— Разумные?
— Более чем. Вся планета пронизана их корнями стеблями, не знаю, какой вариант выбрать, оба подходят. Фактически вся планета — один большой разум, все растения, кроме самых молодых, срослись между собой нервными стволами и думают совместно, как одно целое. Тут нет порталов, вся планета — один большой портал. Это растительное сверхсущество принимает гостей, но тела не предоставляет, просто выделяет им куски своего разума. Мы с тобой сейчас сидим на задворках самого большого мозга во вселенной.
— И что этот мозг от нас хочет?
— Ничего он не хочет, чего ему от нас хотеть, мы для него как блохи. Но ему нравится учить блох уму — разуму. На этой планете собрана гигантская база знаний и это не просто информация, знания структурированы в учебные курсы, причем это не просто голая теория, тут еще есть и практика в виртуальной реальности.
— Эти растения свой Диптаун тут построили?
— Нет, они сами виртуальностью не пользуются. Они ее используют только при обучении низших рас.
— Я могу сформировать виртуальность вокруг себя?
— А зачем? Без нее удобнее. Кстати, сколько времени на Земле прошло?
— В Москве десятый час уже.
— Вечера или утра?
— Вечера.
— Того же дня?
— Да.
— Круто! Паш, слышь, там все еще тот же вечер продолжается.
— Слышу, — вступил в разговор Паша. — Не отвлекай меня, пожалуйста.
— Мог бы и извиниться, — буркнул я.
— Прости, виноват, — отозвался Паша. — А теперь не мешайте мне, я занят.
— Яйцеголовый, блин, — прокомментировал Женька. — Только и знает, что в своей науке копаться.
— А почему ты спросил про время? — заинтересовался я. — Тут время быстрее идет?
— Субъективно — да, — ответил Женька. — Эта древесная зараза потрясающе быстро соображает. Никогда больше не буду говорить «туп, как дерево».
— Мы тоже здесь соображаем быстрее, чем обычно? — догадался я.
— Во много раз. Мне казалось, недели две уже прошло. Ладно, хватит болтать. Учиться будешь или домой пойдешь?
— Что я, идиот, такой шанс упускать? Как тут учиться-то?
— Просто говоришь дереву, что хочешь узнать, и начинаешь учиться. Только про устройство деструктора не спрашивай, Пашка уже во всем разобрался. Лучше попробуй поспрашивать про боевые искусства, потом пригодится. Я бегло ознакомился с аннотацией курса, это потрясающе, Шаолинь отдыхает.
— У них есть специальный курс для людей?
— Нет, у них все курсы универсальные, они только практические занятия адаптируют под конкретную расу. Они конкретным приемам не учат, они учат общим закономерностям. Знаешь, что такое внутренняя сила?
— Слышал. Я не настолько крут, чтобы знать это по-настоящему.
— Базовый курс пройдешь, будешь знать. Займись эти делом, хорошо? Пашка грызет математику, я — психологию, а ты у нас будешь главной боевой единицей. Вместе мы сила, как три богатыря.
— Ненавижу это пиво, моча мочой.
— Да я прикалываюсь. Ну так займешься?
— Займусь. Уговорил, противный.
17
Я стоял на бескрайней равнине, плоской, как стол. Пол был застелен жесткими ковриками, должно быть, это и есть татами. Передо мной стоял Мотаро во всей красе.
Каждый, кто играл в «Мортал Комбат», знает, кто такой Мотаро и как трудно его победить. Гигантский кентавр, более двух метров в холке, с бараньими рогами на голове и крокодильим хвостом сзади, это существо обладает колоссальной силой и к тому же весьма проворное. Ужасный противник. В период моего увлечения «Мортал Комбатом» я побеждал Мотаро два раза из трех, но тактика, которую я тогда применял, сейчас явно не подходит. Прыгать, как горный козел, практически не касаясь земли, и наносить удары во всех направлениях в надежде, что хотя бы несколько достигнут цели — такая техника хороша, когда ты сидишь за компьютером и давишь на кнопки, но чтобы применить ее в реальности, пусть даже виртуальной, не хватит ни дыхалки, ни вестибулярного аппарата. Придется идти другим путем.
Мотаро взревел, как раненый тираннозавр, и прыгнул вперед, рассчитывая схватить меня огромными руками, поднять в воздух и бить в бубен, пока я не отключусь. Я прочитал это намерение в узоре элементарных движений его тела.
Я дождался, когда он приблизится вплотную, и когда его руки почти коснулись моего тела, сделал скользящий шаг вбок, схватился правой рукой за левый мизинец Мотаро, а левой рукой — за безымянный палец той же руки, и сильно и резко развел руки в стороны. Кости хрустнули.
Мотаро всхрапнул и попытался залепить мне пощечину, но его поза не слишком подходила для подобного маневра. Я без труда уклонился.
Я начал концентрировать внутреннюю силу, которую китайцы называют «ци», японцы — «ки», а джедаи — «зе форс». Мотаро не понял, что я делаю, по условиям поединка он не владеет внутренней силой, иначе поединок был бы заведомо проигрышным для меня.
Мотаро встал на дыбы и попытался оглушить меня передними копытами. Это была не самая толковая идея — разница в росте у нас такая, что когда он встает на дыбы, меня практически не видно. Я легко уклонился от страшных копыт, я просто держался у левого переднего бедра противника, в мертвой зоне его зрения, и накапливал силу.
Накопив достаточно, я нанес удар. Это был простой и незамысловатый удар ногой, в дворовых драках так бьют по гениталиям. Сила, сконцентрированная в крестце, скользнула вдоль моей распрямляющейся ноги и вышла из подушечек разогнутых до предела пальцев. Кость толщиной в мою ногу хрустнула, как спичка.
Мотаро взревел и в его голосе послышались испуганные нотки. Теперь он припадал на одну конечность, как покалеченная собака. Он пытался развернуться ко мне передом, но это было непросто — я шел спокойным размеренным шагом вдоль его левого бока, он поворачивался, но никак не мог повернуться, потому что я шел с такой же скоростью, с какой он поворачивался. Мое астральное чувство наслаждалось паникой, растущей в мозгу противника.
— Ты не вправе постигать запретное знание! — вдруг взревел кентавр. — Ты должен умереть!
С этими словами он упал на бок и умер.
Я встал по стойке «смирно» и поклонился. Совсем простой был поединок, куда проще, чем предыдущий, когда я в образе Нео отбивался от сотни агентов Смитов.
Мир померк. Безжизненный голос в моем сознании объявил:
— Базовый курс закончен. Переход к продвинутому курсу рекомендуется после практики в реальном мире.
— Сколько времени должна занимать практика? — спросил я.
— Для твоей расы — около года, — сообщил голос.
— Сколько сейчас времени в моем мире?
— Не понял вопроса.
