Виталик.
— А то! — выпятил грудь Семен.
— Слушай, хозяин, — жалобно сказал Левша, — неужто мы твое боярство не обмоем? Мы тут готовились, готовились…
— А, ладно, — махнул рукой царский сплетник. — Так и быть, обмоем, но не увлекаться. Наливать по чуть-чуть! Не забывайте, у нас еще дела!
— О чем речь, боярин! — восторженно взвыла его свита и начала наливать. По чуть-чуть, но в такие огромные чары, что в этом чуть-чуть утонуть было можно!
Однако выпить они не успели. Двери трактира распахнулись, внутрь вошел Кощей Бессмертный в окружении своей охраны, следом за ним в трактир ввалился слегка покачивающийся Дон со своими людьми. Дон, как всегда, был в своей элегантной белой маске, на лицах охраны красовались маски черного цвета.
Свита новоиспеченного боярина тут же схватилась за мечи и ножи.
— Ша, ребята, это свои, — остановил свою паству царский сплетник, заставив криминальных авторитетов Великореченска невольно растянуть губы. Бывшие пираты поспешили убрать оружие.
— Что, боярство решил зажать? — с усмешкой спросил Кощей, приближаясь к столу Виталика.
— Да вообще-то я среди своих сначала решил отметить, — смутился юноша.
— Можно подумать, мы чужие, — усмехнулся Дон.
— С вами я потом отдельно хотел посидеть.
— Ловим на слове, — кивнул Кощей. — А пока подгон тебе от наших диаспор. Прими от нас подарочек.
— Приму, — не стал отказываться царский сплетник. — И где он?
— А ты выгляни в окошко, — посоветовал Дон.
Обычно таким способом в его мире крутым товарищам друзья дарили машины. В этом мире подарком могло быть все что угодно. А если учесть тухлую рыбку на крыше терема Янки, подарочек от Дона мог быть и с неприятным сюрпризом. Но, так как презент был совместный, а Кощей вряд ли в данной ситуации затеет какую подлянку, Виталик безбоязненно подошел к окну, распахнул его и высунулся наружу. Предчувствия его не обманули. Возле трактира стояла позолоченная карета с надписью на дверце «АВТО», в которую была впряжена тройка лошадей.
— Ну ни фига себе!
Царский сплетник не удержался, выскочил в окно, попинал колесо и обошел карету с другой стороны, разглядывая подарок. На правой дверце кареты красовалась уже другая надпись: «раРИТЕТ». Мысленно соединив заглавные буквы обеих надписей, Виталик радостно заржал и вернулся в трактир тем же путем, каким только что вышел.
— Ну, вы оригиналы! А чего на лошадях сэкономили? Могли бы и двенадцать впрячь.
— Я думал об этом, — признался Кощей, — но Дон отсоветовал. С такой упряжкой по улочкам Великореченска не проедешь. На первом же повороте застрянешь. Он предложил шестерку запрячь, но тут уже я воспротивился. Ты у нас товарищ в авторитете, можешь неправильно понять. «Вы что, скажешь, за шаху меня держите?» А тройка самое то будет.
— Убедил. Значит, теперь у меня появился свой «мерин-шестисотый», — весело сказал юноша.
— Какой мерин?! — обиделся Дон. — Лучших скакунов в упряжку подбирали.
— Верю, — махнул рукой царский сплетник, внимательно разглядывая Дона. — Считай, что просто глупо пошутил.
«А чего, собственно, ждать другого случая? — мелькнула в голове Виталика вполне здравая мысль. — Этот день все равно пропал, так на хрена еще и остальные портить? Дел же невпроворот!»
— Трофим! — крикнул царский сплетник. — Накрывай на всех столы. Боярин Войко Виталий Алексеевич сегодня с друзьями гулять изволит!
— Вот это по-нашему, по-русски! — треснул Виталика по плечу Дон. И добавил, повергнув последней фразой царского сплетника в шок: — Трофим! Нам с боярином и Кощеем отдельный столик. Будем соображать на троих!
