что очень боялась — а вдруг, если я не буду выполнять приказы Бабы-яги, она меня заколдует?!
Баба-яга несколько раз в году отлучалась и оставляла меня на попечение соседей. Она говорила, что уезжает в деревню. Проведя в этой деревне три-четыре дня, Баба-яга возвращалась и привозила с собой какие-то бутыли с темным содержимым. Бутыли эти она прятала в шкаф в своей коммунальной квартире. Никто не знал, что за содержимое таится в этих бутылях.
Однажды один из наших соседей, пьяница и дебошир дядя Митя, состряпал донос на старуху — дескать, она гонит самогон и вообще ведет подозрительный для советского человека образ жизни. Донос попал куда следует, но Бабу-ягу, к великому неудовольствию дяди Мити, не арестовали и не упекли за тридевять земель. Более того, дядю Митю вызывали в органы и, видимо, устроили там головомойку. Дядя Митя притих, а старухе того и надо было.
Итак, мне было восемь лет, и я страшно боялась своей покровительницы. Этот страх парализовал меня, накладывал печать на уста, и я никому не могла даже и помыслить сказать, что за люди иногда появляются в гостях у Бабы-яги и какие дары от нее получают. Дары, впрочем, были одинаковы — бутылка или две с темной жидкостью. И мне казалось, что гости старухи — все до единого высокопоставленные чиновники, первые лица государства. Хотя что я могла понимать в то время?
Наступило лето, и старуха впервые взяла меня с собой в деревню.
'Ты уже не маленькая, — строго сказала она. — Будешь учиться у меня и помогать мне'.
А я что? У меня не было другого выхода.
Деревня, в которую мы приехали, была бедная, запущенная, просто бельмо на глазу у соседних передовых колхозов. В ней было не больше десятка домов и дюжины жителей.
Один дом — наиболее неприглядный и покосившийся от времени — стал приютом для нас с Бабой- ягой. Помню, когда я переступила порог этого дома, меня охватил ужас перед темнотой и какими-то дурманящими запахами, хлынувшими на меня.
'Не бойся, — сказала мне Баба-яга. — Входи и учись'.
В домике было три комнаты, и одна из них стала моей. Помимо меня в комнате жили летучие мыши, и им было куда вольготней, чем мне. А я — я боялась смертельно, хотя старуха и советовала мне отбросить страх.
За деревней начинался лес — угрюмый и величавый. Туда, в лес, мы стали ходить со старухой, ставшей вскорости моей наставницей. Она учила меня, учила бесконечно и неутомимо, такой науке, которой не было места в средней школе. Этой наукой было знание трав, корешков и плодов, которые использовались в… правильно, девочки, — в ведовстве.
Видимо, старухе был известен метод обучения, отличный от тех, которые применяют в школе. То, чему учила меня Баба-яга, врезалось мне в память крепко-накрепко. Я и сейчас могу с легкостью назвать травы, нужные для составления, к примеру, зелья против пьянства. Я помню все заговоры и песнопения, при помощи которых травы получали колдовскую силу. Баба-яга провела со мной в деревне не один месяц, и домой мы вернулись с установившимися заморозками, когда трава была надежно укрыта снегом. Проведенное в деревне время не пропало для меня даром — я выучила десятки названий и описаний трав и грибов и, кроме того, уже могла сама составлять как простые, так и колдовские зелья. И теперь я знала, что привозит из деревни моя наставница — в бутылях было приворотное зелье, которое лучше всего удавалось Бабе-яге. Она же первая научила меня варить приворотное зелье по своему особому рецепту. Вы ведь наверняка знаете, что рецептов приворотного зелья на земле не одна сотня. Столько же, а то и больше существует и методов приема этого колдовского напитка. Кто-то использует кошачью слюну или растертый в порошок камень змеевик; кто-то считает, что сила зелья прибывает и убывает вместе с фазами Луны. Моя же наставница считала, что основой приворотного зелья является тысячелистник, шалфей и корень подсолнуха, а все остальное можно добавлять по вкусу. И она была права, черт побери! Ее зелье отлично действовало.
