Сборы заняли не больше пяти минут, после чего я прогромыхала сапогами по лестнице. У входной двери уже переминалась румяная от бега Дора с радостно блестящими глазами.
— Мне повезло! — выкрикнула она. — Поймала карету буквально в шаге от порога. Извозчик уже домой собирался, но за звонкий золотой передумал.
— Умничка. — Я послала ей воздушный поцелуй. — Доберусь до родителей — дам знать. Кажется, у соседей был кристалл связи.
Подхватила поудобнее сумку и вышла в лиловые сумерки раннего вечера.
Если честно, извозчик мне не понравился. Около крыльца мялся огромный детина с широченными плечами и откровенно злодейской рожей, перепаханной несколькими жуткими бугристыми шрамами. Он был такого роста, что я едва доставала макушкой ему до подбородка, и то если бы встала на цыпочки.
Я с сомнением оглянулась на Дору, которая вышла меня проводить. И вот с этим чудовищем мне надлежит ехать за город? Как-то не по себе, если честно.
— Вашу сумку! — пророкотал извозчик и протянул ко мне лапищу.
Я невольно отшатнулась, крепче прижав к себе нехитрую поклажу. Наверное, таким голосом требуют кошелек или жизнь. Аж мороз по коже.
— Триша, я проверила у него лицензию на извоз, — громко произнесла Дора, видимо поняв причину моей нерешительности. — Все в порядке. Но я на всякий случай еще переписала ее номер.
Я скептически хмыкнула. Говоря откровенно, слабое утешение. Да, по номеру лицензии ничего не стоило найти самого извозчика. Но если он завезет меня в лес и там убьет, то мне будет уже все равно. Однако с другой стороны — возможно, я слишком пристрастна к бедному мужчине. Он ведь не виноват, что уродился со столь… хм… выразительной внешностью. Зато рядом с ним можно не опасаться никаких грабителей. Стоит ему только грозно повести бровью, как те разбегутся. Да что там, полагаю, вряд ли у кого-нибудь достанет смелости вообще останавливать карету с таким внушительным сопровождающим.
Видимо, извозчик уже привык к тому, что его внешность вызывала столь бурную реакцию у клиентов. Его губы задрожали в попытке выдавить из себя приветливую улыбку, но в итоге получился оскал медведя, готового к смертельной битве.
— Не беспокойтесь, найна, — прорычал он, старательно удерживая на лице как можно более радушное выражение. — Докачу до места с ветерком.
Я обреченно махнула рукой. А, да ладно. Пару дней назад на меня уже нападали. Полагаю, теперь мне несколько лет не грозит подобная участь. Боги должны равномерно насылать испытания на смертных.
И с этой мыслью я храбро протянула сумку извозчику, хотя в душе все же что-то неприятно дрогнуло, когда он сомкнул свои гигантские пальцы на ее ручке. Вздохнула и залезла в карету.
Скамейка внутри оказалась неожиданно удобной и обитой какой-то мягкой приятной материей. Через неполную минуту повозка дрогнула и отправилась в путь.
Я задумчиво наблюдала, как за окном проплывает вечерний город. По тротуарам неспешно прогуливались люди, с интересом изучая ярко освещенные и украшенные витрины. Наверное, в любой другой день я бы с удовольствием принялась рассматривать магазины, мимо которых проезжала, представляя, что именно мне надлежит купить в ближайшее время и достаточно ли хорошо идут мои дела, чтобы позволить себе немного лишней роскоши. Но сейчас из головы никак не шло убийство Флавия. Я откинулась на спинку сиденья и задумалась, как именно мне начать непростой разговор с отцом.
Я собиралась рассказать ему все, свидетельницей чего стала в последние дни. Значит, необходимо вспомнить малейшие детали событий.
Я закрыла глаза, мысленно вернувшись в тот день, когда в мой дом постучался Флавий. Забавно все же, зачем он приходил ко мне? Седрик уверял, что он собирался соблазнить меня, но что-то с трудом верится, если честно. Камергер его величества вел себя подчеркнуто вежливо и отстраненно. Кроме того, мне показалось, что он действительно был весьма заинтересован в гадании. И его напугало то, что поведали карты.