Янка готовилась к приходу Виталика. Она твердо решила отметить такое важное событие в жизни своего постояльца, как получение боярского сана, ужином в теплой, романтической обстановке при свечах, и на этот раз обязательно наедине. Поэтому Ваське с Жучком был дан строгий наказ не тявкать, и не мяукать даже во дворе, и в терем дальше сеней носа не совать, как только постоялец вернется на подворье. Увидев на их мордах понимающие ухмылки, каждому отдельно ухватом пояснила, что постоялец их теперь в больших чинах, а потому вести себя с ним нужно уважительно, а еще лучше вообще на глаза не попадаться — ни ему, ни ей. При этом Янка понимала, что бушует, пытаясь скрыть смятение, в котором находилась ее душа. Чего она ждала от сегодняшнего вечера? Наверное, того, что… да, скорее всего, если Виталик начнет опять приставать к ней со всякими глупостями, она не будет гоняться за ним с ухватом наперевес, как только что гонялась за Жучком и Васькой. Пора, наконец, решаться.
Девушка окинула взглядом столик, который накрыла в своей светелке, трепетно вздохнула. Не слишком ли откровенно? Ужин при свечах непосредственно в спальне… Янка подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение. Плотно обегающий ее стройную талию сарафан, отделанный спереди яркой золотой тесьмой, выгодно подчеркивал мерно вздымающуюся грудь юной красавицы и делал ее такой соблазнительной! Нет, сегодня Виталик не устоит! Хотя, чтобы его соблазнить, особо и стараться не надо. Ресницами взмахни, стан изогни, и он готов… Янка представила рухнувшего у ее ног постояльца, потрясла головой. Нет, этот не упадет. Скорее сграбастает в охапку и полезет целоваться. Да что это со мной? Вся горю! Девушка приложила ладошки к раскрасневшимся щечкам. Господи, мысли-то какие срамные в голову лезут! Кажется, я действительно в девках пересидела.
Бух! Бух!! Бух!!! Мощные удары со стороны двора заставили ее броситься к окну. Кто-то упорно ломился в ворота, не замечая входа в парадную дверь, ведущую через сени в терем. Со стороны улицы загомонили стрельцы, приставленные Гордоном к ее подворью для охраны. Она их, правда, выгнала со двора, сообщив, что ни в чьей защите не нуждается, так что пускай проваливают обратно под начало к сотнику Федоту, но стрельцы ее не послушались и с полудня ходили дозором вдоль забора и ворот.
— Ну, я вам сейчас… — Янка схватила ухват, который всегда стоял в ее светелке на всякий случай, и кинулась во двор. Там уже у ворот разминались Васька с Жучком, готовясь к битве.
— Открывай, — приказала Янка Жучку, сделав зверскую физиономию, и занесла ухват над головой.
Оборотень скинул засов, распахнул створки дубовых ворот и отпрыгнул в сторону. На пороге стояли две пошатывающиеся фигуры, между которыми висела третья в шубе с царского плеча и боярской шапке на голове.
— О! Хозяйка! — радостно сказал Кощей. — А мы тебе звоним, звоним.
— А нам никто не открывает, — промычал Дон.
— Уроды! — Янка вырвала из рук криминальных авторитетов Великореченска своего постояльца, кинула его Жучку. — Тащи этого алкаша в спальню.
— В чью? — на всякий случай потребовал уточнения Жучок.
— А ты догадайся с трех раз, — свирепо сказала девица.
— Тащи его в свою конуру, — посоветовал Васька, — точно не ошибешься.
— Так у меня ж там занято!
Янка на них внимания уже не обращала.
— А с вами я сейчас по-свойски разберусь, — посулила она Дону с Кощеем, перехватывая ухват половчее.
Между криминальными авторитетами и разбушевавшейся ведьмочкой тут же грудью встали стрельцы.
— По-моему, нас тут не поняли, — пьяно икнул Кощей.
— По-моему, тоже, — промычал Дон.
Янка захлопнула ворота и наложила на них засов.
— Вот ведь уроды! Такой вечер умудрились испоганить!
