мне.
— А сам ты спуститься не можешь?
— Не могу. Я поранился.
— Ох, святители! Чем ты мог пораниться в библиотеке?
— Пожалуйста, Виктор Семенович.
— Иду, уже иду.
Виктор Семенович заскрипел ступеньками лестницы и через минуту был в библиотеке. Там он и нашел Павла: перепуганного, сжимающего в руках какой-то комок из тряпок.
— Ну что тут у тебя? — полу сердито вопросил Виктор Семенович. — Сокровище нашел?
— Не нашел.
'Не говори ему!'
'Если не ему, то кому же?!'
— Виктор Семенович, я это сокровище пожелал. Вот в этой книге есть демон, он желание выполняет. Одно. Вот он и выполнил.
— И что же это за желание?
— Пурпурный Аграф, — выдохнул Павел.
— Не может быть. — Виктор Семенович усмехнулся. — Ты меня разыгрываешь. Это нехорошо, Павел. Все-таки мы семья.
— Я не разыгрываю…
'Не показывай ему!!!'
— Вот…
Павел непослушными руками развернул ком тряпок, швырнул эти тряпки на пол…
И протянул на ладонях ослепительное чудо Аграфа.
Виктора Семеновича шатнуло. Он потянулся было пальцами к Аграфу, но замер — не в силах оторвать от него взгляда.
— Это действительно он? — дрожащим голосом спросил Виктор Семенович.
— Да, это он.
— Павлик, дорогой, могу я его потрогать?
— Вы можете его подержать.
Тесть принял в свои руки сокровище и вдруг разрыдался:
— Никогда, никогда я не видел в жизни ничего более прекрасного. Даже Сикстинская капелла…
— Да, он совершенен. Виктор Семенович, нам надо его спрятать.
— Совершенно верно. Но куда?
— Может быть, в банковский сейф?
— Я понял, мальчик мой. Ты доверяешь мне хранение Аграфа. Как это благородно с твоей стороны. Идем же отсюда. Прямиком отправимся в мой банк.
— Но Аграф надо как-то прикрыть. Не поедем же мы с ним, таким сияющим, по улице.
— Верно, мой мальчик, очень верно. Ты — хранитель Аграфа, тебе решать.
— Нет, пока вы его держите в руках — хранитель, наверное, вы…
— Прямо 'Властелин Колец' какой-то! Надеюсь, этот Аграф не средоточие мирового зла?
— Его свойства еще не изучены. Представьте, Виктор Семенович, мы будем с вами изучать Аграф, постигнем волшебную суть его бриллиантов. А пока возьмите вот это полотенце и заверните в него Аграф.
— По сравнению с ним все тускнеет… Верно, мой мальчик?
— Верно. Идемте.
— Ты иди первым, Павлуша, у меня колени подгибаются.
Павел сделал шаг вниз по лестнице.
И тут его изо всей силы толкнули в спину.
Лестница была крута и высока, но, упав на площадку первого этажа, Павел был еще жив, хотя и понимал, что сильно покалечился.
— Виктор Семенович, зачем вы так со мной? — прошептал он, немея от боли.
Тесть наклонился над ним и приколол Аграф к своей рубашке. Потом застегнул пиджак, так, чтобы Аграфа не было видно.
— У Аграфа должен быть один хозяин, — сказал, почти рыча, тесть. Проявлялась его волчья сущность. — И этот хозяин — я!
— Вы попадете под суд волков… — прошептал Павел.
— Не попаду. У меня нет свидетелей.
— Вы убьете меня? Мужа вашей дочери?
— Ничего, зато она будет богатой вдовой!
Виктор Семенович схватил Павла за голову и резко повернул. Хрустнули шейные позвонки. Виктор Семенович отбросил тело, затем, поразмыслив, придал телу такое положение, что было понятно — Павел сломал себе шею, падая с лестницы.
— Прощай, зятек! — прошептал он и осторожно покинул место преступления.
Он сел в машину, завел ее и уехал. И после этого в доме наступила совсем уж мертвая тишина.
И никто не был свидетелем тому, как из Павла вышли две души — человеческая и волчья.
— А демон-то лгал, — усмехнулась человеческая душа. — Мы существуем. Ну что, пора на суд? Тебе налево, мне направо…
Перед душами уже открывались сияющие светом двери, как вдруг некий голос их окликнул:
— Подождите!
Души — человеческая и волчья — обернулись.
— Кто ты?
— Мы знаем тебя?
— Да, вы знаете меня. Я паукочеловек Аванси-мбонси, принц племени вибути. Я пришел затем, чтобы вернуть вас земле, траве и солнцу.
— Но зачем ты останавливаешь нас на нашем пути, паукочеловек Аванси-мбонси? Мы устали от смертной жизни, мы хотим на небеса.
— Небеса подождут.
— Небеса не могут ждать.
— Небеса подождут, — настойчиво сказал паукочеловек Аванси-мбонси. — Так говорю я, принц племени вибути, и я забираю вас к себе!
— Куда?
— В племя. Чтобы вы ожили не только душевно, но и телесно, волк и человек Павел.
— И мы сможем вернуться в мир людей? Обычных людей?
— Если, конечно, захотите. Все дороги будут открыты для вас. А теперь я заберу тело и вас, о души.
И стройный молодой черный человек легко поднял тело Павла, а перед глазами его светились две некие субстанции, которые были душами.
И только теперь в доме профессора Прянишникова наступила полная и окончательная тишина.
Была ночь.
И было утро.
И белый человек сказал черному:
— Кто я?
И черный человек сказал белому:
— Ты еще недостаточно силен, чтобы это знать. Пока же все зовут тебя Гость.
— Это мое имя — Гость?
— Нет, имя у тебя другое. Но ты сам должен вспомнить его со временем. Если тебе захочется вспоминать. А пока живи, наслаждайся и радуйся.
Черный человек взял Гостя на руки, легко, как ребенка, и вынес из темной хижины на свет и солнце.
