единственным оружием. Причем крест был особенным — где основание, а где перекладина, разобрать было невозможно. Крест был абсолютно симметричен относительно точки пересечения. Только так можно было надолго удержать святую силу в кресте, а потом выбросить в тело вампира. Но бодрствование днем и отсутствие пирофобии было достигнуто.
Теперь вампиры штурмовали резиденции Охотников круглыми сутками, подкрепляясь кровью. Запасы вампирской крови у Охотников, которую они использовали как допинг, быстро заканчивались, и их, обессилевших, разрывали на куски.
Все семь кланов Камарильи — Бруджа, Гангрел, Малкавиан, Носферату, Тореадор, Тремер и Венгру — начали истребление Охотников. К ним присоединились Каитиффы, потребовавшие за помощь сыворотку и прекращение преследований. Было несколько крупных битв и осад, прежде чем Охотники, как реальная угроза вампирам, перестали существовать. Небольшие их группы были обречены. Начинался следующий этап войны — борьба с Шабашем и примкнувшими к ним независимыми кланами.
Конечно, кланы Камарильи одержали победу. Ведь у их противников не было сыворотки. Секрет ее изготовления тщательно оберегался. В 1860 году, тринадцатого августа (сами догадайтесь, какой был день недели), в Лондоне, в самом центре города, произошла последняя битва между кланами, Великая Битва Старейшин. Самые старые и могущественные вампиры сошлись в последней схватке, которая длилась немногим более получаса. Камарилья победила. К чести Камарильи следует сказать, что битва произошла ночью.
Победители стали переделывать мир…
Павел проснулся. Рассвет. Все-таки он заснул. Даты, имена великих вампиров, места сражений — все это смешалось в голове и заставило заснуть. Левая рука чесалась. Павел вызвал Взгляд Ночи и посмотрел на руку. Там, около локтевого сгиба, красовалась татуировка, показывающая уровень сыворотки в крови. «Красовалась» — громко сказано. У послушников татуировка некрасивая — как шкала загрузки в какой- нибудь компьютерной программе, только в серых тонах. Сейчас, впрочем, татуировка была красной — сыворотки осталось лишь на три дня. Критическая ситуация, что и говорить. Но принимать лекарство надо, иначе зуд перерастет в боль и судороги.
Если бы Павла увидел посторонний человек — решил бы, что парень наркоман. В шприц — одноразовый, но использованный много раз — Павел втянул содержимое небольшой ампулы. В ней была желтоватая жидкость, оказавшая такую помощь вампирам в борьбе за существование. Павел вколол шприц и надавил на поршень. Никакого спирта, никакой дезинфекции — любая зараза сдохнет, попав в организм вампира. След от укола исчез за пять минут. Можно было и быстрее, но нечего тратить силы — до следующей охоты две недели. А пока можно закусить чем-нибудь попроще. В сумке у Павла лежала металлическая фляга, а рядом средних размеров термос. В этих емкостях хранился коктейль из крови — девять частей свиной, одна часть человеческой, донорской, плюс немного слюны вампира, чтоб коктейль не свернулся. С настоящей не сравнить, но все же лучше, чем голодать две недели. Три хороших глотка в день — и все в порядке. Дома в холодильнике Павел держал еще несколько литров.
Все это Павел получал регулярно на специальных пунктах. Все бесплатно, кроме дополнительной сыворотки. Ее расход зависел от активности вампира. Если бы Павел круглые сутки носился в боевой трансформе и в голом виде по Сахаре, то приходилось бы колоть ампул пять в день.
Павел откинулся на диван, облизывая губы и завинчивая флягу. Жизнь хороша, если пьешь не спеша, а смерть хороша, если ты вампир и тоже пьешь не спеша. Тут он вспомнил о вчерашнем. Черт, и теперь они еще будут требовать, чтобы я, вампир, корячился на огороде! Наверняка заставят сажать чеснок. И наплевать, что он безвредный, они-то, сто пудов, думают, что только сыворотка спасает. Павел встал и подошел к окну. М-да… Тут чесноком не отделаешься. Кажется, тут вчера работали? Сомневаюсь. Павел вспомнил про Сергея Петровича. Не сходить ли к нему? А предкам скажу, что был приказ клана — проследить за подозрительным вампиром.
