номерком.
Номер 312.
И что бы это значило?
— Сегодня я вам не советую больше ждать, — дружелюбно сказал оборотень. — Завтра приходите к трем по-полудни.
— Но у меня к мадам Блюменталь важное дело личного свойства!
— Милая девушка, не ерундите. Тут у всех ваших соплеменниц к госпоже Блюменталь важное дело. Так что завтра, завтра!
Я вышла из швейцарской, озадаченно уставилась на Толика.
— Ничего не понимаю, — сказала я ему. — Какой-то номер, бумаги. И этот тип, он, кстати, оборотень, сказал мне, что лучше будет, если я приду завтра к трем. Тут, мол, у всех важные вопросы. Что она, эта мадам Блюменталь, сам Господь Бог, что ли?
— Не будем строить версий, — сказал мне инкуб, — Завтра так завтра.
И мы вернулись в гостиницу. В общем-то нам было чем заняться.
Мы просматривали бумаги, полученные мной в швейцарской мадам Блюменталь.
Глава 23
Бумаги оказались положением о проведении конкурса красоты 'Мисс Ведьма'. Написанные казенным языком, они вызывали сухость во рту и в голове. Я просмотрела их все, а потом сказала Толику:
— Налицо ошибка. Я прилетела сюда не для того, чтобы участвовать в конкурсе красоты.
— Ника, ничего не поделаешь. Видимо, тебе придется пройти путь всякой конкурсантки, прежде чем ты удостоишься аудиенции у мадам Блюменталь.
— Но я не собираюсь…
— Слушай, милая, а почему бы нет? Ты настоящая красавица, с тобой не всякая ведьма сравнится, и ты вполне можешь участвовать в конкурсе.
— Ага, ходить в купальнике по подиуму! Вот уж удовольствие!
— Ну попробуй, чего тебе стоит! Выиграешь корону…
— Почему ты думаешь, что я выиграю?
— Да потому что красивее тебя никого на свете нет.
— Мне нравится твой, так сказать, патриотизм. Но меня сейчас больше волнует Дарья с ее раздвоением личности. Давай решим так: сначала договариваемся с мадам Блюменталь насчет расклинания, а потом, если останется время, я поучаствую в конкурсе.
— Отлично! — воскликнул инкуб и пылко меня обнял.
На следующий день мы опять взяли метлотакси и полетели на набережную Морис. Инкуб решил подождать меня в саду, окружавшем особняк, а я, взявши свою бирку, прошла в покои госпожи Блюменталь.
— Пожалуйте сюда, — проводила меня фея.
Следом за ней я вошла в большой зал, где уже томились с полдесятка девушек потрясающего роста и красоты. Я выглядела на их фоне серой мышкой. Мне ли, нет, ну мне ли участвовать в конкурсе? Это совершенно несерьезно!
Дверь, скрытая гобеленом, распахнулась, и навстречу нам вышла дама поздних лет, полноватая, но не лишенная приятности во всех отношениях. Чувствовалось, что она своевременно прибегала к помощи пластических хирургов и регулярно купалась в отварах, гарантирующих омоложение.
— Мадам Блюменталь! — благоговейно воскликнули девицы.
Так вот она какая. Надо сказать, что такую женщину Дарья не зря уволила-сократила. Взгляд у нее опасный, как у египетской кобры.
Я встала в очередь. Госпожа Блюменталь села на диван, перед ней стоял столик, на котором красовался бокал с вином и ноутбук. Госпожа Блюменталь попивала вино и изредка поглядывала в ноутбук, допрашивая о чем-то очередную соискательницу. Наконец дошла очередь и до меня.
— Вероника Рязанова? — спросила меня мадам.
— Да, госпожа.
— Сколько вам лет?
Я сказала. Ей, но не вам!
— Образование?
— Высшее.
— Замужем?
— Нет.
— Неплохо, неплохо… Чем, кроме ведьмовства, занимаетесь?
— Я гадалка.
— Право? О, се манифик! И как вы гадаете?
— По Книге Тысячи Птиц.
Мадам замолчала, потрясенно уставившись на меня.
— У вас есть Книга? — наконец благоговейно вымолвила она.
— Да, конечно.
— Она сейчас с вами?
— Нет, я оставила ее во Дворце Ремесла. Я там гощу у Дарьи Белинской.
— О, бьен, бьен! Вы гостья самой Дарьи, и вы гадалка. Это потрясающее сочетание. Думаю, вас ждет успех. Какие у вас увлечения, хобби, деточка?
— Да никаких, в общем…
— О, вот это плохо. У кон курсантки должно быть хоть какое-то увлечение.
— Ну не знаю, я плету из бисера всякие фенечки. Изредка.
— Вот! Отлично! Так и запишем: бисероплетение и дайвинг.
— Но я не занимаюсь дайвингом!
— Детка, это никого не будет интересовать. Главное, чтобы соблюдались правила. А теперь скажите ваш жизненный девиз.
— У меня нет девиза.
— Как же так?! У настоящей ведьмы должен быть жизненный девиз, без этого жизнь просто неинтересна!
— Хорошо. Тогда это 'Падающего — вытяни'.
— О, спорите с Ницше? 'Падающего — вытяни'! Благородно! Просто! Красиво! Я больше не буду задавать вам вопросов. Вы прошли отборочный тур. Через неделю первый этап конкурса. 'Ведьма- повариха'. Надеюсь, вы умеете готовить?
— Ну, смотря как…
— Старайтесь, милочка, старайтесь. Я буду болеть за вас всей душой. Так как, простите, вас зовут?
— Вероника.
— Ах да, да, Вероника. Что ж, удачи вам! Пригласите, пожалуйста, следующую соискательницу.
— Постойте, мадам Блюменталь! Я нечаянно ввела вас в заблуждение.
— Что такое?
— Я вовсе не намерена участвовать в конкурсе. Я прилетела из Дворца Ремесла за тем, чтобы вы сняли свое проклятие.
— Какое проклятие, о чем вы, деточка?
— Ну как же, мадам Блюменталь! Вы прокляли Дарью Белинскую за то, что она уволила вас в заштат. А Дарья теперь серьезно больна.
— Госпожа Ведьм больна? Я прокляла? Ничего не понимаю.
