Может, все-таки насчет 'Камасутры' это идея?
Я посмотрела на часы. Была половина десятого.
— Лекант, идем. Пора. Нехорошо опаздывать.
— Да, да, идем, — сказал он, а сам приник губами к моей шее.
— Лекант, — простонала я, — так нельзя.
Он искренне удивился:
— Почему?
— Ну потому… Потому что мы еще не женаты.
— Что значит 'женаты'?
Я опять застонала — теперь уже от бессилия объяснить Леканту такое простое понятие.
— Женаты — значит принадлежим друг другу навсегда и всецело.
— Но я уже принадлежу тебе навсегда и всецело, милая. А разве ты не принадлежишь мне?
— Мм, принадлежу.
— Тогда почему ты против моих поцелуев? Мои поцелуи так плохи?
— С ума сошел! Твои поцелуи великолепны! Но я…
— Что?
— Я хочу, чтоб в моей голове оставалось еще хоть что-нибудь, кроме желания с тобой целоваться.
Лекант рассмеялся:
— Хорошо, Тийя. Идем туда, куда нас пригласила певица.
И мы пошли.
Ресторан 'Надежда' весь был освещен огнями по случаю того, что в нем давался ужин для примадонны. Вокруг заведения толпился разный народ — начиная от простых зевак и заканчивая переодетыми фээсбэшниками — они, видимо, ждали, что на бедную Елену Нейс снова будет совершено покушение. Мы с Лекантом прошли как сквозь строй навстречу улыбающемуся метрдотелю.
— Господа, вы куда? Сегодня в ресторане ужинает только мадам Елена Нейс и ее близкие друзья.
— По счастливой случайности мы и есть друзья госпожи Нейс. Пропустите нас, иначе будут проблемы.
Метрдотель посмотрел на сверкающие крылья Леканта и молча с поклоном посторонился.
Мы вошли в банкетный зал. Здесь, во главе поставленного буквой П стола, сидели Елена Нейс и ее муж. Больше никого не было.
— Добрый вечер, — сказали мы им.
— Благословенны будьте, — отозвалась Елена, а Павел встал и снова пожал Леканту руку. — Садитесь поближе. Здесь очень неуютно из-за размеров этого кошмарного стола. Так и кажется, будто на тебя пялится сотня глаз.
— Дорогая, — улыбнулся Павел, — но ведь во время концерта на тебя тоже пялится сотня, а то и поболее, глаз.
— То концерт, — вздохнула Елена. — Там я сама себя забываю. Садитесь, садитесь.
Мы не стали чиниться и сели.
— Я взяла на себя смелость заказать вам ужин, — сказала Елена. — Вам, Светозарный, я выбрала меню по-европейски, а вам, Тийя, — средиземноморский туф и песчаник. Согласны ли вы с моим решением?
— Конечно, согласны, — ответила я. — Ничего не едала вкуснее средиземноморского туфа!
Официанты принесли блюда и вина. Мы принялись за ужин, перебрасываясь ничего не значащими фразами и дежурными комплиментами. Наконец, когда с едой было покончено, Павел сказал:
— Мы с Леночкой были небескорыстны, приглашая вас на этот ужин. Дело в том, что мы боимся.
— Да, мы боимся, — подтвердила красавица Елена, и только сейчас я заметила, как она бледна.
— Сегодня, перед концертом в филармонии, нас посетил один весьма высокопоставленный чиновник из местной администрации. Он пригласил Елену спеть для губернатора нашей области. Послезавтра. В шесть вечера. Губернатор предоставляет для нас свою загородную резиденцию в Кулибинке. Слушать будут он сам, его семья и самые близкие люди…
— Я согласилась спеть для губернатора, — сказала Елена Нейс. — Но теперь я боюсь.
— Чего? — спросила я.
— Того, что на меня снова будет совершено покушение.
— Но у губернатора такая охрана!
— У меня тоже была охрана, — ровным голосом сказала Елена. — Но после сегодняшнего инцидента в филармонии они все уволены.
— Толку-то от них, — рыкнул Павел. — Только кормились от Леночкиных гонораров…
— Я понял, чего вы хотите, — промолвил Лекант. — Чтобы я охранял госпожу во время концерта.
— И до и после него, — добавил, кивая, Павел. — Мы хотим, чтобы вы поехали с нами в резиденцию губернатора.
— Выручите нас, — сжала ладони Леночка. — Я спою у губернатора на вечере, и мы тут же уедем отсюда. Нас ждут во Флоренции.
— Хорошо, я буду охранять, — просто сказал Лекант.
— Спасибо!
— А во Флоренции? — спросила я. — Во Флоренции не может быть опасно?
— Флоренция — город фей, — сказала Елена Нейс. — Там у нас с Павлом усадьба. Самая высокая степень безопасности.
— Во Флоренции я постоянно могу пребывать в своем волчьем облике, — сказал Павел. — А волком я чувствую опасность куда лучше, чем человеком.
— Помогите нам, — заключила Леночка, — и Небо благословит вас.
— Все уже решено, — кивнул Лекант. — Я помогу. Значит, послезавтра в шесть вечера. А завтрашний день как вы проведете?
— Мы будем безвылазно у родителей Павлика, — ответила Елена Нейс. — Не думаю, что кто-то посмеет…
— Будем надеяться, что не посмеют, — вздохнул Павел. — Лекант Светозарный, если бы ты знал, как тяжко любить женщину и понимать, что не можешь ее от всего уберечь!
— Я знаю это, — тихо сказал Лекант, и его крылья сложились и исчезли. — Я сам люблю и любим. Но уберечь смогу.
И они с Павлом выпили на двоих бутылку коллекционного шардоне.
Ни я, ни Елена не мешали мужчинам упиваться. Пусть хоть немного расслабятся. А мы в это время тоже расслабились — болтали о всякой всячине: о нарядах, о диетах, даже немножко о сексе, и тут я призналась, что у нас с Лекантом в этой области не все в порядке.
— Это бывает, — кивнула Леночка. — Несовпадение по вектору бытия. Не надо грустить. Главное, что вы любите друг друга. Тебе несказанно повезло, Тийя, любить дхиана, любить бессмертного и светлого. Впрочем, пусть он думает, что повезло ему. Мужчины все, даже дхианы, очень самонадеянны и, заполучив нашу сестру, быстро, как бы это сказать…
— Наглеют?
— Не совсем. Забываются, так точнее. Устают беречь нас, переживать за нас. Так что не давай своему дхиану забыться, Тиечка.
— Хорошо, — усмехнулась я.
Когда ужин закончился, мы с Лекантом проводили Елену и Павла до гостиницы, в которой те остановились. Не в 'Цепеш'. Но это был тоже неплохой отель.
— А теперь идем ко мне домой, — сказала я тоном, не терпящим возражений. — А то родители уже наверняка волнуются за нас.
— Тийя, — возразил Лекант ласково, — я провожу тебя до дома, но сам туда не войду.
— Это еще почему?!
— Я должен выполнить свой долг.
— Господи, какой долг?
