почерневшие от дождей и ветров деревянные скамьи, и вместо драгоценного шартреза подают дешевое пиво. Пускай. И здесь, хоть и очень редко, случаются красивые плетения. И игроки бьются до самой последней песчинки в часах не щадя сил и живота. И ей наплевать на осуждающие взгляды почтенных матрон и сановитой знати. Плевать!
Леся тяжело вздохнула, и поправила берет. В тринадцать лет все изменилось. Изменились взгляды друзей по детским играм, изменилась она сама. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. К совершеннолетию лебедь обзавелся стаей поклонников. И не мудрено. Отполированная поверхность бронзового зеркала улыбалась отражением стройной красавицы с пухлыми алыми губами и бесовским взором синих очей. Строгий охотничий костюм, высокие сапоги из мягкой кожи и узкий кинжал на тонкой талии подчеркивали изящество стройной фигурки.
Но не поэтому вздыхала юная красавица. Сегодняшняя игра ее любимой команды была последней. Дочь казначея знала то, что недоступно и верхушке аристократии, не говоря уж о простолюдинах. Столичному градоначальнику потребовалась земля для строительства дворца. Просто выкупить «Сайдорских ястребов» и снести арену он не рисковал по одной единственной причине: разъяренная чернь взбунтовалась бы в одночасье. Старый интриган придумал простенькую комбинацию: год назад один из его прихлебателей купил команду, выгнал опытного наставника и продал лучших игроков. Команду ждала быстрая и мучительная смерть.
И эта игра для «Сайдорских ястребов» была решающей. В случае проигрыша новый владелец команды по «Уложению о торговой несостоятельности» выставлял ее на торги. Покупателей не ожидалось — ссориться с могущественным чиновником дураков нет. Игроков по контрактам за плохую игру (читай — убытки) ждала каторга, а вместо старенькой арены будет красоваться роскошный дворец.
Леся вновь вздохнула. Ее отцу наплевать с самого высокого шпиля на столичного правителя. Имперский Казначей раздавит его, не заметив. Но когда она попросила купить команду ей в подарок, отец долго молчал и хмурил брови. Дело было не в деньгах, он просто не любил неразумные траты. Наконец, после долгих уговоров отец согласился, но выставил простое условие: покупка состоится, если «Сайдорские ястребы» выиграют хотя бы одну игру. С момента разговора минуло две луны. Десять матчей — десять поражений.
Сегодня похороны ее любимой команды.
Трибуны заполнились едва ли наполовину — бесконечная череда сухих разгромов привела к резкому снижению популярности местных любимцев. Лишь отъявленные фанаты пришли поддержать родную команду в ее решающей игре.
Гости выходили из раздевалки с веселыми улыбками, обмениваясь шутками. Соперник им был на один укус. Леся скрипнула зубами. Но когда на поле показались хозяева, легкое удивление шевельнулось в душе — таких решительных лиц она не видела давно.
— Смотри! — подружка подергала ее за рукав. — У них новый наставник… Хорошенький! — Аттика мечтательно причмокнула губами.
Леся бросила лишь мимолетный взгляд на стройную фигуру и быстро отвела взор. Зачем запоминать лицо того, кому вскоре рудники будут родным домом? Ей было известно о тайном приказе секретарю Гильдии боло: у команды должен быть самый неумелый наставник. Жалость кольнула сердце — он еще не знал своего будущего.
— И игрок новенький появился, — продолжала делиться новостями подружка. — Вон тот малыш, что с краю.
Леся нахмурилась. На фоне рослых, крепких болистов соперника даже местные игроки казались хрупкими, а черноволосый новичок выглядел сущим карликом. Им больше некого выставить? Или столичный правитель обнаглел до того, что решил сыграть в открытую, страхуясь от неожиданностей? Для чего? Игра предрешена — против «Алавийских Буйволов» у «Сайдорских Ястребов» нет ни единого шанса.
