После этой песни зал готов был носить Елену на руках. Но она приняла несколько букетов, поклонилась и удалилась за сцену.
Мы засобирались домой и уже направились было к выходу, как к нам подошла одна из фей, сопровождавших Елену Нейс.
— Господин Лекант и госпожа Тийя, — пропела музыкально фея, — примадонна просит вас сегодня в десять вечера поужинать с нею в ресторане 'Надежда'.
Мы переглянулись. Родители ахнули. От такого приглашения не следовало отказываться.
— Мы благодарим за оказанную честь, — сказала я. — Мы обязательно придем.
Лекант молча поклонился.
Мы решили не направляться домой, а погулять до десяти. Родители-то, конечно, уехали, взволнованные и концертом, и тем, что нам с Лекантом предстоит ужин с примадонной. Папа все-таки купил диск Елены Нейс и попросил нас, чтобы мы взяли автограф. Теперь этот диск мотался в моей сумочке и смущал меня. Мне казалось, что он помешает наладиться нашей дружбе с феей и ее мужем. Автографы какие-то просить… Несерьезно. Мне кажется, талантливые люди сами смущаются перед лицом своего таланта, а автографы и прочая слава — это только его издержки. Правильно я рассуждаю?
Мы с Лекантом пошли через сквер Трех Дриад. Здесь было очень красиво. В наступившей темноте сияли цепочки из маленьких золотых фонариков, протянутые между деревьями. А еще в центре сквера была большая беседка, тоже вся увитая фонариками. В ней стояла Предсказательница.
Предсказательница была большой мраморной статуей, потрескавшейся от времени. Если вы опускали монетку в ящичек, установленный у ее подножия, то она выдавала вам предсказание. Шуточное, конечно. Никто этой Предсказательнице особо не верил, тем более что в нашем городе было немало гадалок и очень точных прогнозисток судьбы.
— Пойдем к Предсказательнице, — потянула я Леканта за руку. — Я хочу узнать, что нас ожидает.
— Зачем тебе это? — удивился, улыбнувшись, Лекант. — Ты как дитя, милая. Только дети и старики хотят знать, что их ждет в будущем.
— Тогда я, наверное, старуха…
— Глупости.
— Ну все равно. Идем, пожалуйста. Это же еще одна достопримечательность нашего города!
Мы подошли к беседке. Мраморная статуя стояла на месте. Свет от фонариков бросал неверные блики на лицо Предсказательницы, и от этого оно казалось живым и страдальческим. Словно Предсказательница хотела сойти со своего постамента и укрыть иссеченное ветрами и дождями тело среди покоя зеленой листвы…
Я подошла к ящичку для монет и достала из кошелька металлическую десятку. Опустила в прорезь и спросила задорно:
— Ну так что меня ждет?
Что-то забурчало в ящичке, а потом голос Предсказательницы, удивительно чистый и ясный, раздался в тиши сквера:
— Тебя ждет бессмертие, слава и разлука.
И тишина.
Я отшатнулась от статуи. Мое бодрое настроение как рукой сняло. Нет, против бессмертия и славы я ничего не имела. Но вот разлука…
Это значит — разлука с Лекантом?!
Нет, Небо, не смей! Этого я не вынесу!
— Глупости все это, — пробурчала я. — Идем, Лекант.
— Нет, постой, Тийя, — сказал Лекант. — Если нетрудно, дай мне монетку. Я тоже хочу узнать свое будущее у Предсказательницы.
Я молча протянула ему монетку. Он опустил ее в ящик.
Наступила тишина.
Потом Предсказательница заговорила:
— Что тебе надобно, Златоперый? Будущее? Только оно и есть у тебя.
— Я хочу знать, какое это будущее, — серьезно сказал Лекант. Я же окаменела, потому что Предсказательница говорила каким-то другим голосом.
— Лекант, не надо, — пролепетала я.
Но он не услышал.
А Предсказательница сообщила ему:
— Тебя ждет бессмертие, слава и разлука, Златоперый. Их не избежать.
А потом…
Я даже не знаю, как это произошло. Статуя начала трескаться и рассыпаться.
Мрамор крошился на мелкие кусочки, поднимая пыль. Лампочки замигали и погасли.
И снова раздалось гудение, похожее на пение высоковольтных проводов.
Меня охватил страх. Что-то непонятное творилось вокруг нас, а Лекант был так недостижимо спокоен!
— Лекант, я не хочу с тобой разлучаться! — воскликнула я и обняла его. Я обнимала его так, как плющ обвивает дерево. Я вцепилась в него и молила, сама не зная о чем. У меня была форменная истерика. Но я успокоилась, едва Лекант взял меня на руки.
— Тише, Тийя, — прошептал он и поцелуем приник к моей шее. — Все будет хорошо. Мы не расстанемся.
— Уйдем отсюда, — попросила я. — Нам, наверное, пора в ресторан.
— Хорошо, уйдем.
'Ушли' мы недалеко. Мы уселись в сквере на ближайшей скамейке, я прижалась к Леканту всем телом, а он торопливо покрывал поцелуями мое лицо. И вот…
Снова это!
Вспышка неведомого Солнца!
Ярость все сметающего света!
Я без сил соскользнула в траву. Закрыла глаза. Трава приятно холодила мои обожженные щеки, а перед опущенными веками плясали протуберанцы.
— Тийя, прости, — покаянно подхватил меня Лекант и снова водрузил на скамейку. — Я не смог сдержаться.
— Это снова был… акт твоей любви?
— Да.
— Ничего. Я привыкну.
Хотя привыкнуть к этому было невозможно.
