бедного района Буэнос-Айреса маячили отнюдь не радужные перспективы. Ему было двадцать шесть, и в Сент-Луисе он так же чувствовал себя не у дел, как если бы оказался у себя дома. После полетов на истребителе «Оса» и богатых впечатлений об атаках на авианосцы зоров, казалось не очень-то привлекательным жить подобно лесному сурку. У него была возможность отказаться от заработанного таким нелегким трудом пособия, выйти в отставку и начать жизнь гражданского человека — например, стать пилотом грузового корабля, сотрудником охранного бюро или кем-то в этом роде. К тому же мотивы, побуждавшие к такому решению, были подкреплены несколькими дополнительными аргументами: «Его Императорское Величество, не нуждаясь теперь в Ваших услугах, все же имеет удовольствие наградить Вас орденом Белого Креста и предоставить почетную отставку…». По крайней мере, так ему это запомнилось.
Если люди при дворе Его Величества были особенно заинтересованы в прекращении выплаты довольствия какому-то определенному офицеру, они пользовались технологией под названием «сброс», что было синонимом официального термина «сокращение вооруженных сил». Офицеры, имевшие семьи или близких людей где-нибудь в других местах, с удовольствием переходили к гражданской жизни, не желая стать участниками новой войны.
У Сергея не было ни семьи, ни жены, ни возлюбленной. Дорога, которая привела его во флот, была отнюдь не простой и не лишенной опасностей. Он сумел избежать грязи и нищеты своего родного Буэнос- Айреса, поступив в Академию береговой охраны. Закончив Академию с отличием, он ушел в первый полет по Солнечной Системе на борту «Пончартрейна», одного из лучших авианосцев Имперского флота.
Именно здесь, в Сент-Луисе, он впервые повстречался с Тедом Мак-Мастерсом. Тогда Тед, назначенный судьей-адвокатом, разбирал дело Сергея Торрихоса на заседании военного трибунала. Ему было предъявлено обвинение в хищении, сфабрикованное продажным вахтенным офицером: Сергей, выходец из низов Буэнос-Айреса, быстро превзошел всех дворянских сынков в практических навыках и намного опередил их везде, где этого требовали интересы дела. Любому другому на месте Мак-Мастерса было нетрудно и выгодно поддержать лжесвидетельства настоящих виновников, но Тед решил, что честь мундира требует от него докопаться до истины. В итоге по этому происшествию на Имперском флоте было принято оправдательное решение.
Теду повезло. Он получил высокий пост после того, как был подписан мирный договор. Благодаря некоторым связям при дворе, он также заручился поддержкой предыдущего командира «Ланкастера», легендарного сэра Малколма Рединга, и стал новым капитаном этого корабля. Имея приказы в кармане и новенькие капитанские нашивки на плечах, Тед Мак-Мастере вернулся в Солнечную Систему подобрать офицеров на ключевые посты в своей команде. Старшие офицеры из команды сэра Малколма получили должности по протекции своего бывшего командира и в списках личного состава «Ланкастера» больше не значились.
В то время Сергей считал, что его встреча с Тедом в офицерском кругу была чистой случайностью. Позднее он понял, что приказы о переводе офицеров составлялись заранее, и ему оставалось только согласиться и поставить свою подпись.
— Мне. нужно несколько хороших офицеров, — сказал тогда Тед. — Лас-Дьюр утихомирит зоров максимум на полтора года (такого мнения придерживалось большинство военных, и только гражданские не хотели верить в это). Будь готов к вылету через неделю.
Сергей упомянул было несколько фамилий своих офицеров-однокашников, которые, как он считал, были ничем не хуже, а возможно, даже лучше его. Но Мак-Мастере всех их отверг.
Сергею это показалось несправедливым. Если не дать им шанс, они надолго застрянут в «сухом доке» либо махнут на все рукой.
— Да, это несправедливо, — согласился Мак-Мастере. — Но эту проклятую систему придумал не я, хотя я должен играть по ее правилам. Но если я способен на что-то повлиять, то ради своих же собственных интересов я это сделаю. Когда ты достигнешь моего чина и положения, уверяю тебя, ты поступишь точно так же.
