визуальном слое предстает Галка.
— Здравствуйте, — произносит она. — С вами говорит автоответчик. Сейчас я не могу подойти к видеофону. В ближайшие пару недель меня не будет в городе. Но если хотите, можете оставить сообщение.
— Привет, Галка, — улыбаюсь я.
По-настоящему улыбаюсь: лицо Галки навевает светлые воспоминания о школе, о настоящей дружбе. Это лицо из другой жизни, из жизни, которой я жил еще неделю назад, где нет места бластерам, агентам ФСБ, где не приходится решать за все человечество.
— Это я, — продолжаю свой доклад автоответчику. — Если ты не можешь, то не подходи к телефону, я просто хотел сказать, что…
— Что значит «если не можешь»? — сменяется записанное изображение живым лицом. Улыбающимся и очень усталым. — Можно подумать, что я по горло в делах. А на самом деле я здесь умираю от скуки. И все жду от тебя хоть какую-нибудь весточку. Я же волнуюсь. Ты как?
— Неважно. Но в целом нормально, справляюсь. Надеюсь через несколько дней вернуться домой, к этому времени Должно все утрястись.
Я не слишком правильно выразился — я не надеюсь, я знаю наверняка. Утрясется тем или другим образом. Но для этого пришлось бы слишком многое объяснять, ведь Галка до сих пор не знает, что Развилка наступит уже на этой неделе и судьба Олега различна в разных ветвях реальности.
Пришлось бы объяснять ей это. А еще то, что от меня зависит, выживет ли Олег или нет. Если она узнает это, то я не смогу смотреть ей в глаза, не смогу противиться затаенной в них мольбе, не смогу сделать объективный выбор.
— Галка, как Олег? — спросил я, пытаясь отогнать ненужные мысли.
— Шансы есть. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Слушай, Сашка, ты же будущее можешь предсказывать… Посмотри, что там с Олегом.
— Галка, ну ты же знаешь, что…
— Да знаю, знаю, — прервала меня Галка. — Практически невозможно по заказу найти данные о конкретном человеке. Вы, предсказатели, действуете наоборот — сначала натыкаетесь на интересные факты, а потом ищете человека, которого это заинтересует. Извини, я просто совсем измучилась от этой неопределенности, потому и говорю глупости.
— Неопределенность действительно изматывает. Но если бы ты точно узнала, что шансов нет, разве тебе было бы легче?
Я чувствовал себя последней сволочью. Вроде бы делаю все как надо, так как будет лучше всем. Если и солгал сейчас Галке, то только чтобы она зря не волновалась, чтобы не испытывала пустых надежд — ведь если я скажу правду, то она узнает, что спасти Олега очень просто. Но это может оказаться не тот выбор, который я должен сделать. Так что шансы такие же, как и названные ею, — пятьдесят на пятьдесят.
Поэтому уж лучше суровая правда жизни, чем пустые надежды и ненужный соблазн повлиять на мое решение. Я все делаю правильно. Но почему же я чувствую себя таким подонком?
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я перехожу к главному.
— Галка, слушай, тут такое дело… — замялся я. — В общем, я тут одного мальчика встретил, ему пересадка печени нужна. С деньгами проблем нет, но надо его где-то поселить, в больницу определить.
— Большой мальчик-то?
— Десять лет.
— Надеюсь, с ним есть кто-то из взрослых?
— Да. Сестра старшая. — По Галкиному голосу я понял, что она готова приютить Игоря, и приободрился. — Ты сможешь их связать с кем-нибудь из своих знакомых, так, чтобы не раскрывать, что ты в Москве?
— Запросто. Кому-нибудь из сослуживцев пошлю письмо как бы из отпуска. В общем, присылай этого мальчика с его сестрой ко мне.
— Да я уже… Ну ладно, пока, мне тут бежать надо.
