Дабумбал покрутил над головой посохом и заявил, что совершенно уверен и назад ничего не возьмет. Пусть проклятые белые убираются, иначе ара-ми-ллаадцы прогонят их силой. Или вообще убьют.
– Так… – вздохнул Колобков, выслушав перевод. – Ладно… Серега, переводи, что я скажу.
Чертанов навострил уши. Колобков же набрал в грудь побольше воздуха, сложил руки в оскорбительную фигуру и отчетливо произнес:
– Подите на [цензура], черножопые уроды!
