приблизиться. Подойдя ближе, Главный Камергер не мог не заметить на лице Верховного печать усталости и нервного напряжения.
— Восемь тысяч извинений за то, что я осмелился побеспокоить тебя, Верховный Правитель. Мое дело нельзя назвать особенно срочным…
— Для тебя я всегда найду время, се Птал. Подойди сюда и встань возле меня.
Главный Камергер подошел еще ближе и занял место на нижней жерди. Изобразив своими крыльями Почтительное Внимание, он затем обменялся рукопожатием со своим старым другом.
— Тебе нужно как следует выспаться, хи Ссе'е.
— Наверное, это действительно так. Я не предполагал задерживаться здесь так поздно, но все мои усилия принесли слишком малые плоды.
— Значит, тебя так и не посетили сны?
— Нет-нет, напротив. Всемогущий эсЛи беспокоил меня снами, значение которых я так и не смог понять. Я видел их чужим зрением, глазами, принадлежащими пришельцам, и тем не менее смог читать хРни'и.
— Тебе приснилось, что ты — адмирал эсГа'уЙал?
— Думаю, что нет. — Ссе'е устроился поудобнее на жерди и несколько раз моргнул, словно пытаясь прочистить глаза. — В своих снах я действительно был пришельцем, но более низкого ранга, вроде простого воина. Я словно был с ним, а он был со мной. По своему уровню развития он не более чем птенец, но он понимает, что мы уже достигли точки аЛи'е'ер'е — выбора направления полета. Достигли и прошли ее.
Вспомнив ожесточенную дискуссию о выборе направления полета, Главный Камергер невольно поежился.
— Ты обеспокоен, мой старый друг?
— Я опасаюсь за нашу общую судьбу, Верховный Правитель. Все указывает на то… — Он сделал паузу, оглянулся по сторонам и постарался облечь свои мысли в подобающую форму. — Как тебе, наверное, известно, после решения, принятого на Совете Одиннадцати, представитель молодых обратился к пришельцам с новой мирной инициативой. Однако создается впечатление, что пришельцы не приняли, но и не отвергли ее, а просто проигнорировали. Война продолжилась, и они взяли Ка'але'е А'анену до того, как был совершен обряд саХу'уэ.
— Надо думать, Представитель Молодых не ожидал такого развития событий.
— Конечно нет, Верховный Правитель. Теперь его нападки на Макра'а ХэУ'ур, Правителя моего Гнезда, кажутся смешными, особенно если вспомнить о том предостережении, которое делал Макра'а.
— Только храбрец признает, что ему страшно, — заключил Верховный Правитель.
— Благодарю тебя за эти слова. Я думаю, только мое стремление сохранить спокойствие в Совете Одиннадцати не позволило мне вызвать Представителя Молодых на поединок за оскорбление чести Правителя Макра'а.
— Веришь ли ты в то, что отказ пришельцев обсуждать наши мирные предложения — достаточное доказательство того, что их адмирал является воплощением эсХу'ур?
— Я… — Крылья Главного Камергера приняли положение Самозабвенной Медитации. — Позволь мне подумать над этим вопросом более серьезно, Верховный Правитель.
— Подумай серьезно, се Птал, и не допусти ошибки. Будущее направление полета ведет к окончательным решениям, приняв которые мы уже не сможем сами определять свою судьбу. Она будет вверена Темному Крылу и Всемогущему эсЛи.
— Ты имеешь в виду…
— Мы стоим перед тем же испытанием, что и герой Цю'у, когда он искал Светлое Крыло в Горах Ночи. Не подлежит сомнению, что по крайней мере некоторые из наших командиров на поле боя предчувствовали это. Я уже видел несколько донесений, где цитировалось аХу'шиМе'сен — «Элегия вершины».
По легенде, герой Цю'у был послан первой Верховной Правительницей А'алу, чтобы выведать причины великого мора, обрушившегося на нашу землю. Она отправила его в путь, предупредив, что в своих снах она видела, будто, путешествуя, он может вновь попасть на Равнину Презрения, как это было раньше, во время обретения гьяръю — священного меча, благодаря которому кланы объединились и создали Высшее Гнездо.