Я прервал связь. С одной стороны, камень с плеч, одной проблемой меньше. Но с другой — позвонил-то я Галке, чтобы отвлечься. Не слишком-то получилось, но все равно нужно возвращаться к реальности.
А реальность такова: завтра дружелюбных людей, которые приютили меня, будут убивать. И чем-то я должен помочь. Вот только чем? Явно не банальным участием в битве — умирать мне не только не хочется, но и нельзя. Сначала нужно решить судьбу человечества.
Тогда чем я могу помочь? Добрым советом? Смешно, эти люди живут в своем мире всю жизнь и наверняка знают о нем больше, чем я.
Хотя, с другой стороны…
Чип, повинуясь внезапно возникшей мысли, послушно вывел перед глазами окно сайта, который я посещал еще в школьном возрасте, когда лень было делать домашнее задание по физике.
Несколько минут я внимательно читал тексты, статьи, запрашивал новые. С помощью программ с этого же сайта сделал несколько расчетов. И только после этого понял: я действительно могу помочь.
Не теряя времени, я разыскал Дмитрия и сообщил, что именно мне нужно для спасения деревни. Он удивился моим словам и сначала не поверил. Но, выслушав, подумал и решил, что это действительно может сработать.
Мы направились на склад, где он и выдал фонарик, рацию и рестрикционный аккумулятор — пока только по одной штуке каждого из этих предметов. Но сказал, что если испытания пройдут успешно, то всю ночь жители деревни будут мастерить из мирных предметов смертоносное оружие.
Сперва я разобрал фонарик — он сам мне не нужен, необходим только фокусатор светового луча. Затем я раскурочил рацию. Из нее удалось смастерить неплохой дистанционный детонатор. Теперь нужно повозиться в схемах генератора базового пучка в фокусаторе. После нескольких неудачных попыток я наконец смог добиться того, чтобы кольцо фокусатора создавало область искривленного пространства не внутри себя, а чуть сбоку. Именно этим боком кольцо и было прикреплено к аккумулятору. После этого оставалось только прицепить к получившемуся агрегату самопальный детонатор.
Наступило время для испытания. Мы вышли в поле, метров на сто отойдя от деревни. Так далеко не обязательно — взрыв будет не настолько мощным, но лишняя предосторожность не помешает. Да и ни к чему скотину-то пугать, а то молоко скиснет.
Встав в безопасном отдалении, я взял в руки пульт, сделанный из другой рации. Дмитрию и нескольким местным, захотевшим наблюдать за экспериментом, я посоветовал отвернуться. Мои собственные глаза надежно защищены темными очками.
Теоретически я все сделал правильно, устройство должно сработать. Но кто знает, что выйдет на практике?
Есть только один способ узнать. Я выдохнул и нажал кнопку на пульте.
Аккумулятор с прикрепленными фокусатором и детонатором вздрогнул — по нему прокатилась волна пространственного искривления. Волна совсем слабенькая — все-таки это всего лишь фокусатор, который должен создавать линзу из искривленного пространства, чтобы нужным образом направлять луч света.
Но и этого небольшого искривления хватило, чтобы разрушить структуру аккумулятора — я специально разладил стабилизатор, который должен защищать целостность структуры от повреждений. Вся накопленная внутри энергия вырвалась на свободу.
Место, где только что лежал аккумулятор, озарилось чудовищно яркой вспышкой пронзительного голубовато-белого света. Лицо обдало жаром — сначала от инфракрасного излучения, затем нас накрыла волна раскаленного воздуха. А потом в глазах неприятно потемнело, начало мутить, мозг наполнился звенящей болью, тело свело легкой судорогой. Еще одна волна пространственного искривления, причем достаточно сильная — если бы я стоял чуть ближе, то клеточная структура тела получила бы фатальные повреждения, да и капилляры бы не выдержали.
В довершение всего на меня посыпалась раскаленная земля.
Похоже, из фонарика, аккумулятора и рации бомба получилась даже мощнее, чем я ожидал. А я ведь
