— И сообщить им, что девочка на час опаздывает домой?
— Тоже верно.
Наше решение в первую очередь отразилось на Рите, которая мирно спала, готовясь к работе с клиентами на следующее утро. В надежде услышать Лию по телефону или засвидетельствовать ей личное почтение, Рита, закутавшись в пестрый шелковый халат, перекочевала ко мне в гостиную на диван. После этого мы со Стивом запихнули Рауди в мой «бронко» и отправились в Ньютон. Повторяя наш с Лией привычный маршрут, мы ехали вдоль реки, но только очень медленно. Под темным ночным небом река Чарльз выглядела как огромная чернильница, и нигде на нашем пути из Кембриджа в Ньютон мы не повстречали машин «скорой помощи», которые я так боялась увидеть. Никаких автофургонов не было вытащено на берег из воды. Офицеры местной спасательной службы не перекрыли движение на Сторроу- драйв, чтобы дать дорогу буксировочным грузовикам и машинам спасателей. На Солджерс Филд-роуд, напротив Мартиньетти, безмятежно стояла патрульная полицейская машина, радар контроля скорости лихачей не примечал. Я подъехала к тротуару, и Стив разбудил задремавшего полицейского. Возможно, отсутствие новостей для кого-то и хорошая новость, но только не для меня. Отсутствие новостей меня по- прежнему беспокоило.
На Ньютон-Корнер я зашла в телефонную будку. Рите никто не звонил. Автоответчик Коэнов по- прежнему работал безупречно. На карте собаководческих клубов восточного Массачусетса я нашла ньютонскую улицу Бичклиф, на которой жили Коэны. Она находилась всего в восьми или десяти кварталах от Эллиот-парка и леса, но, как выяснилось, до нее было гораздо проще дойти пешком. Парк-стрит была улицей с односторонним движением, так что нам пришлось изрядно поплутать. Наконец мы добрались до знакомой мне улицы, которая вела ко входу в парк. Судя по карте, эта улица должна была вывести нас на другую, которая и выходила на Бичклиф.
Но нам не пришлось туда добираться.
— Притормози, — сказал мне Стив, когда мы проезжали мимо входа в парк. — Подъедь к обочине. Я хочу заглянуть в парк.
— Стив, их там нет.
— Послушай, — бросил мне Стив, — кто из нас был шестнадцатилетним парнем, ты или я?
Он выскочил из машины, прошел по полю, а затем быстро вернулся назад.
— Заезжай в парк, — сказал он мне. — Когда выйдешь из машины, не выключай фары.
Я их не выключила и увидела автофургон. Окно рядом с сиденьем водителя было разбито. Рядом с машиной валялись осколки. Трава была помята. Ни Лии, ни Кими, ни Джеффа поблизости не было. Поблизости был один лишь Стив.
Глава 25
— Лия! Джефф! — вопила я, щуря глаза и всматриваясь в непроглядную темень леса. — Кими, ко мне! Боже, да их права недействительны после часа ночи. Непонятно, каким образом она думала добраться до дома, да и его родители навряд ли порадуются, увидев, в каком состоянии машина. Лия!
Стив действовал более методично, чем я. Пока я орала и разглагольствовала, он медленно, опустив голову, обходил кругами автофургон. Затем он неожиданно остановился, присел на корточки как раз в том месте, куда не попадал свет от фар, и пробормотал:
— Дело дрянь.
Он повторил эту фразу еще раз, и только после этого в его мозгу включился сигнал тревоги.
— Тут серьезная травма головы. Вызови «скорую». Беги к соседним домам. Ломай двери, если не будут открывать. Срочно нужна «скорая».
— Это Лия?
— Нет, Джефф. Беги же! Беги скорее, Холли!
Я побежала. Не отдавая себе в том отчета, я бросилась к дверям знакомых мне людей. Сперва к светлой дубовой двери викторианского дома Донованов: я и на звонок нажимала, и колотила железным дверным молотком в виде львиной головы, и орала — все впустую. Затем к менее основательной алюминиевой сетчатой двери семейства Броли — на первом этаже их дома в голландском колониальном стиле горел свет. Я нажимала на звонок, колотила руками по алюминиевой раме сетчатой двери и уж было направилась к окнам, полная решимости разбить одно из них, как дверь и вместе с ней свой рот открыл воинственного вида парень с красным лицом и черными кудрями.
Не дожидаясь, пока он поинтересуется, какого черта я ломлюсь в их дом, я закричала Марсии, которая выросла из-за его спины в компании еще каких-то людей, которые выглядели так, словно пропустили по рюмочке до ужина, во время ужина выпили вина, а после трапезы перешли к бренди:
— Марсия! Вызовите «скорую»! — Я задыхалась. — Через дорогу! Быстрее! Срочно! И найдите доктора! Разбудите кого-нибудь!
После этого я бросилась прочь, пробежала по тропинке, промчалась через дорогу и со странным ощущением спокойствия, которое возникает в критических ситуациях, залезла в машину и подогнала ее так, чтобы фары светили прямо на Стива и Джеффа, лежащего на спине. Кровь была видна даже из машины, но паника уступила место холодному практицизму. При черепно-мозговых травмах происходит мощное кровотечение — щелкнуло у меня в голове. Даже при самых незначительных. Также я вспомнила, что в задней части моего «бронко» валяется старое потрепанное одеяло, которое я там расстилала в тщетной надежде защитить салон от вездесущей собачьей шерсти. Я вылезла из машины, подбежала к задней дверце, оттолкнула любопытную морду Рауди, вытащила ветхое, покрытое шерстью одеяло и захлопнула дверцу. Какая-то безотчетная сила заставила меня встряхнуть одеяло и аккуратно сложить его, будто от моей чистоплотности шансы выжить у Джеффа значительно повышались. А может, мне просто показалось непристойным закутывать его в замызганный саван.
Приблизившись к ним, я протянула Стиву одеяло, а затем опустилась на колени перед Джеффом. Вся его голова была в крови, жесткие золотистые кудри промокли, лицо в кровавых пятнах, щека разодрана. Он выглядел лет на двенадцать — это был избитый ангел, алый от крови.
— Он?…
— Жив, — спокойно сказал Стив, укрывая Джеффа одеялом.
— Они вызовут «скорую» и найдут врача. Это Ньютон, в конце концов. Здесь в каждом квартале не меньше десятка врачей. Я могу чем-нибудь?…
— Нет, — сказал Стив.
— Тогда я пошла искать Лию.
— Ни в коем случае, — приказал мне Стив.
— Я должна. Я возьму с собой Рауди. Мы начнем с поля. С теннисных кортов, — выдавила я ненавистные слова.
— Господи, патрульная машина приедет сюда раньше «скорой», и тогда мне… — начал было Стив.
Конца фразы я не слышала. Достав из бардачка фонарь, вытащив Рауди из машины и надев на него поводок, я отправилась на поиски. Быстрое обследование теннисных кортов и поля не принесло никаких результатов. Ни Лии, ни Кими здесь не было. Я обвиняла себя в том, что не научила Рауди идти по следу. Как и всякая другая собака, он мог идти на запах, но у меня не было никакой возможности объяснить, на какой
Рауди не был ищейкой. Несмотря на это, быстро прочесывая поле по периметру и освещая темные заросли фонариком, я не стала приказывать Рауди бежать рядом со мной, вместо этого отпустив поводок на все шесть футов. Он, конечно же, не понимал, что я ищу членов нашей стаи, но я верила, что он сам распознает родные звуки или запахи. Его большие клиновидные уши были приподняты, но не напряжены.
