твоего брата постепенно начинает разрушаться из-за возникших без его правления войн. Ты можешь все исправить, но… зачем? Так удобнее. К тому же игра, соперничество не дает тебе право быть милосердным. Проходит время. Миры начинают жить самостоятельно, и ты считаешь себя полноправным их властителем, но тут твой брат находит способ, как вернуться в игру. — Люберий вздохнул, не мигая глядя в огонь. — Поверь, если он вернется, и на Земле, и в Лазури — везде начнется хаос.
— Ладно. Я почти все понял. За исключением одного. Я-то тут при чем? Какого… мне не дают спокойно жить? Почему, вместо того чтобы ездить с друзьями на пожары, пить пиво и встречаться с девчонками, я должен вариться во всем этом?
— Потому, что ты и есть тот самый способ, который нашел мой брат. Чтобы вернуть себе облик и мощь властителя Красного мира, он должен вселиться в того, в ком течет его не измененная проклятием кровь, прожить в этом теле отпущенный ему земной срок и пройти через врата смерти. Если он просто вселится в твое тело, то в момент смерти дозор ангелов увидит самозванца. Не-э-эт, чтобы вернуться, ему нужно быть единственным хозяином тела.
— Так. Поправь меня, если я ошибаюсь. Твой брат — тот самый Лучезарный, о котором мне до дыр протерла уши родня?
— Увы. Надеюсь, не нужно объяснять, кто я?
Ха, всего лишь… бог? Я помолчал, прислушиваясь к себе. Странно, ни волнения, ни экстаза. Вот только спать хочется. И есть. И чтобы нас быстрее нашла Лайла.
— Догадался. — Я от души зевнул. — Бывает. Не самая благодарная работа, но нужно же кому-то и миры создавать!
— Тьфу! — Люберий в сердцах сплюнул в камин, заставляя пламя с удвоенной силой накинуться на обгоревшие полешки. — Ему существовать осталось всего ничего, а он паясничает!
— А что, рыдать прикажешь? Или побороться с твоим братцем? — Небо из серовато-синего сделалось фиолетовым, раскрасившись крупными звездами. Где же Лайла? — Кстати, а в принципе — есть шанс, что мне удастся уцелеть?
— Есть. Поэтому я тебя сюда и привел. — Он задумчиво почесал висок. — Во-первых, мой брат по- настоящему силен лишь тогда, когда он в теле своей второй ипостаси, но в этом облике его никто не пропустит в мир смертных. Значит, ты должен быть на Земле весь свой двадцать седьмой день рождения. Желательно тебе закрыться в своей квартире и никого к себе не впускать. Вообще никого! Если он не сможет сделать задуманное в этот день, то тогда ты сможешь жить, ничего не опасаясь, еще девять лет. До своего тридцатишестилетия. Ибо до конца твоей жизни тебе придется опасаться девятку.
— А почему именно девятка?
— В этот день братец сможет открыть дверь во внешние миры, чтобы отправить туда твою душу и получить второй шанс.
— А почему тогда он не воспользовался этим шансом, когда мне было девять или восемнадцать?
— В столь юные годы, когда связь между сущностью и телом слишком велика, это было бы очень опасно. Смертное тело могло не пережить твоего развоплощения.
— Угу. Хоть что-то прояснилось.
— Конечно, если ты воспользуешься моим советом и просидишь весь свой день рождения дома, тебе ничто не будет угрожать. Обещаю. Но есть нечто, над чем не властен даже я. Называй это как хочешь: случай… судьба… В конце концов, я всего лишь создатель. Так вот, именно на такой случай запомни: скорее всего, братец или его рабы попробуют подобраться к тебе через тех, кому ты доверяешь. А если учитывать, что у Лучезарного нет своего тела, он попытается в кого-нибудь вселиться. Но не бойся! Чтобы вновь вернуть братца в Красный мир, нужно всего лишь убить того, кого он изберет.
— Убить человека? За то, что в него вселится какая-то хрень? Я не смогу.
— Убить, чтобы выиграть время. К тому же ты просто убьешь плоть, а вот если тебя развоплотит Лучезарный, ты не воскреснешь ни в одном из миров. Кстати, вот. — Он протянул мне раскрытую ладонь, на которой поблескивало простое колечко. — Мой тебе подарок на день рождения.
