Опустившись пониже и сделав несколько кругов над дворцом, Креол совершил крутую петлю и мягко ступил на землю в трех шагах от учителя. Халай окинул его пренебрежительным взглядом и тихо хмыкнул, подпирая щеку кулаком.
– Ну что? – стараясь не показывать волнения, спросил Креол.
– Ошибок не было, – неохотно признал Халай. – В кои-то веки ты все сделал безупречно. Удивительно.
Креол опустил голову, сверля землю взглядом. В буквальном смысле – в почве само собой начало буравиться отверстие. Оттуда выплеснулась струйка мелкого песка.
– Прекрати это, обезьяна! – прикрикнул Халай. – На кого пытаешься произвести впечатление?! Если на меня, то зря стараешься – мне омерзительны эти бесполезные трюкачества! Когда ты наконец запомнишь, насколько глупо выглядит, когда маг играет со своей магией?!
– Я еще не маг, – угрюмо ответил Креол. – Я ученик.
– А-а-а, как ты мне надоел! – махнул рукой Халай. – Ученик, бе-э-э-э! Смотреть тошно! Проваливай!
Креол бросил на учителя последний взгляд исподлобья и побрел к входу во дворец. Однако не успел он сделать и двух шагов, как его остановил удар посоха меж лопаток.
– Куда собрался?! – рявкнул Халай, зло щуря слезящиеся глаза. – Разучился понимать по-шумерски?! Я сказал – проваливай из моих учеников!
– Что?.. – моргнул Креол.
– Что слышал, бестолочь! Твое обучение закончено!
– Закончено?.. – не веря своим ушам, пролепетал Креол.
– О-о-о, какого же идиота я наставлял эти четырнадцать с половиной лет! Да, закончено! Я больше ничему не могу тебя научить – ты слишком глуп для этого! Отныне можешь считать себя полноправным магом-подмастерьем! Думаю, еще одна капля дерьма не слишком скажется на той помойной яме, что по ошибке именуется шумерской Гильдией… Все, проваливай отсюда, ничтожество! Ты мне надоел!
Креол отступил назад на шаг. Раскачиваясь из стороны в сторону, словно от кувшина крепкой сикеры, он неуверенно поклонился бывшему учителю, а потом двинулся прочь. Прямо в пустыню, куда глаза глядят.
Окончание обучения обрушилось на Креола, как смерч на голову. Молодой маг не раз представлял этот момент в мечтах, но никогда не думал, что он явится настолько неожиданно и будет таким… таким… таким будничным. Креол ждал чего угодно, но только не того, что Халай швырнет ему долгожданный диплом, как объедки бродячему псу.
Хотя чего еще можно ждать от Халая Джи Беш? Надо будет при следующей встрече спросить Шамшуддина, как это было у него. Креол не присутствовал при выпуске побратима, а побеседовать об этом как-то не довелось.
Креол двигался вперед, пока не уперся в одну из финиковых пальм. Это поневоле заставило остановиться. Ученик… нет, теперь уже подмастерье рассеянно поднял руку и выстрелил коротким магическим импульсом.
В ладонь упал сбитый финик.
Съев добычу и облизав липкие пальцы, Креол окончательно пришел в себя. На его лице начала расплываться хищная улыбка. Он подмастерье. Настоящий, полноценный маг. Он по-прежнему обязан повиноваться Верховному Магу и шумерскому императору, но старый ублюдок Халай над ним более не властен. Теперь Креол сам себе господин – может идти куда хочет и делать что хочет.
Сбив еще один финик, Креол задумался над тем, куда ему идти и что делать. Видимо, для начала нужно наведаться в Шахшанор – известить отца. Тому, конечно, будет все равно, но известить все же надо.
Жаль, что дедушка уже лет десять как пропал неведомо куда. Вот он бы точно порадовался за внука.
После Шахшанора путь Креола лежит в Вавилон – в башню Гильдии. Новоиспеченный подмастерье должен представиться Верховному Магу Шуруккаху и получить назначение на службу. Всякий маг обязан исполнять илькум – работу во благо империи. Шамшуддин, например, вот уже два года трудится в градостроительном ковенанте.
