Марэ, — негромко ответил он. — И он вскоре прибудет на борт своего корабля.
— Лорд Марэ? Он же штабной офицер, — заметил Хадсон.
— Лорд Марэ — адмирал флота, — возразил Сергей. Но он знал, какая мысль не давала покоя ветерану: «Штабист во главе флота — это залог катастрофы!».
Надо признаться, Сергей и сам думал об этом. Тем не менее он чувствовал себя обязанным защитить реноме нового адмирала.
— Это выбор императора, — холодно добавил Сергей. — У вас есть возражения, капитан Хадсон?
Сидевшие за столом не проронили ни слова. Напряженная тишина в комнате драматически затягивалась.
Сергей взял столовую ложку с адмиралтейским гербом и слегка тронул суп в своей тарелке. Мысленно он уже проклинал себя за потерю контроля над ситуацией.
— Я прошу прощения у коммодора, — наконец произнес Хадсон. — Я вовсе не хотел бросить тень на адмирала или, упаси Господь, усомниться в правильности решения Его Величества. Я только хотел узнать, есть ли у лорда Марэ боевой опыт. Если память мне не изменяет, сэр, в послужном списке его превосходительства преобладают академические, а не боевые заслуги.
— Вы совершенно правы, капитан Хадсон.
— Но мы не на учебном задании, сэр! Это война! Война с жестоким противником, который нам хорошо известен.
— Именно так. Ваши предложения?
Хадсон обвел взглядом своих коллег-офицеров. Естественно, слухи о Марэ уже получили весьма широкое распространение. Сергей предполагал, что именно эта тема была предметом обсуждений перед его приходом, и теперь Хадсон просто выразил общую озабоченность.
— Я не хотел никого обидеть, сэр. Я… Ничего подобного, сэр.
Сергей хотел продолжить дискуссию, но потом отверг эту идею.
— Если вопросов больше нет, я предлагаю перейти к нашим насущным проблемам.
Офицеры повернулись в креслах, а Торрихос взял указку и прикоснулся к расположенному рядом с его креслом пульту.
Освещение в комнате убавилось, и в центре стола возникло трехмерное изображение карты зоны боевых действий: Новые Территории — огромные пространства в космосе, отвоеванные у зоров за последние шестьдесят лет. С той стороны дисплея, где подразумевались владения Солнечной Империи, специальным символом была обозначена Мастафа — столица Новых Территорий и их крупнейшая база для ремонта кораблей. Яркими значками были помечены военно-космические базы и другие стратегические объекты. Переместив указку, Сергей высветил точку возле плавно изогнутой линии, обозначавшей границу между зо-рами и землянами в соответствии с мирным договором.
— Примерно два месяца тому назад большие силы зоров напали на нашу космическую базу у Пергама. Не имея точной информации о способах их развертывания, мы можем только догадываться о том, как им удалось собрать флот в единый кулак для этой атаки. На этой схеме обозначена точка, откуда их корабли обычно совершают прыжок в зону боевых действий. Она расположена где-то в районе Разлома Антареса.
Сейчас ясно, что для проведения столь масштабной атаки по эту сторону Разлома были подготовлены еще несколько скрытых участков для прыжка. Такую тактику они применяли и раньше, но по какой-то причине для нас это явилось полной неожиданностью.
Атака началась второго февраля в 03.42 стандартного времени. Через семнадцать с половиной часов после первого появления кораблей зоров к месту сражения прибыли первые корабли Второго флота. Менее чем через полчаса атакующие силы зоров существенно увеличились. Зоры словно бы уже знали, что и к нам подходят подкрепления.
Изучение тактики зоров в этой битве позволяет вполне определенно утверждать, что главной их целью было уничтожить наш флот или, по крайней мере, вывести из строя максимальное количество кораблей. Я проанализировал данные о потерях в людях и технике и пришел к выводу, что противник при ограниченных ресурсах смог добиться впечатляющего успеха.