И невольно перед моим внутренним взором вновь возник кабинет, погруженный в полутьму. Лишь одинокая свеча горит на столе, роняя алые блики в глубину зеркала. Карты. Я несколько раз выкинула один и тот же расклад. Значит, они говорили правду. Артайна с подобным вещами не шутит. Получается, Флавия на самом деле тревожила некая девица, с которой его связывали денежные дела. Себастьян сказал, что сообщники камергера после его смерти попытаются продолжить контрабанду гриадия. С этим, вероятно, и была связана попытка пробраться в мой дом. А что, если эта загадочная женщина уже давно планировала избавиться от Флавия и вести дела в одиночку? Что, если именно ее голос мы слышали, когда воспользовались кристаллом связи и оставленной камергером монетой? Таинственная незнакомка уверяла, что при дворе разразится скандал, когда узнают, чем Флавий занимается в свободное время. Получается, догадывалась, что граф Тадеус не потерпит шантажа. Но почему она была так уверена, что с ней связался Мизерд, а не Флавий?
Я с приглушенным стоном потерла лоб. Ох, не для моих мозгов подобные размышления. Выходит, незнакомка была связана с племянником Флавия, а не с самим камергером. Возможно, эта парочка собиралась избавиться от ненужного союзника, заполучив доходное дельце полностью в свои жадные ручонки. Прибылью порой очень жалко делиться. По себе знаю, когда приходит пора платить ежегодную королевскую подать. Каждый медяк словно от сердца отрываю. А на двоих золото от продажи гриадия будет делиться куда приятнее, чем на троих. Правда, она сказала иначе. Мол, на троих распределять доход легче, чем на четверых. Странно.
Я зажмурилась еще сильнее, пытаясь поймать ускользающую от меня мысль. Но каким образом Флавий получил ту монету? Отобрал у племянника? Получается, он и убил Мизерда, а перед смертью пытал его. Вряд ли племянник раскрыл ему все детали готовящейся аферы, но и сказанного оказалось достаточно, чтобы Флавий встревожился. И он решил узнать у богов, насколько велика грозящая ему опасность. Результат гадания испугал его пуще прежнего, и он спрятал монету у меня. Так, на всякий случай, рассчитывая, что если с ним что-нибудь произойдет, то она поможет найти убийцу.
Я распахнула глаза и несколько секунд отсутствующим взглядом смотрела в темноту кареты, выискивая недостатки в только что придуманном объяснении событий. Нет, вроде бы все сходится. Непонятно только одно: почему Флавий пришел именно ко мне?
«А почему бы и нет? — тут же ответила я сама себе. — Флавий уже давно искал выход на моего отца. Он наверняка собрал достаточно сведений про всю мою семью, поэтому был в курсе, что у меня есть собственный гадальный салон. Причем с неплохой репутацией. Вот и решил воспользоваться подходящим случаем».
Если бы я не сидела в карете, неторопливо пробирающейся по заполненным разнообразнейшими повозками и гуляющим народом улицам Арильи, то наверняка бы возбужденно забегала. Как все идеально ровно складывается! Ан нет, еще бы понять, почему таинственная женщина не знала, что Мизерд мертв. Ведь со дня его смерти прошло не менее одиннадцати дней, иначе его дух не сумел бы со мной связаться.
«Все просто, — тут же ответила я сама себе. — Флавий наверняка сказал сообщнице, что отправил племянника на важное задание. Судя по всему, она пребывала в полной уверенности, что Мизерд занят переговорами насчет необходимых для переправки гриадия кораблей, поэтому не отвечает по магическому кристаллу связи. А возможно, вообще опасается им пользоваться, поскольку гуляют слухи, что подобные разговоры можно перехватить».
Я несколько раз нервно сжала и разжала кулаки. Как же все просто! Как все гениально просто! Выходит, мой отец не имеет никакого отношения к убийству Флавия! Наверное, стоит отправить карету к полицейскому участку. Пусть мне даже придется прорываться с боем к комиссару, но я заставлю его выслушать меня! Мой отец не убивал Флавия и Мизерда!
И я открыла было рот, собираясь приказать извозчику, чтобы он остановил и развернул карету, но мой крик застрял в горле, поскольку в этот самый момент я случайно взглянула в окно. Взглянула — и остолбенела.
Я понятия не имела, где мы находимся. Видимо, карета выбралась из города, пока я была занята обдумыванием ситуации. Но менее всего эта дорога напоминала ту, которая вела к загородному дому моей семьи. Здесь не было ни единого магического фонаря, удивительно, что лошадь вообще не переломала себе