Подумав об илькуме, Креол скривился. Работать не хочется. Совсем не хочется. Пятнадцать лет без малого учился, а теперь придется еще и работать. Но деваться некуда – у шумерских магов много привилегий, однако бездельничать им не позволяют. Если не хочешь исполнять илькум – откупайся, выплачивай деньгами. Креол-старший вот выплачивает.
Но то старший – он несказанно богат. А в карманах Креола-младшего гуляет ветер. Ни единого медного сикля. Даже пообедать не на что – теперь, когда ученичество закончилось, в Вороме для Креола еды нет. Старый скряга Халай выгонит его взашей, если он посмеет заявиться на кухню.
Ну да это не беда. Любой меняла с радостью одолжит денег поиздержавшемуся магу. Хотя на самом деле без особой радости… но все-таки одолжит. А когда Креол доберется до Шахшанора, о средствах пропитания можно будет забыть.
Отец никогда не отличался скупостью – если попросить у него денег, он не станет спрашивать, сколько и зачем. Просто швырнет ключ от домашней казны и прикажет не досаждать ему ерундой.
Но это все потом. Все потом – и деньги, и работа, и встреча с отцом. Все потом.
Сейчас надо заняться другим делом, первоочередным.
Халай Джи Беш придирчиво осмотрел расписанную стену. Художники изрядно ему польстили, нарисовав величественным патриархом с мудрыми глазами и ласковой улыбкой. Нужно хорошо постараться, чтобы узнать в этом светоче доброты злобного старикашку Халая.
Но так даже лучше. Хорошо, если в Куре Халай будет выглядеть так, как на картине. Очень хорошо. Сходства все же достаточно – это именно он, пусть и сильно облагороженный.
Мастера с волнением ждали слов заказчика. Они три месяца без устали трудились над этим подземельем, превращая его в роскошную гробницу. И вот сегодня наконец настал день приема работы.
– Терпимо, – неохотно выдавил из себя старый маг. – Терпимо. Наверху вас ждут звонкие сикли. А где ваше особое вознаграждение?
– Здесь, почтенный абгаль, – поклонился старший мастер, указывая на дальний участок стены. – Взгляни, пожалуйста.
Халай крякнул, рассматривая рисунок. Изображения будущего покойника протянулись вдоль всей гробницы – на одном Халай читает мудрые книги, на другом играет в шек-трак, на третьем обнимает прекрасных дев, на четвертом отдыхает в тени чинары…
На последнем изображении Халай восседает за богатым пиршественным столом, заставленным роскошными блюдами. Здесь тебе и хлеб, и мясо всех видов, и рыба, и сладкие фрукты, и хмельные напитки. Вокруг расставлены благовония, на заднем фоне играет оркестр и пляшут танцовщицы.
А кроме Халая за столом сидят мастера, строившие и украшавшие гробницу. Каменщики, вырубавшие ее в скале, портные, шившие погребальные одежды, скульпторы, высекавшие колонны и статуи, художники, расписывавшие стены. Все они здесь – сидят за праздничным столом своего заказчика, угощаются яствами, слушают музыку и радостно улыбаются. И Халай тоже улыбается лучезарной улыбкой, словно хлебосольный хозяин, принимающий в гостях своих самых дорогих друзей.
Живой Халай не улыбался так никогда.
Разрешив мастерам поместить здесь такое изображение, старый маг оказал им великое благодеяние. Ведь они, в отличие от него, простые ремесленники. У них не будет своих гробниц, за них не принесут богатых заупокойных жертв. Человек, кое-как похороненный, и в Куре живет кое-как.
Но благодаря щедрости своего заказчика мастера могут быть спокойны. Теперь им не придется голодать в загробной жизни. У них будет добротный кров, богатая одежда и сытная еда.
Нет ничего важнее в жизни, чем обеспечить себе хорошее посмертие.
Халай положил на крышку гроба палку. Свою бессменную клюку, заменяющую колдовской посох. Последний раз взглянув на нее, старик приказал:
– Сохраните это. Когда я умру, положите ее внутрь, мне в руку.
– Мы повинуемся, почтенный абгаль, – поклонился старший мастер. – Мы сделаем все, как ты
