— За то, что нас бросаешь здесь на произвол судьбы, с тебя еще один кабак, — тут же начал наглеть Лешка.
— Так ты, оказывается, халявщик! — засмеялась Майка.
— Нет, я — рачительный и пытаюсь в твоих глазах зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Представляешь, какую экономию бюджету я за счет таких халяв сделаю?
— Какому бюджету? — спросила Майка.
— Нашему, семейному.
— Да ты меня еще замуж не звал!
— Правда? Ну надо же, какой я рассеянный! Завтра не забудь напомнить.
Валентин рассмеялся, поднялся из-за стола и двинулся к столику соседа, кинув на прощанье:
— Не скучайте, я быстро.
В компании азартно чешущего языком стажера он чувствовал себя весело и непринужденно.
— Здравствуйте, Семен Васильевич. А чего в гордом одиночестве? — спросил Валентин, обменявшись рукопожатием с соседом.
— Привет, Валек, подсаживайся. — Глава строительной компании тормознул проходившего мимо официанта и коротко распорядился: — Еще один столовый прибор. Ну и закусить чего-нибудь. Ты чего будешь, Валентин?
— Вообще-то я с компанией, — запротестовал было усаживающийся за стол юноша.
— Ва-а-аля… — укоризненно протянул Семен Васильевич.
— Ладно, — сдался Валентин. — Костя, принеси шницель, немножко картошки отварной и грибочков маринованных.
Официант понимающе кивнул и испарился. Ненадолго. Буквально через минуту заказ был на столе.
— Оперативно, — хмыкнул Семен Васильевич.
— Меня здесь обслуживают без очереди, — усмехнулся юноша. — Так что стряслось? Финансовые проблемы? Помощь моего банка нужна?
— Да нет, — досадливо поморщился глава строительной компании, наполняя стопки из графинчика. — Ты против наливочки вишневой ничего не имеешь?
— Нет.
— Вот и прекрасно. Давай за мою маму.
— Давай. За ее здоровье грех не выпить.
Валентин знал, что мать соседа тяжело больна и дышит практически на ладан. Медленно, но верно угасает. Неделю назад Семен Васильевич с согласия врачей, которые честно ему сказали, что пациентка неоперабельна, сердце хирургического вмешательства не выдержит и вообще медицина тут бессильна, забрал ее из больницы, привез в свой особняк и окружил сиделками.
Они дружно чокнулись и выпили.
— А ведь я из-за мамы тебя и позвал, — внезапно сказал глава строительной компании.
— Я могу чем-то помочь? — оживился юноша.
— Нет. Уже не надо.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Валентин.
— Да уж не то, что ты подумал, — усмехнулся его сосед. — Если до полуночи дотянет, а она дотянет, — скрипнул он зубами, — мне гарантировали ее полное выздоровление. Завтра уже козочкой молодой скакать будет.
— О как! — выпучил глаза Валентин.
— Именно так, а не иначе. Валя, я тебя чего позвал-то. Дед твой мне глянулся. Мировой старик.
— Извини, одолжить не могу. Самому нужен.
— Да я не о том, — отмахнулся сосед. — Тут такое дело. Я из-за мамы эту ночь практически не спал, плохо ей очень было, а потому видел сегодня из окошка, как твой дед ни свет ни заря с подойником в сарай спешил. Ему сейчас годков-то сколько?
— Девяносто два недавно стукнуло.
— Во-о-от. А хочешь, он годков двадцать — тридцать скинет?
— Это как это? — опешил Валентин.
— Это просто. Удовольствие дорогое, но результат гарантирован.
— И кто такую гарантию дает?
— Тот, кто и мою маму на ноги поднять обещался. — Семен Васильевич понизил голос. — Только это между нами. Дай слово, что никому на эту тему ни гугу.
— Если речь пойдет о придурковатом экстрасенсе с выпученными глазами, то не дам, — решительно сказал Валентин. — Не доверяю я этой братии.
— Никаких экстрасенсов! — не менее решительно ответил глава строительной компании. — Чисто конкретно словом Божьим лечат.
— Опаньки! Уж не Глафира ли Рамодановская с Серафимом Сварожским?
— В точку попал. Уже слышал о них?
— Краем уха, — пробормотал Валентин. — Только верится, честно говоря, во все это с трудом.
— А ты сегодня, ближе к полуночи, ко мне с дедом приходи и своими глазами посмотри. Они мою маму лечить будут.
— А можно?
— Серафим Сварожский не против. На сеансах его подопечной частенько будущие клиенты Глафиры Рамодановской присутствуют. Посмотрят, как она чуть не со смертного одра людей поднимает, и тут же в очередь к ней на прием записываются.
— И ты такое видел?
— Спрашиваешь! Ты про Сохатого слыхал?
— Как не слыхать! Весь город гудел. Неудачное покушение на криминального авторитета.
— Ха! Как же, неудачное. Пуля в сердце, пуля в селезенке и контрольный выстрел в голову, а на следующий день он уже бухает со своей братвой. Жрет в три горла за десятерых здоровых. У него раньше печень пошаливала, а теперь ему все по барабану. Водку стаканами глушит, не просыхая.
— Ты хочешь сказать, что видел, как его оживляли? — осторожно спросил Валентин.
— И даже пил с ним потом на брудершафт, пока его ребятки Скальпеля валили. Сохатому стуканули, что это он на него вывесил заказ.
— Ну ни фига себе! Заинтриговал. Обязательно приду на это чудо посмотреть, — загорелся Валентин. Удача сама прыгала ему в руки. О просьбе отца Никодима он не забыл. — Значит, говоришь, ближе к полуночи?
— Угу. Глафира Рамодановская работает по ночам. Лечебный сеанс маме назначен на двадцать четыре ноль-ноль.
— Я тебя ждать не заставлю. Буду!
— Вот и ладненько. Уверен, что не пожалеешь. Сделает эта Глафира Рамодановская из твоего деда долгожителя.
— Спасибо, Васильич, ты даже представить себе не можешь, как мне удружил.
Валентин поднялся, благодарно пожал руку соседу и отправился обратно к покинутой им парочке. Она, надо сказать, не скучала. Алексей что-то азартно нашептывал своей подружке на ушко, а Майка тихонько прыскала в ладошку, сдерживая рвущийся наружу смех. Судя по всему, Лешка перешел ко второй части программы обольщения и травил ей не совсем скромные анекдоты. Это кстати. Скорее всего, он тут теперь лишний будет, и соответственно откланяться не составит особого труда. Этой ночью ему предстоит работать, и делать это желательно на свежую голову.
11
Как говорится, благими намерениями… Уйти на сухую от Лехи оказалось не так-то просто, и, пока
