Маша сначала не поняла, что он имел в виду, и только спустя несколько мгновений припомнила, что Весь представил их обоих бродячими артистами, а Раххан-Хо вроде бы сказочником назвался.
Девушка не очень-то представляла, как это — быть сказочником, что за профессия такая, ведь сказки — развлечение, а не настоящая работа! Но, похоже, здесь это было в порядке вещей. Девушка уже привыкла на всякий случай помалкивать, если вдруг что окажется непонятным, а потом старалась потихоньку все выведать и прояснить.
Тем временем мужчины продолжали разговор, не обращая внимания на погруженную в размышления Машу.
Она не прислушивалась к ним и очнулась, лишь услышав, как Весь заявил:
— Уговорил, но только после тебя!
«Видно, Весь решил потренироваться, прежде чем перед публикой выступать», — поняла Маша.
Раххан-Хо пожал плечами, усмехнулся лукаво и согласился:
— Да как хочешь, ночь долгая, всем времени хватит. Итак… Слушайте, люди, слушайте, что я вам расскажу! А расскажу я сказку, каких не слыхали в здешних землях. Легенду о драконьей стране…
Вдруг подевалась куда-то усмешка, голос посерьезнел: видимо, именно так надо было рассказывать эту историю.
Раххан-Хо уставился на костер и говорил, говорил… О том, что где-то в невообразимой дали есть страна, где живут драконы. Крылатый народ с легкостью путешествует куда только пожелает, и повстречать дракона несложно, но есть место, где они рождаются. Их колыбель и уютная обитель — страна, которая называется Ришшан. Только там драконам нет надобности скрывать свое истинное обличье от других. Только там небеса всегда послушны крыльям, а стихии воплощаются в своих детях-драконах. Оказывается, драконов много, и все они разные. Есть небесные — и среди них кланы Вихря и Облаков, Урагана и Летнего ветра; есть земные — кланы Скал и Снежных гор, Пустыни и Равнин; есть огненные — кланы Искр и Молний; есть водные — кланы Ручьев и Водопадов, Озер и Океана…
Когда-то в незапамятные времена кланы роднились между собой, и это было правильно, ведь в природе все взаимосвязано, и возникали новые семьи. Клан Тумана появился вот так — друг друга полюбили дети из кланов Пламени и Озера, клан Болота — это потомки кланов Леса и Ручьев, Радуга возникла так же — от Дождя и Солнечного света…
Вот только беда пришла в эту волшебную страну. Сын клана Молний полюбил дочь Гор, а та не пожелала его видеть. Тогда огненный дракон взял ее силой, и от этого союза появилось дитя, нежеланное и нелюбимое, — и стихией его стало Подземное пламя. Мать не захотела его знать, отцу он был не нужен, все вокруг знали, кто он такой и откуда взялся. Может, все бы обошлось, если бы не его характер, доставшийся ему от родителей: от Гор он унаследовал невероятное упрямство и стойкость, а еще черствость души, а от Молний — ярость, жестокость и стремление разрушать. И когда юный дракон, владеющий силой Подземного пламени, натолкнулся однажды на подгорные озера, случилось страшное. Чудовищный взрыв разрушил его родные горы, а потом, когда оно вырвалось на волю, многие пожалели о том, что этот дракон вообще появился на свет.
Что сталось с ним, уничтожившим чуть ли не треть Ришшана, неизвестно. Но с тех пор любому полукровке, будь то дитя огненных и воздушных, земных и водных, суждена незавидная участь: он должен покинуть Ришшан, едва сумеет обходиться без матери. Ни один дракон не убьет ребенка, но вот сослать его в такую страну, где нет сородичей, им ничто не мешает. И бродят неприкаянные драконы, обреченные оставаться в одиночестве, не имея шансов продолжить род, скрываясь от людей всю свою долгую, очень долгую жизнь… А в Ришшане почти исчез клан Радуги — им не с кем родниться, чтобы продолжить род, и уже не встретишь никого из Северного сияния, разве только старики живут где-то отшельниками. Да и другие смешанные кланы постепенно вымирают, а сам Ришшан уже совсем не тот, что был прежде…
Раххан-Хо рассказывал так проникновенно и задумчиво, что казалось, будто он говорит о своей беде и своей боли, а не о сказочных драконах.
