ящик кухонного стола.
Минут через пять я был вынужден признать свое поражение. Во всех текстах, которые выдавала Сеть по моему запросу, пространство, в котором происходят описываемые процессы, никак не описывалось. Должно быть, считается, что и ежу понятно, что это за пространство.
— Не понимаю, — сказал я. — В этом направлении ничего не получается.
— А в других направлениях? — не унимался Паша.
Судя по его лицу, он был уверен, что столкнулся с шарлатаном.
Я вздохнул и начал зачитывать вслух очередной текст:
— Раньше мы уверились, что формулирование уравнения Эндора даже для таких азбучных материальных систем, как бактерия, приводит к довольно сложной математической задаче. В натуре, при росте числа крупиц в системе, задача еще более усложнится. На сегодняшний день четких формулировок уравнения Эндора для систем многих крупиц грызть не удается.
— Чего не удается? — переспросил Паша.
— Грызть не удается. Должно быть, инопланетный жаргон. Типа, грызть гранит науки.
— Понятно. Это инопланетяне тебе сообщают всякие формулы?
— Разве тебе Женька не говорил?
— Он говорил, твои откровения из Шандалы. Наверное, имел в виду, из Шамбалы.
Я пожал плечами и сказал:
— Какая разница, откуда откровения? Главное, что в них есть смысл.
— Ну, не знаю… — протянул Паша и вдруг сказал: — Сформулируй мне уравнение Шредингера.
Я обратился к терминалу и, к собственному удивлению, немедленно получил четкий ответ.
Я взял ручку, оторвал стикер от пачки, лежащей на кофеварке, и написал на нем три строчки. Далее я отдал стикер Паше, а вслух сказал:
— Эф от пси здесь произвольная гладкая функция, лямбда — константа. Это уравнение инвариантно относительно следующих алгебр… для произвольной гладкой функции базисные элементы алгебры инвариантности… тут много писать надо.
Паша отложил стикер в сторону, взял кружку и сделал большой глоток. А потом спросил:
— Ты где учился?
— В Рязанском воздушно — десантном, — честно признался я.
— У вас там изучают квантовую механику?
— Самым научным предметом у нас была военная топография.
— Значит, тебе инопланетяне подсказали. А почему они на этот раз воспользовались человеческими обозначениями?
— А я откуда знаю? По-моему, у них там что-то вроде интернета. Я как бы опрашиваю их поисковую систему, а она мне выдает нечто похожее на то, что я спрашиваю. Наверное, они и наш интернет к себе подключили.
— И давно они на Земле? — неожиданно спросил Паша.
— С 1989 года.
— И до сих пор никак не проявились, кроме как летающими тарелками?
— Нет, — я помотал головой, — летающие тарелки — это не они.
— Откуда знаешь?
— Да уж знаю.
Паша сделал еще один крупный глоток. Некоторое время он ел фисташки, молчал и о чем-то думал. А потом сказал:
— Ты многое недоговариваешь.
Я молча кивнул.
— Может, все — таки расскажешь? — спросил Паша. — Так будет проще работать.
— Не все зависит от меня, — сказал я.
А про себя подумал — а может, и вправду все ему рассказать? Ему будет намного проще разобраться во всей этой научной пурге.
— Сейчас, — сказал я, — Женьке позвоню.
Я пошел было к телефону, но подумал: почему бы не воспользоваться терминалом? Наверняка второй терминал Женька держит под рукой, а значит, ничто не мешает поговорить с ним, не прибегая к услугам звуковой речи. Но нет, слишком поздно. Если Женька откажется посвящать Пашу в суть дела, будет трудно объяснить юному профессору, каким таким хитрым образом инопланетный астрал помог мне объясниться с нормальным земным человеком.
Я вышел в прихожую, взял мобилу и удалился с ней в комнату. Можно было позвонить и с обычного телефона, но я не знаю, где сейчас Женька, звонить собираюсь на сотовый, а звонить на мобилу с городского телефона неприлично — ты хочешь говорить, ты и плати.
— Ничего не получается, — сказал я после короткого обмена приветствиями.
— В чем проблема? — спросил Женька.
— Он задает конкретные вопросы, а я не могу на них ответить, в Сети нет информации. Точнее, нет, она есть, но я не могу понять, та это информация или не та. Он спросил, в каком пространстве работают те самые уравнения, я полазил по Сети, а там ничего не написано. То есть, там наверняка все написано, только я не понимаю, где. Там может не быть слова «пространство», оно может называться как-то по- другому. Ты же знаешь, как они формулируют свои мысли.
— По-разному они формулируют, — сказал Женька, — иногда очень даже странно. Ладно, я понял проблему. Что ты предлагаешь?
— Все рассказать этому Паше.
— Что он за человек? Нормальный мужик?
— Вроде нормальный.
— Во всем разобраться сумеет?
— Думаю, сумеет.
— Тогда рассказывай. Все равно скоро придется всем все рассказать.
— Хорошо. Счастливо.
Я вернулся на кухню, выпил полкружки одним глотком и сказал:
— Слушай сюда.
13
Я закончил свою речь и полез в холодильник за очередной бутылкой.
— А где этот терминал? — спросил Паша.
— Ах да, совсем забыл. В ящике стола. Сейчас достану. Вот он.
— Надо взять его в руку и спросить?
— Брать в руку необязательно. Надо просто, чтобы он был рядом.
— Насколько рядом?
— Не знаю. Я опытов не ставил, я же не ученый.
— Можно, я его поспрашиваю? — спросил Паша.
— Пожалуйста.
Паша уставился на обмотанный скотчем пенал как баран на новые ворота.
— У них там есть университеты, — сообщил он через пару минут.
— Да? — глупо переспросил я.
Как же мы с Женькой не догадались! Надо было не перелопачивать горы астральных документов, а физически переместиться в университет, зайти в местную библиотеку и спокойно все прочитать. Должны же у них быть учебники для младших курсов! Или, еще лучше, специальные учебники для студентов из отсталых миров, вроде нашего.
— Не догадался поискать? — поинтересовался Паша.