И за несколько лет он сделал то, что хотел. Первым делом он перетащил на «Ланкастер» самых способных людей, начиная с Чана Уэллса. А Сергей теперь уже сам был ответствен за подбор команды для работы в космосе. Правда, ситуация сильно отличалась от той, что была в 96-м; война была в самом разгаре, и каждый офицер был на счету. В итоге Сергей Торрихос, в прошлом двадцатишестилетний лейтенант, превратился в 41-летнего коммодора, притом даже более уважаемого и закаленного в боях, чем некогда был сам Мак-Мастере.
Одной из привилегий коммодора было использование столовой, богато обставленной и технически хорошо оснащенной, для проведения обеденных конференций. Сергей сделал заказ по телефону поздно вечером и поначалу был несколько смущен тем почтительным отношением, которое сухопутные бюрократы проявляли к высшим офицерам, пусть даже и только что назначенным. У мичмана, который принимал заказ, не возникло даже вопроса, предусмотрено ли это сметой. Он, однако, задал сотню других вопросов: как рассадить приглашенных, что включить в меню, какие подать вина и даже какой узор предпочтительнее на скатертях и посуде. Сергей сталкивался с подобными вещами и прежде, когда был помощником Теда, но, конечно, не в таких масштабах и не столь детально. С момента его возвращения с театра военных действий произошли такие стремительные перемены, что он с трудом мог приспособиться к ним. Стало ясно, что для ведения подобных дел ему придется назначить кого-либо из штабных офицеров.
Ровно в 11.30 утра за Сергеем прибыл аэромобиль, в котором они домчались от офицерского общежития до административного комплекса «Риковер Билдинг», 35-этажному зданию из стекла и стали. К счастью, водитель был достаточно опытен и понимал, что погруженного в свои мысли коммодора не стоит беспокоить пустыми разговорами.
Сергею было о чем подумать. Через некоторое время после встречи с адмиралом Мак-Мастерсом наступили горячие денечки. Будучи самым молодым командиром эскадры Имперского флота, он был вынужден постоянно козырять именем нового адмирала, дабы ни по каким позициям не уступать другим офицерам. Сергей конечно же понимал, что тактика давления вызывает неприязнь; не исключено, что он за это время успел приобрести себе нескольких врагов. Но на карту было поставлено слишком многое, чтобы придавать этому значение.
После ряда искусных маневров Сергею удалось заполнить вакансии на всех кораблях своей эскадры, правда, для этого потребовалось серьезно нажать на все рычаги. Проще всего было подобрать небольшие экипажи. Неожиданное возобновление войны нанесло сильный ущерб соединениям крейсеров, из которых теперь можно было брать по одно-му-два корабля. Достать более крупные корабли, особенно те, чьи командиры действительно понюхали пороху, было куда труднее, но в конце концов он решил и эту задачу.
Переход от «холодной» к «горячей» войне застал врасплох всех (даже тех, кто нес службу на самой границе, подумал он). Сергею потребовалось несколько дней, чтобы прибыть в Солнечную Систему, утвердиться в должности и получить новые инструкции.
«Риковер» был переполнен военными. Сергей пробрался через толпу и вошел в лифт с табличкой «Только для спецперсонала». Кабина доставила его на 35-й этаж.
Хотя он прибыл на пятнадцать минут раньше срока, вся команда уже была на месте. Едва Сергей открыл дверь, десять его подчиненных устремили на него внимательные взгляды и не сводили глаз, пока он, мягко ступая по ворсистому ковру, шел к своему месту во главе стола. Дежурный офицер вознамерился было подвинуть Сергею кресло, но тот легким движением руки показал, что это излишне.
— Сидите, — тихо, но отчетливо произнес Сергей. Офицеры замерли на своих местах. Присматриваясь к новому командиру, многие из них выглядели сейчас очень напряженными. Сергей сделал глубокий вдох и стал обводить взглядом сидевших за столом.
Ближний к нему слева — Уве Брайант, самый молодой из десяти, командир «Неукротимого». Он чувствовал себя неловко в новенькой синей форме, на рукаве которой резко выделялась черная повязка. Адмирал Корис Брайант, его дед, погиб под Пергамом, завещав внуку продолжать его дело. Когда началась атака зоров, Брайант-младший не покидал капитанский мостик на протяжении всего боя. У него была репутация вдумчивого офицера, правда, немного склонного к перестраховке.
Рядом с Уве Брайантом сидела Элайн Белл, капитан космического авианосца «Гагарин». На ее форменной блузе красовались знаки отличия за десятилетнюю боевую службу. Сергей знал, что она какое-
