опасность. Когда у богатыря кончаются слова, он берется за дубину.
– Уважаемые, – подал я голос, чтобы не доводить до беды. – Мы с дороги, устали, а уж голодны до такой степени, что этот ваш оборотень нипочем не смог бы отнять даже корку хлеба. Давайте мы сейчас поедим, попьем, в баньку сходим, отоспимся за все недоспанное, а уж утром объясним вам, почему на оборотня мы охотиться не будем.
– Ох ты ж, прости Превеликий! Совсем забыл, как гостей принимать надо! – опомнился голова. – Ууу, оборотень проклятый, из-за него все!
Трактир был здесь же, на деревенской площади. Самый, что ни на есть, обычный, совсем как в нашей. Ну, в той, что близ бабушкиной избы, я как-то привык называть ее нашей.
Сегодня он был заполнен до предела, всем пейзанам захотелось вдруг выпить кружечку пива и поглазеть на настоящего богатыря. Ну и на загадочного «едуна», что честного человека в жабу может, а уж нечестного во что – и представить сложно.
Все столы оказались заняты, но за наш никто не просился. Хозяин, худой, как лучина покрикивал на разносчиц, сам же услужить гостям не спешил. Видно, так заведено здесь, девки еду разносят, трактирщик деньги считает и смотрит, кто сколько задолжал. В общем-то правильный подход, хоть и непривычный. В нашей-то деревне трактирщик бегал, как собака за зайцем, на разносчицах все экономил. Хм, а толстый – не в каждую дверь пролезет. Видно, не в прок ему суета.
Хреногор жестом подозвал одну из трех порхавших по залу разносчиц.
– Что у нас сегодня? – поинтересовался он. Благожелательно улыбаясь.
– Пиво, – улыбнулась девушка.
– И? – поощрил ее богатырь.
– И рыба, – выпалила разносчица. – Копченая.
– А из горячего? – не отставал богатырь.
– Чай, – робко пискнула девушка и виновато захлопала ресницами.
– Да отца вашего так! – взревел богатырь так, что мне пришлось бороться с желанием спрятаться под столом. – Пожрать что есть у вас?
– Не надо кричать на девушку, – грозно прорычал трактирщик, пытаясь раздуться от гнева. Выходило смешно – как раздутая лучина. А вот голос грозный, такой и князю в пору. – Места у нас глухие, народ заходит только пива попить, а пожрать норовит дома. Ясно вам?
– Пожрать нету? – искренне огорчился богатырь. Что там ели-пили местные, его совершенно не волновало, а вот желудок требовал сове. И настойчиво.
– Готового ничего, – сознался трактирщик. – В подвале есть колбаса, сыр, копенное мясо, соленья. Пойдет перекусить, пока сготовим чего посущественней?
– Тащи! – воспрял духом Хреногор, слегка меня успокоив. Прямо сейчас трактир разносить не будут – чего ж еще желать?
– Что приготовить? – спросила разносчица.
– Все! – решительно сказал богатырь. – Поросенок есть? Зажарьте! Гусь? Запеките! Зайцы или кролики? Лосятина-оленина? Готовьте все, что не съем, с собой заберу. А пока все это будет готовиться, несите пиво с рыбой – или с раками, если есть – и холодные закуски.
Пиво принесли сразу, закуски – чуть позже. Со второй кружки меня слегка развезло, все-таки, весь день в седле, да и бой с Соловьем немало сил отнял, пусть и участвовал в нем в качестве тополиного пуха.
Пиво было восхитительным. В нашей деревне варили куда хуже, или только мне такое подавали? Вполне возможно, наши пейзане меня не слишком любили, знали ведь, кто моя бабушка. Боялись, тронуть не смели, но гадость за спиной сказать – всегда пожалуйста.
Как там они сейчас, бедолаги? Знахарь у нас слабый, ни тучи призвать, ни серьезную хворь одолеть не в силах. Так, по мелочи что-то может – зуб заговорить, рану вылечить или укус змеиный, птиц от полей отвадить. Ну, и стандартный набор – отвороты-привороты-ворожба, сглаз, порча, проклятия и снятие всего упомянутого.