Я сцапал неожиданный презент. Ух ты, тяжелое!
— Зачем оно мне?
— Это генератор иллюзий. Надень его, если тебе понадобится убежище, и посмотри, что будет. И последнее — самое главное. Тебя признал перстень рода, подаренный отцом. Когда-то он принадлежал Лучезарному, но сейчас братец не сможет преодолеть его защиту. Поэтому ни за что не снимай это кольцо.
От обилия совершенно нереальной информации голова распухла, но все-таки стало проще ждать завтрашний день. Кто предупрежден — тот вооружен.
— Хорошо. Я понял.
— И еще. — Мой собеседник поднялся. — Сейчас я покину тебя. Вы переночуйте здесь и утром уходите. На комоде я оставил два межмировых перехода. Скажи Лайле, что не нужно идти к Храму Правления. Можешь рассказать ей то, что сочтешь нужным.
— В смысле, инфа не секретная?
— Кое-что ты рассказать не сможешь. Не дело это — марионеткам знать все о своих кукловодах.
— Но я ведь тоже марионетка. Такая же, как и все. — Я тоже встал. Странно, обычное деревянное кресло, а отдохнул так, словно сутки отсыпался!
— К сожалению, не такая, если на тебя пал выбор моего брата.
— Кстати, почему я почти не помню годы жизни в Красном мире? Только какие-то однообразные отрывки о том, как я жил один на острове.
— Вспомнишь. А сейчас мне пора. — Он бросил быстрый взгляд в окно.
— Дела? — Если бы я не знал, кто он такой, подумал бы, что он нервничает.
— Не совсем. Хочу спасти свою шкуру от лапок твоего разгневанного ангела. Я же ее все время, пока мы здесь разговаривали, по городу кружил.
— Лайла здесь? — Я подскочил к распахнутой двери.
— Угу, иди встречай. Как выйдешь из дома, сверни по тропинке налево. Только бы ее не угораздило нарваться на стража этой иллюзии!
Кажется, он сказал что-то еще, но я его уже не слышал. Выскочив на улицу, я бросился к лесу.
Я остановилась у моста, перекинутого через неширокую речку. Странно, но я даже не замечала, сколько в Славдале рек, речек и ручейков. За этот бесконечный вечер я насчитала как минимум семь!
Черт, кто и куда забрал моего подопечного? Как ангел я была связана с Таром и чувствовала его. Пусть сейчас ему ничто не угрожало, но я решительно не могла найти к нему путь. Как будто кто-то отгородил меня от него, устроив очень занимательную экскурсию по городу.
Так! Я взглянула в темнеющее небо. Если верить небожителю-официанту, Тара увел какой-то старик. Старик… Стариков в Лазури полно, но не думаю, чтобы кто-то из них решил поближе познакомиться со смертным, у которого типичная внешность перебежчика. Значит, вариант один — его забрал тот, кто знает о нем все. Кто-то из архангелов. Для чего? А что, если его забрал Высший архангел?
В совпадения я не верила, а вот в то, что мой подопечный мог ему зачем-то понадобиться, вполне. Но в таком случае, почему они не дождались меня? Ведь Тар знал, ЗНАЛ, кого мы ищем! Или его, как и меня, никто не соизволил уведомить?
Ладно. Потом выясню. Сначала нужно его найти.
Проделав несколько шагов по мосту, я почувствовала смертного гораздо отчетливее! А это значит…
Я торопливо перешла мост и в сотый раз свернула на уже знакомую до зубовной боли улочку. Ничего это не значит! Сейчас будет розовый домик, чуть дальше яблоневый сад с единственным в нем вишневым цветущим деревом. Скамейка. Фонарь. Двухэтажный дом. Поворот. Так, стоп. Этого поворота я не помню.
Совершенно бездумно я свернула в него, прошла мимо двух высоких заборов и остановилась. Впереди был лес. Если честно, за все свое пребывание в Лазури я даже представить не могла, что здесь может быть такой лес. Темный. Хмурый. Живой настолько, что казалось, будто деревья меня разглядывают.
