— Так мне, выходит, и карты в руки взять будет нельзя? — расстроилась девица.
— Ни карты, ни кости, ничего вообще. А к рулетке даже близко не подходи. Если шемаханы начнут коситься, объясняйте, что вы с Василисой пришли просто посмотреть на игру, убедиться, что она идет честно, ну и так далее в том же духе. Хотя… какого дьявола? Пусть только посмеют вам что-нибудь супротив характера вякнуть! Кто они такие, эти шемаханы, чтоб царице и ее племяннице что-то там указывать?
— Вот именно, — обрадовалась Янка. — Тем более что я играю лучше тебя…
— Как бы ты ни играла, — рассердился юноша, — все козыри в этой игре будут у шемахан. Так что сидите с Василисой тихо, как мышки, и ни во что не вмешивайтесь!
— Ух, какой ты грозный.
— Да, я такой.
До царского дворца они дойти не успели. Навстречу им во весь опор мчался верховой. Редкие прохожие шарахались в разные стороны, выворачиваясь из-под копыт жеребца, матеря на чем свет стоит всадника. Виталик с Янкой тоже отпрыгнули в сторону, но тот, увидев их, резко натянул поводья, ставя на дыбы жеребца.
— Боярин, я за тобой.
— Что случилось? — встревоженно спросил юноша.
— Подробностей не знаю, но мне царица-матушка велела тебе передать, чтобы ты в посольскую слободу поспешал. Царь-батюшка уже там.
— Твою мать! — энергично выругался Виталик.
— Она сказала, что ты все поймешь…
Посыльный говорил уже спине несущегося в сторону городских ворот сплетника. Янка с трудом догнала его.
— А чего ты жеребца у него не взял? — задыхаясь от быстрого бега, спросила она.
— Так быстрее, — буркнул юноша.
Они вихрем пронеслись мимо стрельцов, охраняющих ворота, которые отделяли Верхний град от Среднего.
— Ты что, верхом ездить не умеешь? — сообразила девица.
— Ты очень проницательна. Я вообще не понимаю, как можно доверять жизнь этому тупому животному.
— Сам ты тупой. Они, знаешь, какие умные.
Царский сплетник с подругой свернули на улицу, ведущую в сторону посольской слободы, и обоим сразу стало не до лошадей. Около закрытых ворот посольской слободы бушевала толпа, в которой мелькали боярские посохи и шапки. Посохи опускались на загривки купцов, которые, наплевав на чинопочитание, нагло, чуть не по головам, лезли вперед, потрясая своими золотыми карточками. Стрельцы мужественно держали оборону, не давая толпе прорваться в посольскую слободу.
— Илаха оказалась умнее, чем я думал, — пробормотал юноша. — Раньше времени свою операцию начала.
— Но как она сумела заставить бояр и купцов идти на штурм? — недоумевала Янка.
— Карточки, — сообразил Виталик. — Они заколдованы!
Из соседнего проулка выскочили Кощей Бессмертный, Соловей-разбойник и Тугарин Змей.
— Надо прорваться через толпу, — крикнул им юноша. Тут он заметил в оцеплении стрелецкого воеводу, возглавлявшего оборону посольской слободы. — Федот! — заорал сплетник. — Карточки! Отнимай у них золотые карточки!
Несмотря на стоящий вокруг гвалт, он был услышан, и стрельцы, не дожидаясь команды, начали выдирать карточки из рук игроков, жаждущих прорваться в клуб «Котел удачи лепрекона». Карточки сразу стали терять свой золотой блеск, а их бывшие владельцы вздрагивали, словно очнувшись ото сна, и принимались недоуменно озираться по сторонам. Сориентировавшись в пространстве, они начинали выбираться из толпы, гадая, как вообще тут оказались. Дело сразу пошло на лад, и Виталик с Янкой в сопровождении Кощея и его охраны быстро пробились к воротам.
— Гордон с Василисой где? — нетерпеливо спросил сплетник Федота.
— В посольстве шемаханском.
— Стрельцов в сопровождение послал?
— Пытался. Да Гордон приказал стрельцов внутрь не пускать.
— Идиот!!! — заорал юноша. — Я же велел при нем держать огромную охрану! Тебе что, Василиса об этом не говорила?
— Говорила… но он же царь, — смутился воевода. — Как я могу его ослушаться?
— Тьфу! Быстро бери всех, кто под рукой, и за мной!
Виталик с Янкой влетели на территорию посольской слободы и помчались к зданию бывшей библиотеки. Следом за ними галопировали Кощей со своей свитой и стрельцы. Возле здания шемаханского посольства топтался еще один взвод стрельцов, тревожно поглядывая на несущуюся на них лавину. Заволновались и джигиты, охранявшие вход.
— Вах! Здэсь тэрриторий шэмахан! — схватился один из них за кинжал и рухнул навзничь со свернутой челюстью. Удар у Виталика был хорошо поставлен.
Второго джигита снес Тугарин Змей.
— Вязать всех подряд без всяких церемоний! — распорядился сплетник. — А кто будет сопротивляться, рубите на хрен! Царь-батюшка с царицей-матушкой в опасности!
Стрельцы взревели и рванули в шемаханское посольство, чуть не снеся по дороге дверь. Пытающихся преградить им дорогу джигитов вырубали лихими ударами рук и ног и тут же оперативно вязали.
— А как же дипломатическая неприкосновенность? — метался у входа в клуб Атабек.
— Я тебя ее лишаю, — обрадовал его Виталик, отправляя шемаханского посла в нокаут, перепрыгнул через рухнувшее тело и через три ступеньки помчался по лестнице вниз.
— Тебя-то куда несет? — услышал он за спиной сердитое шипение Кощея.
Царский сплетник мельком кинул взгляд назад.
— Куда надо, туда и несет! — не менее сердито ответила Янка деду, стараясь не отстать от своего жениха. Следом за ними по ступенькам грохотали сапоги стрельцов.
Игровой зал, раньше времени начавший работу, был практически пуст, если не считать пары десятков джигитов, схватившихся за кинжалы при виде вломившихся в клуб стрельцов.
— Взять их! — коротко распорядился юноша.
Стрельцы навалились на шемаханскую охрану и после короткой борьбы обезоружили и связали ее.
— Кто посмел мешать моей игре?!! — взревел Гордон, вскакивая из-за карточного стола, на котором уже лежала гора расписок.
Сидящая рядом белая, как мел, Василиса схватила его за руку.
— Не волнуйся, сокол мой ясный. Это слуги твои верные. Волновались, поди, за кормильца своего, вот и заглянули проведать.
— Волновались они! — фыркнул Гордон. — Если кто посмеет помешать мне играть, на кол посажу!
— Посадишь, сокол мой ясный, посадишь. — Царица с надеждой посмотрела на царского сплетника.
Сидящая напротив царя Илаха вывернула голову и тоже посмотрела на Виталика. Только в ее взоре, в отличие от взора Василисы, горело торжество победителя.
— Ты тасуй, Джибес, тасуй, — ласково сказала она игровому крупье, который сидел рядом с ней. — Лучше тасуй. Все-таки решающая партия. Денежки у нашего Гордона уже кончились. Осталось только государство. Вот на него и сыграем.
Янка тихо ахнула.
— Спокойно, — еле слышно шепнул ей Виталик уголком губ, — я все улажу.
— Да, точно, — обрадовался Гордон. — У меня же еще государство есть! — Он плюхнулся обратно в кресло и начал лихорадочно строчить очередную расписку.
Виталик, наплевав на державный приказ, решительно двинулся к игровому столу. Бессмертный