Пергам стал для нас не просто пощечиной. Это был удар в солнечное сплетение. Как вам известно, в результате этой дерзкой атаки мы потеряли всех находящихся на службе адмиралов, не считая двадцати шести старших офицеров, десятков офицеров среднего звена и более трех тысяч человек личного состава. Первый, Второй и Пятый флоты потеряли до пятидесяти пяти процентов тоннажа. Примерно треть вышедших из боя кораблей пригодны к эксплуатации, но чтобы они могли вновь встать на боевое дежурство, потребуется не меньше четырех месяцев. На этот раз мы удержали Пергам, но вполне могли его потерять. Учитывая сегодняшнее положение дел, при новой атаке зоров мы его уже не удержим — как, впрочем, и все то, что находится в районе Разлома.
Мы считаем, что их потери были также очень значительными. И все же, если они решились на такой штурм Пергама, они смогут повторить его в любом другом месте. Они наверняка знают, каковы результаты их нападения. Но за пределами этой комнаты о них знают очень немногие. Поэтому сложность нашей задачи многократно возрастает: мы не имеем права на ошибку и должны держать в строгом секрете все свои планы и действия.
— А вы считаете, что опасность нового нападения действительно велика, сэр? — спросила Шэрон Мак-Эван.
— А вы, капитан? — взглянув на нее, переспросил Сергей.
— Я не понимаю, чем сегодняшняя ситуация отличается от всего того, что происходило при нарушении прежних мирных соглашений, коммодор. Неожиданная атака зоров после подписания мирного договора — довольно привычное дело. Вне всякого сомнения, мы были готовы к этому. Так в чем же отличие, сэр?
— Есть, по крайней мере, два отличия, капитан. Во-первых, ни одно нападение зоров, даже атака на Элайю шестьдесят лет назад, не имело таких губительных последствий. Сравните, к примеру, битву при Пергаме с нападением на промышленную планету Борен в 2291. Хотя там участвовало примерно в два раза меньше кораблей противника, но и наши потери были в три раза меньше, чем при Пергаме. К тому же при Борене мы не потеряли ни одного адмирала.
Сергей перехватил взгляд Уве Брайанта и мысленно пожалел, что напомнил ему об утрате.
— Второе отличие еще важнее, чем первое. Как вам известно, наше правительство убедило императора в том, что у зоров нет ни ресурсов, ни намерений продолжать войну против Империи. После заключения Эфальского договора, вопреки рекомендациям Адмиралтейства, космические базы были закрыты, команды звездолетов списаны на берег, корабли поставлены в сухой док, а меры по укреплению обороны свернуты. И даже во время нападения зоров никто не пожелал изменить положение вещей.
Он сделал паузу, припомнив свой разговор со Стефаном Юингом. Воспоминания о том, что творилось на Пергаме, всегда вызывали у Сергея приступы с трудом сдерживаемого гнева.
— Даже если бы наши потери в Пергаме были не такими жестокими, готовность Империи к войне в более худшем состоянии, чем когда бы то ни было.
— Прошу прощения, коммодор, — Роджер Фредерике поднял руку и оглянулся на Шэрон Мак-Эван: та, наклонив голову, уставилась в пол. — Насколько я понял, смысл вашего выступления можно свести к тому, что весьма мощным силам зоров противостоит раздробленный и не готовый к войне Имперский Космический Флот. Если это действительно так, то что же может сделать одна небольшая эскадра? Объектов, которые придется оборонять, слишком много, а мы можем только гадать, по какому из них нанесут свой следующий удар зоры.
— Это серьезный аргумент, капитан, — ответил Сергей. — Но он применим только в том случае, если бы мы собирались нести гарнизонное дежурство. Однако посмотрите на тех, кто сидит за этим столом. Разве они похожи на гарнизонных крыс?
Роджер Фредерике не утратил свой апломб и чувство собственного достоинства, пока Сергей медленно обводил взглядом всех присутствующих. Молодой коммодор оценил выражение лица каждого из своих подчиненных: некоторые из них — Ли, Куинн, Мак-Эван — выглядели удивленными и раздраженными, другие — Хэлворсен, Хадсон и Белл — обратились в слух.