Маша даже потихоньку смахнула слезинки, стараясь, чтобы этого не заметил Весь, который что-то не слишком поверил в сказку.
Наконец голос Раххана затих, и только тогда девушка поняла, что даже дышала через раз. Маше было знакомо, каково это — оказаться одной-одинешенькой среди чужих. Но ей проще, ее окружают такие же люди, как она сама. А каково драконам, которые отличаются от всех?
«То ли дело дома! У нас все равны!» — с ностальгией подумала Маша.
— Ну что, понравилась легенда? — улыбнулся Раххан-Хо.
Улыбка сказочника сейчас почему-то казалась не лукавой, а скорее печальной. Или это чудилось в неверном свете костра?
Маша хотела было спросить: может, такая страна действительно существует? Или не страна, а целый мир? Почему нет, вот они все трое из разных миров, так вдруг где-то живут драконы? Но она не решилась заговорить.
— Хорошая сказочка! — насмешливо сказал Весь. — Жаль, слишком слезливая и неправдоподобная, но для крестьян сойдет.
На мгновение Маше показалось, что Раххан-Хо съязвит в ответ, но нет, он только усмехнулся, теперь уже хитро:
— Что ж, теперь и вы мне расскажите что-нибудь, пришлецы! Давно я новых историй не слышал, надо же запас пополнять, а то людям одно и то же приедается!
Весь взглянул на него недобро и как-то разом подобрался, но Раххан-Хо даже не шевельнулся и сказал неожиданно миролюбиво:
— Да брось ты. Сразу ведь понятно, что вы не здешние. И бродячие артисты из вас… — Он ухмыльнулся. — Вот примерно как из моего сапога соловей! Я немало пришлецов встречал, не первый день по дорогам брожу, так по всему видать, что и вы из них будете.
Маша ахнула — как легко их раскрыли! И что теперь?
Но Весь почему-то успокоился, расслабился, ответил вполне хладнокровно:
— Ладно, сказочник, считай, уел. То-то я и думал — неужто удалось тебя провести? Артисты-то из нас, и правду сказать, аховые: крестьян обмануть, может, сгодится, а такого, как ты, — вряд ли. Значит, я не ошибся.
— Не ошибся, — кивнул тот, улыбаясь. — Я сразу понял, что с вами неладно.
— Ты ведь, поди, и сам из таких? — спросил вдруг Весь. Маша удивилась: с чего он это взял?
— Врать не стану, — ответил Раххан-Хо. — Ты тоже угадал. Только я-то сюда, считай, пацаненком угодил, привык давно, так что за местного сойду.
— А что ж на одном месте не живется, раз привык? — продолжал допрашивать Весь. Маша поражалась — как это мужчин наливка не берет? Она видела, как на постоялом дворе от одного стакана здоровенных дядек развозило!
— Скучно, — пожал плечами сказочник. — Моя семейка всю жизнь бродяжит, которое уж поколение, я с младенчества в дороге был. Так-то мне больше по нраву. Ходишь, смотришь — там интересное узнаешь, тут любопытное выведаешь…
— Тому продашь, с другим подороже сторгуешься, — подхватил Весь и вдруг улыбнулся.
— Не без этого, — кивнул Раххан-Хо. — За информацию хорошо платят. Одними сказками-то не прокормишься! — Он усмехнулся. — Ну так что? Будете рассказывать?
— Я — нет, — лаконично отказался Весь и смерил собеседника взглядом. — Слишком уж ты… пронырлив. Мало ли, кто и за что тебе заплатит? А вот девка пусть говорит, если хочет.
Раххан-Хо, вроде бы и не обидевшись, перевел взгляд на Машу и улыбнулся ей ободряюще:
— Расскажешь?
Та растерялась, не зная, что ответить. Поговорить хотелось до невозможности, но вдруг им это во зло пойдет? Этот мир научил Машу осторожности.
В поисках ответа она взглянула на Веся, но тот был мрачен и даже не посмотрел на нее. Ворошил прутиком прогорающие ветки. Несмотря на то что было тепло, он кутался в свой камзол (неужто белобрысый настолько изнежен?).
Девушка внезапно разозлилась — почему он все время на расстоянии держится, даже когда рядом сидит?