Со временем я узнала, для кого моя наставница изготавливает свое зелье, да еще в таких количествах. Оказывается, им активно пользовались первые лица страны и первое из первых лиц — сам Отец народов. Именно приворот и обеспечивал Сталину ту любовь и фанатичное поклонение народа, которое вошло в историю как культ личности. Вы думаете, я лгу? Ничего подобного. Это действительно так! Сталин был бы ничто без зелья старухи, настоящего имени которой никто не знал.
Мне исполнилось двенадцать лет, когда началась война. Моя наставница и я эвакуировались в Ташкент, но и там старая ведьма продолжала заниматься своим делом. У нее был солидный запас трав. Иногда я готовила зелье за нее. А потом случилось то, что должно было случиться — старуха умерла, оставив меня на попечение судьбы. Я попала в детский дом, и мне надолго пришлось оставить занятия колдовством. Но я помнила все уроки, преподанные мне Бабой-ягой. И настал день, когда я применила эти уроки на практике. Кончилась война, возобновились пятилетки строителей социализма… К тому времени я уже выросла и с ужасом поняла, что выросла дурнушкой. В меня никто не влюблялся. Я поступила в институт, окончила его, стала работать технологом в химической лаборатории (это было мне близко, как вы понимаете). Карьера моя ладилась, а вот с личной жизнью ничего не получалось. И как-то особенно стало обидно, когда в нашей лаборатории появился Петя Маслов.
Это был настоящий красавец. Черноволосый, зеленоглазый, высокий и статный. В своем белом халате он напоминал мороженое крем-брюле, которое так и хотелось попробовать. По Пете сохли красотки нашей хим лаборатории, а я — я полюбила по-настоящему, с трагическим надломом. Я ведь понимала, что мое чувство не станет разделенным. И тогда я решилась на отчаянный шаг. Я попросила Петю сходить со мной в кино. Петя снисходительно согласился. Он прекрасно знал себе цену и был горд как матадор на арене. Но, видимо, и его душе не чужда была жалость — он просто пожалел меня, маленькую, неприметную мышку, и именно поэтому решил сводить меня в кино. А как шипели завистницы, мол, я потеряла всякий стыд и сама вешаюсь Пете на шею!
Перед началом сеанса я предложила своему спутнику зайти в буфет — попить газировки и съесть по эскимо. И там, в буфете, я совершила отчаянный поступок — незаметно влила в лимонад Пети несколько капель приворотного зелья. Петя выпил лимонад. В кино его рука нашла мою и нежно пожала. Мы так и смотрели этот фильм, не разнимая рук. Петя проводил меня до квартиры и предложил пойти в кино на следующий день. А через месяц мы поженились.
Скоро будет пятьдесят лет, как мы с Петей живем вместе и душа в душу. Я просто не забываю подпаивать его приворотным зельем. Он не знает об этом и свято верит в то, что его жена — образцовая красавица. Вот так-то, девочки.
Сестра Надежда закончила свою историю под аплодисменты остальных подруг по Ремеслу.
— Так зелье, что вы мне подарили, такое же? — спросила я ошарашенно у ведьмы.
— Конечно, — улыбнулась Надежда. — Я собственноручно приготовила его. Хотя вряд ли оно тебе понадобится, ты такая красивая. Но все равно. На всякий случай, как говорится.
— Ну что, девочки, еще кофейку? — спросила баба Зина, то есть ведьма Зиновия.
— Кофеек отличный, — загомонили сестры.
— За бесплатно наливать не стану, — пошутила Зиновия. — Рассказывайте историю, тогда налью.
— Хорошо. — Сестра Лариса протянула чашку. — Кофе, пожалуйста. А за это я вам расскажу историю ветки с бронзовыми колокольчиками.
Глава 18
— Знаете ли вы о существовании страны под названием Яшмовая Империя? — начала ведьма Лариса. — Этой страны нет на карте, совершенно верно. Но многие, кому улыбнулась однажды судьба, знают об этой стране. Как и о Лунтане, острове драконов.
— Про остров драконов я что-то слышала, — робко подала голосок ведьма Николь. — Извините, продолжайте, сестра.