Окно — отличная штука. Свежий воздух, обзор и запасной выход. Шагая по тихой улочке, Павел вспомнил про отключенный мобильник. Так, хелло мотто, дисконектинг пипл, что тут у нас? О… Ну вот, смс пришло. И не одно. Так, ну это Ирка пишет. «Ты животное». Гм, не отрицаю. «Отсутствие самоконтроля приводит к присутствию креста Охотника в сердце». Как будто я не знаю. «Включи телефон». Пожалуйста, уже включил. «Кому сказала, включи!» Да включил уже! «Ах так! Ну теперь лучше не появляйся в городе!» Будем осторожны. «А скольких ты убил? Надеюсь, меньше четырех, как в прошлый раз?» Надежды юношей питают. А это уже Миха: «Пошли бухать сегодня?» Рад бы, да не могу. На это и ответ послать можно. Все. А вот и знакомый домик.
Шенсраад стоял посреди двора и метал ножи в засохшее дерево. Ножи входили по рукоятку. Натыкав штук десять, Шенсраад подходил к дереву и двумя пальцами вытаскивал их из ствола.
— Круто, — сказал Павел и перепрыгнул через заборчик. — Ножи простые?
— Откуда у безродного оружие на крови?
— Ну если вам более двухсот лет, можно и разрешить.
— Двести сорок один год. А вампирский стаж — двести два года. — Шенсраад стал метать ножи двумя руками одновременно.
— Покажите что-нибудь из вашего арсенала, пожалуйста. Я только один раз видел старого вампира, и это был мой Сир.
— Ну смотри, если сможешь.
Шенсраад вдруг исчез, растворился в воздухе. И тут же Павел оказался в удушающем захвате.
— Ну как? — раздался голос Каитиффа.
— Отстой! — Павел отпрыгнул в сторону вместе с вампиром, ударив его об удачно подвернувшуюся стенку домика. Хватка Шенсраада немного ослабла, и Павел выскользнул.
— Неплохо для послушника. — Сергей Петрович уже переместился к дереву, утыканному ножами. — Лови!
Два первых ножа летели не быстрее обычных, и Павел легко увернулся. А вот этот разглядеть уже очень трудно. Ускорение! В последний момент Павел перехватил нож. Шенсраад оскалился и метнул одновременно четыре ножа. Слишком быстро! Павел был на пределе скорости, но ножи все равно летели лишь немного помедленнее пуль. Один нож Павел все-таки отбил, чисто интуитивно. Два пролетели мимо, наверно специально пущенные в стороны от главной цели. А вот этот… Павел попытался уклониться, но нож вошел в плечо по рукоять. Бросок был такой силы, что Павла отбросило на несколько метров назад. Шенсраад, уже в человеческом облике, мгновенно оказался рядом.
— Извини, я не думал, что это слишком быстро, — виновато проговорил он.
— Да ладно, все нормально. — Павел вытащил нож и, шипя сквозь зубы, зажал рану ладонью. Регенерация…
— Молодец, — через минуту сказал Шенсраад, когда от раны остался только шрам. — Я думаю, можно было все десять ножей в тебя воткнуть, ты бы легко справился.
— Лучше не надо пробовать. — Павел, отряхиваясь и пряча клыки и когти, поднялся.
— Пошли, крови хлебнем. Тебе это сейчас пригодится.
— Да у меня есть. — Павел достал флягу.
— Там же смесь, не так ли? А у меня есть человеческая.
После бокала обыкновенной крови Шенсраад предложил смешать свой фирменный коктейль. Способ приготовления заключался в добавлении трех ложек размолотого перца чили. Но это Павел узнал после первого глотка, который обжег рот, горло, прошелся по пищеводу наждаком и застыл сгустком раскаленной лавы в желудке.
— Круто… — прохрипел Павел, отставляя бокал.
Шенсраад выпил свой бокал в один дух, крякнул и стал смешивать еще один.
— А где вы были два года? — спросил Павел, сев в кресло в гостиной домика (она же оказалась и спальней, и библиотекой, и еще чем-то).
— А на Амазонке. — Шенсраад развалился на диване.
— Где?
