последовало. Она гордо отвернулась от собеседников, вскинула голову и всем своим видом демонстрировала жуткую обиду, целиком поглотившую ее.
- Илюха, спроси этого психолога психованного, что, в таком случае, она делала сейчас в тронном зале и зачем ей понадобилось завещание Берендея? - недовольным голосом бросил Изя, старательно изучая кончик своего сапога. - А еще скажи, что не такой уж я и мелкий, метр восемьдесят…
Тут черт заметно замялся и после некоторых раздумий добавил:
- Ну или около того.
Конечно, ничего передавать Илюха не стал ввиду очевидной глупости сложившейся ситуации. Вместо этого он выразительно посмотрел на Сусанну и резонно заметил:
- Думаю, на этот вопрос ответить все же стоит.
Обиженная княгиня в очередной раз попыталась испепелить взглядом говорливого Изю, но, когда задуманное воплотить в жизнь не удалось, вновь заговорила.
- Сама толком не знаю, - как-то неуверенно выдала она, по мере возможности пытаясь пожать плечами. - Хотелось разобраться, что, собственно, происходит. Показалось, что именно здесь и сейчас я узнаю ответы на все вопросы. Так или иначе, но предчувствие меня не обмануло.
- Нелепое объяснение, но я верю, - неожиданно раздался голос Соловейки, - похоже, она сегодня настроена говорить одну только правду.
Бывшая разбойница вышла вперед и вопросительно посмотрела на Берендея. Тот молча кивнул, и вскоре к ногам освобожденной Сусанны упали кожаные ремни, рассеченные острым ножом Любавы. Младший богатырь, более не говоря ни слова, убрала оружие и заняла свое место подле коллег.
- Мне кажется, стоит дать возможность объясниться и остальным, - заметила Сусанна, старательно растирая затекшие запястья. - Исходя из личного опыта, могу заметить, что среди них тоже могут оказаться ни в чем не повинные люди.
- Ни в чем не повинные люди охрану не подпаивают и по чужим сейфам не шарят, - тут же огрызнулся черт.
Зарождающуюся перепалку Берендей загасил в самом зародыше одним движением руки. И вместо того, чтобы оттачивать остроумие, Изя был вынужден заняться извлечением яблока изо рта Вилория. Данная операция была успешно завершена, и князь Галицкий обрел возможность изъясняться более понятным образом, чем мычание.
- Предлагаю вам, милостивый государь, изложить свою версию разворачивающихся событий, - торжественным тоном, полным сарказма и подозрения, выдал Изя, - расскажите нам, каким ветром вас задуло на режимный объект?
Князь Галицкий торопливо пробежал затравленным взглядом по присутствующим и после некоторых колебаний остановил его на только что освобожденной Сусанне.
- Любовью, - с вызовом ответил Вилорий и гордо вскинул вихрастую голову. - Скажу честно, мне до фонаря все ваши столичные разборки. Кто, с кем и почему меня совершенно не интересует. А вот то, что любимая жена из-за этой истории с покушениями стала истеричной психопаткой, меня не волновать не может.
Все тут же невольно перевели свои взгляды на обозначенную психопатку, и самые смелые (или самые обиженные) даже кивнули головами в знак полного согласия с таким диагнозом. Между тем Вилорий продолжал резать правду-матку:
- И это еще полбеды, уже который день я не интересую ее в качестве мужа! Я готов мириться с ее спортивными пристрастиями, с недопустимо интенсивными тренировками и даже с нелепо активной жизненной позицией. Но не замечать меня как мужчину не позволю. В течение нескольких дней я не получаю даже законного поцелуя перед сном, уж не говоря про что-то большее!
От таких откровений невозмутимая доселе Сусанна покрылась дивным густым румянцем.
- Т-ты чего несешь? - даже немного заикаясь, обратилась она к законному супругу. - У-у-тром-то я тебя целую регулярно.
- Один раз позавчера, да и то в затылок!
- Контрольный в голову, - тихо бросил Илюха, а Вилорий между тем продолжал активно выносить свой домашний сор из избы.