После многих путешествий и приключений Цю'у узнает, что Светлое Крыло был пленен эсГа 'у, Повелителем Изгоев, и что Темное Крыло неудержимо спускается в нижний мир. Неотмщенный, неудержимый и непрощающий, эсХу'ур разносит по миру болезнь и смерть, к вящему удовольствию эсГа'у и его любимцев. В конце концов, Цю'у добирается до Равнины Презрения и, пересекая Горы Ночи, находит место, где томится в неволе Светлое Крыло. В самый разгар бури, постигнув важную истину о природе Темного Крыла и Светлого Крыла, он произносит свою элегию, и мир меняется.
— Ты веришь в то, что у нас сейчас схожая ситуация?
— Я готов утверждать, что у нас нет Цю'у и что я не гожусь на роль А'алу… И все-таки я считаю, что наши трудности схожи. Мы должны проникнуться идеей, что эсХу'ур поднимается противостоять нам по воле эсЛи и что мы, подобно Цю'у, должны сделать правильный выбор в разгар бури. Если мы этого не сделаем, то окажемся на грани катастрофы такой грандиозной, что о нас не останется даже воспоминания.
— А как мы узнаем о воле эсЛи?
— Если я прав, сеПтал, тогда эсХу'ур узнает нас по знакам и знамениям. Если я ошибаюсь, тогда нас все равно ждет гибель, ибо Всемогущий эсЛи отвернулся от нас. «Элегия Вершины» будет служить нам укором, мой старый друг. Мы должны найти Светлое Крыло, и мир изменится.
ГЛАВА 2
Комплекс Адмиралтейства в Сент-Луисе занимал сотни квадратных километров холмистых земель, которые когда-то были сельскохозяйственными угодьями. Первоначально возведенный вокруг старого аэродрома Ламберт Филд, адмиралтейский комплекс за несколько столетий своего существования неуклонно расширялся, вбирая в себя все новые и новые районы города, с которым граничил. Это был закономерный процесс: во время войны за присоединение Новых Территорий, положившей начало созданию Солнечной Империи, Сент-Луис подвергся жестоким разрушениям и сам превратился в подобие пустоши.
Знаменитая Арка, возносившаяся к небесам как символ старого города, канула в Лету. Она была частично разрушена бомбежкой, а затем снесена до основания подразделениями «морских пчел» — военных строителей. Даже если бы она не пришла в аварийное состояние из-за разрушения фундамента, то все равно была бы препятствием для уличного движения или (что еще хуже) напоминанием о прежних временах, до правления императоров и освоения межзвездного космоса. Как бы то ни было, силуэты городов теперь выглядели иначе. Массивные арочные конструкции, возвышавшиеся над необъятными сельскохозяйственными комплексами Аризоны и Невады или воздвигнутые на побережье Вирджинии и Каролины, были, по общему признанию, более привлекательными, чем усеявшие континент четырехсотлетние ракушки старых городов.
Сергей впервые побывал в Сент-Луисе в 2295 году, перед самым концом третьей войны с зорами, когда космический авианосец «Пончартрейн» получил тяжелые повреждения и был поставлен в сухой док. Мирный договор, заключенный в Лас-Дьюре, еще более безрассудный, чем Эфальское соглашение, тотчас же дал Ассамблее прекрасный повод для начала дебатов о сокращении бюджета Космического Флота Империи. Сергей, как и многие другие, был списан на берег с выплатой увольнительного пособия и половинным жалованьем. Сохранив статус флотского офицера, он остался без корабля, который по праву мог бы называть своим. Тогда, как и сейчас, его поселили в номере общежития для офицеров-холостяков, в северо-западной части адмиралтейского комплекса, в десяти минутах лета на аэромобиле от диспетчерской башни и главного офиса Адмиралтейства.
В те времена перед подающим надежды, но не имеющим высоких покровителей лейтенантом из