Переполненные трибуны взвыли от негодования: либо слухи просочилось, либо почуяли что-то. Свисток судьи, игра началась. На первых же секундах атакующая пятерка гостей проломила защитные ряды хозяев и бол судорожно затрепыхался в сетке.
— Сонные овцы! — смачно выразила свое отношение Аттика. — Даже минуты не смогли продержаться.
Через четверть часа счет удвоился. На трибунах послышался свист.
— Козлы! — резюмировала подружка. — Драные! Такой тупой игры я еще никогда не видела… — и злорадно добавила: — Ничего, на каторге их живо научат носом землю рыть!
Леся в возбужденном нетерпении отмахнулась от назойливого разносчика пива, не отрывая взгляд от поля. Аттика права — такую игру она тоже видит впервые. У ее подруги нет магического зрения, и она не видит этих слабых нитей плетения. Нитей, которых не было ни в одной игре сезона. И они крепли с каждой минутой! Она даже не обратила внимания на очередной гол в ворота «Ястребов» — игра захватила ее целиком и полностью.
И что творил маленький новичок! Раз за разом он обыгрывал рослых соперников, оставляя их не у дел, не замечая боль от ушибов и силовые приемы. И каждый раз ему не хватало самой малости. Даже трибуны притихли. Проигрывать три мяча одному из лидеров Лиги — это, знаете ли, уже подвиг.
Перерыв показался вечностью. Леся ерзала на жесткой скамье, ожидая возобновления игры. На последних минутах первой половины ее команда едва не забила первый в этом сезоне гол — гостей выручила штанга.
— Смотри! — вновь оживилась Аттика. — Маэстро готовится сам выйти на поле!
По трибунам прокатился удивленный гул — такое зрелище для них было в диковинку. Даже маг- наставник «Буйволов» — вальяжный, благообразный старичок в расшитой золотыми звездами мантии — на мгновенье отвлекся от своих игроков, с изумлением взирая на коллегу.
Леся ответить не успела. Едва прозвучал свисток судьи, как наставник «Ястребов» ударил по болу. Ударил резко, почти без разбега, едва ли не с центра поля. Снаряд с вибрирующим свистом полетел по фантастической дуге, мгновенно изменив цвет.
— Черный?! — ошеломленно ахнули трибуны.
— Черный?! — Аттика судорожно вцепилась ей в руку.
Бол вильнул перед распластавшимся в отчаянном прыжке вратарем «Буйволов» и влетел в верхний левый угол ворот.
Трибуны сошли с ума.
Дальнейшее проходило словно в призрачном сне. Леся не смотрела на табло. Зачем? Какая разница сколько забили «Ястребы» — полдюжины или дюжину? Другое влекло ее. Паутина игры. Она не была цельной, как у команд Имперской Лиги, но в тех местах, где ее плели эти двое — наставник и новичок- малыш — красота плетения была неописуемой. Точнее, не так. Плел наставник, а малыш, как и положено умелому подмастерью, помогал ему в этом.
Когда раздался финальный свисток, Леся едва не оглохла. Выли от восторга обезумевшие трибуны, пронзительно свистела Аттика, от многотысячного топота ходуном ходила земля.
— Мы выиграли, слышишь?! — подружка трясла ее за плечи с безумно-счастливым лицом, размазывая рукавом слезы.
Леся не ответила. Всю игру она следила за волшебными финтами наставника, не видя его лица. Сейчас, стоя в кругу восторженных игроков и новоявленных поклонников, толпой выбежавших на зеленый газон, он вытер пот со лба и поднял голову. Поднял, встретившись с ней усталым взглядом.
Сердце прыгнуло испуганным котенком, замерло на мгновенье и забилось с удвоенной силой. Едва взглянув в чистые серые глаза, Леся внезапно поняла одну простую вещь. Старую, как и сам мир Араниэля.
Леся поняла, что она пропала.