- Я к ней и «ласточка», и «солнышко», а она: «Отвали, не до тебя сейчас!» Я, конечно, понимаю, что обидно, когда тебя родные отец с матерью даже выслушать не хотят, а бывший тренер со товарищи в потенциальные преступницы записал, но не в такие же крайности впадать. Муж у нас в государстве существо священное и защищенное законом по всей его строгости.
- Ты-то сам… - начала было оправдываться Сусанна, но раздухарившийся муженек не дал ей продолжить.
- Уж я что только не делал, чтобы переломить ситуацию, сколько раз шаловливые слова на ушко шептал, сколько раз заигрывать пытался, все впустую. А потом вообще возмутительный случай последовал. Я ее ласково, по-семейному, за попу ущипнул, а она мне по уху съездила! Помнится, я тогда так расстроился, что отправился прямиком в «Чумные палаты».
- Зачем это? - не поняла Сусанна.
- Я уже тогда понял, что наверняка буду первым на подозрении у Илюхи и его команды. Думал, коли сам приду, да еще вести себя буду подозрительно, так они обрадуются и задержат меня до выяснения.
Молодая княгиня продолжала в недоумении смотреть на мужа, явно не понимая логики его поступков.
- Ну да, посадят в темницу, на хлеб и на воду. А ты узнаешь об этом и поймешь, что дороже меня для тебя на свете человека нету. Конечно, в идеале еще было бы открытое судебное слушание провести, я бы подготовился и в последнем слове рассказал во всеуслышание из-за кого страдаю.
Тут Вилорий ненадолго замолчал и, словно ожидая ответной реакции на признание, обратил свои взоры на супругу. Та была настолько поражена услышанным, что не могла вымолвить ни слова. Галицкий картинно вздохнул, развел руками и продолжил:
- Только вот не вышло у меня ничего. Илюха заявил, что, несмотря на то, что я первый среди подозреваемых, следствие будет разрабатывать всех из списка. Выходило, что просто так взять вину на себя не получится, и речь, что я начал разучивать, своего слушателя не найдет. Ну я, конечно, расстроился, а тут еще Солнцевский подлил масла в огонь, мол, Сусанна такая же подозреваемая, как и все. Пришлось срочно на ходу менять планы.
- В смысле? - решил уточнить старший богатырь. Тут Вилорий заметно вздрогнул и замялся. Впрочем, он быстро взял себя в руки и продолжил все тем же решительным тоном:
- Ну помните, я тогда еще в нештатные информаторы попросился?
- Ты? - ошарашенно выдавила из себя Сусанна.
- Я! - гордо отозвался Галицкий. - Ради семейного счастья готов и не на такое! Думал, с моей помощью они быстрее найдут виновного, а ты успокоишься и станешь прежней. Только вот вынужден признаться, что и тут у меня ничего путного не вышло, оказывается, стучать тоже надо уметь. Ну и что же мне в сложившейся ситуации оставалось делать? Только ждать, что все само собой как-то рассосется, собственно, этим я и занимался в последние дни.
- А завещание Берендея тебе-то зачем понадобилось? - таким простым вопросом Изя попытался вернуть откровения Вилория из формата «семейной сцены» в исходный формат «расследование».
- Да оно мне и даром не нужно.
- Как это не нужно? - взвился черт. - Так чего ты сюда приперся?
- Так все по той же причине, - пожал плечами Вилорий и кивнул на притихшую Сусанну. - Она, как про отречение отца от власти услышала, совсем с цепи сорвалась. По горнице бегает, нехорошими словами родителей вспоминает, а после обеда вдруг притихла. Вот тогда-то я испугался за нее по-настоящему, явно что-то задумала. Зная ее, точно можно было сказать, что это что-то опасное. Вот я и решил проследить что и как, чтобы не остаться без жены в буре политических страстей.
- Так ты за меня переживал? - запоздало догадалась Сусанна.
Вместо ответа Галицкий только лишь кивнул головой.
- А почему?
- Люблю, наверное, - усталым голосом заметил Вилорий, потом немного подумал, тяжело вздохнул и