А сейчас дожди нужны, землю влагой напитать, не будет их – колос в силу не войдет, урожая не будет. Тучегонителем знахарь наш сроду не был, не по его силам такие наговоры. Стало быть, впроголодь мои соседи пейзане жить будут на следующий год. С голоду, понятно, не помрут, лес рядом, река тоже, но пояса затянуть придется. И хорошо бы не на шее знахаря, он-то ни в чем не виноват…
Принесли закуски – мясо, сыр, колбасы. И еще пива в глиняных кружках с шапками пена над выщербленным краем.
– Считаешь, надо было взяться за оборотня? – голос богатыря звучал так негромко, что я едва его расслышал. Тяжелый гул голосов скрадывал все звуки, кроме тихого шипения пены, когда я подносил кружку к губам.
– Нет, – сказал я. – Он не убил ни единого человека, даже деревенские это признают. Значит – что?
– Что значит? – повторил богатырь.
– Одно из двух. Или это истинный оборотень, из тех немногих, что могут сохранять сознание и речь в образе волка, или…
– Или? – богатырь приложился к кружке, не отводя от меня вопросительного взгляда.
– Или нет никакого оборотня, – закончил я.
– То есть как? – изумление Хреногора было до того сильным, что он отставил кружку в сторону. – Ты думаешь, все эти пейзане нам врали? Зачем?
– Вот представь, – я сделал очередной глоток, чтобы смочить горло. – Жена, любовник, приходит муж, любовник сбегает через окно. Ночь, темно, кто был – не видно. Естественно, вопрос жене – кто был, говори, паскуда, а то убью. И за топор. Представил?
– Чего тут представлять, – богатырь расплылся в улыбке. – Я и сам, случалось… со второго этажа… то от мужа, то от отца…
– Так вот, скажи ему жена правду или промолчи, как немой Герасим, зарубил бы на месте. А если скажет – оборотень, дракон или там, демон?
– Будет чесать в затылке, – сообщил богатырь. – Я точно бы озадачился.
– Вот именно. Чесать в затылке, удивляться и выспрашивать подробности. Чай, не каждый день оборотни в дом заглядывают. Бабу, понятно, не убьет уже – ярость схлынула, кровь в мозг не стучится. Вожжами слегка поучит – и будет с нее.
– Но по всей деревне трепать не пойдет, – возразил богатырь.
– Не пойдет, – согласился я. – Только они же не шепотом беседовали, полдеревни слышало, как такая- то с оборотнем покувыркалась. Женское любопытство – страшная сила, как думаешь, будут ее кумушки деревенские про то, про это расспрашивать?
– Непременно, – ухмыльнулся богатырь. – Иначе и быть не может.
– А что она им ответит на вопрос, хорош ли как мужик?
– Что все деревенские вместе взятые и в подметки не годятся, – Богатырь осушил кружку и грохнул ей об стол. – Хозяин! Еще!
Тощий кивнул, сказал пару слов разносчице, судя по некому сходству, дочери.
– А бабы как – завидовать будут или нет?
– Не то слово завидовать, убить готовы будут. – Хреногор ловко подбросил небольшой кусок копченого мяса, поймал ртом. – Так к чему ты это ведешь? Не тяни, я уже устал ждать, пока ты свою сказку закончишь.
– В какой-то момент одна из них скажет, что оборотень и к ней ходит, остальные еще сильнее завидовать станут. Потом еще одна сообразит соврать, за ней другая… Те, к кому перевертыш не заглядывал будут чувствовать себя ущербными, и постараются, чтоб остальные бабы об этом не узнали – стыдоба-то какая, даже оборотень не польстился. А что никаких сил, да и времени стольких баб разом обслуживать, никому и в голову не придет – зверь колдодейный, кто его знает, на что способен.
– Складно-то как выходит, – богатырь в изумлении покрутил головой. – Вроде как и быть по-другому не могло. Умен ты, дядька Совран, ничего не скажешь. Сам-то как думаешь, бабы все придумали, или впрямь истинный оборотень шалит?
– Не знаю. Выдуманного зверя не увидишь, истинного тоже не каждому дано. Я, к примеру, смог бы при
