Вход в коридор от нас теперь находился достаточно далеко, да и света не хватало, чтобы отчетливо рассмотреть детали, но момент появления монстра мы засекли сразу. Еще бы не засечь, если часть стены вокруг проема рассыпалась неровными обломками, пропуская ломившееся существо.
— Болван, — процедила Ксения сквозь зубы. — Вот дрянь.
Я не мог с ней не согласиться. И по первому и по второму пункту утверждения. Действительно земляной болван и действительно редкая дрянь. Существо неуклюже, но напористо выбиралось из пролома. Скорость у болванов не слишком велика, но упрямства им не занимать.
— Здесь он будет двигаться быстрее. — Ксения словно прочитала мои мысли. — Намного быстрее.
Болван выпрямился, ворочая круглой головой. Пыль и обломки бетона сыпались с него. Издалека он казался не очень высоким, но на самом деле, скорее всего, и впрямь царапал макушкой потолок, пока шел сюда, а значит, высота его как минимум два человеческих роста.
Массивный, почти бесформенный, смахивающий на плохо обработанный кусок глины — круглая голова без шеи, прямоугольный торс, руки-лопаты, ноги-тумбы — болван тем не менее был одним из самых неприятных порождений стихии Земли. И абсолютно невосприимчив почти ко всем видам магии. Во всяком случае, доступной в нашей ситуации.
Бум… Бум… Болван целеустремленно двинулся в нашу сторону.
Мы, не сговариваясь, рванули со всех ног.
Бум-бум… Бум-бум… Вне всяких сомнений, болван старался настичь нас, и вряд ли для того, чтобы облобызать при встрече.
— У него… — задыхаясь, проговорила Ксения, — к руке… привязаны… мои часы… кажется…
Я мысленно ругнулся, сберегая дыхание для бега. Вот оно что! В таком случае почти наверняка в теле болвана, как в пластилине, утоплена, например, моя зажигалка. Или еще что-нибудь из тех вещей, что пропали из карманов.
— Догоняет… — отчаянно воскликнула Ксения.
Я мельком покосился через плечо. Болван делал длинные прыжки, разом проглатывая по десять обычных шагов. Взбаламученная вода выплескивалась на берег канала, оставляя темные кляксы. Сверху доносился отвратительный скрип. Помаргивали и без того едва работающие лампы. Одна взорвалась с треском; следом металлическая конструкция под сводом с оглушающим скрежетом обрушилась в воду.
Болван гнал перед собой волну горячего воздуха, и хотя расстояние между нами все еще оставалось достаточно велико, отчетливо запахло окалиной, раскаленным песком, обожженной глиной.
А потом туннель кончился. Не сразу, конечно. Просто темнота впереди уплотнилась и превратилась в стену с прорезанной аркой, куда нырял канал. Вода перед аркой бурлила и вскипала грязной белой пеной. Зазор между сводом арки и поверхностью воды был ничтожен.
М-да… Значит, поезда здесь не ходили. Скорее вагонетки с грузом.
Я остановился, ошалело осматриваясь. Болван приближался. Уже можно было различить и кожаный ремешок часов, о которых говорила Ксения, — его узлом завязали на правом большом пальце болвановой кисти. Остальные пальцы создатели монстра не потрудились разделить. На месте глаз — две дыры, тлеющие тусклым багровым огнем. И кривой порез вместо рта.
Ксения по инерции унеслась вперед, но шаги ее уже стихли. Я не оборачивался, однако чувствовал, что она остановилась и тоже изучает приближающееся чудовище. Неудержимое, сокрушающее, безжалостное, как катящийся под уклон дорожный каток без водителя. И не увернуться.
Я вскинул руки, складывая пальцы в сложный замок и инициируя словами заклятие, а затем резко развел их в стороны. Несложная волшба, не требующая большого резерва, но достаточно эффективная против магии Земли. Если сработает…
Воздух расчертили дымные волокна, свивая узор.
Болван даже не дрогнул, когда с ходу влетел в плетение заклинания. Словно оно и впрямь было из дыма. Нет, под землей одолеть порождение этой стихии немыслимо.
Я попятился. Кожу ощутимо припекало. При желании можно было разобрать даже мелкие трещинки на теле болвана. Он пер как танк, только без лязга и скрежета, вбивая каждый шаг в пол глухими и мерными ударами.
— В воду! — решил я наконец.
— Так я и знала, — отозвалась за спиной Ксения упавшим голосом.
— Тогда прыгай…
Вода в канале оказалась ледяной и вонючей. В первый момент даже дыхание перехватило. Я забарахтался, пытаясь удержаться в стремнине, которая упорно волокла к стене туннеля, туда, где кипела белая пена.
— Ксень?
— Я здесь, — донесся задыхающийся голос слева. Девушка держалась в воде вполне уверенно, хотя брезгливо сморщилась. Правда, ее уже заметно снесло потоком.
Зато болван наконец остановился. Замер на краю канала, вращая головой и шевеля руками, будто подгребая воздух вокруг себя. Его тень, как черная шаль, легла на воду. А исходящий от него запах окалины перебивал даже вонь воды. Болван потерял цель из виду, хотя расстояние между нами сократилось всего до десяти шагов. Мы перешли во власть другой стихии, и теперь урод не мог нас различить.
— И долго мы тут будем плескаться? — осведомилась Ксения, стараясь отплыть подальше от дохлой крысы, которую несло течением мимо. — У меня ноги сводит от холода.
— Давай попробуем выбраться на другой стороне.
— Там нет берега.
— Есть. Нам хватит, чтобы удержаться…
Вода в канале по температуре едва превышала точку замерзания. Уже через минуту я почувствовал, как немеют кисти рук, а холод забирается под мгновенно промокшую и отяжелевшую одежду. Ботинки тянули на дно, но сбросить их я не мог.
Был бы канал шире, нам бы не выбраться.
В последний момент померещилось, что кто-то вцепился зубами в мою ногу и пытается утащить на дно. К счастью, это оказался всего лишь торчащий штырь металлического сооружения, упокоившегося под водой.
Пару раз соскользнув, мы все-таки выбрались на приступку между стеной и каналом. Шириной в один шаг. Не так чтобы мало, но и недостаточно, чтобы разместиться с комфортом. С нас ручьями стекала вода, а зубы непрерывно щелкали.
Болван оживился, учуяв наше возвращение. Заметался на другом берегу, делая по паре шагов вправо-влево, покачивая руками и иногда кренясь вперед и опасно нависая над потоком. Водная преграда надежно перекрыла ему дорогу.
— От-т-тлично, — сотрясаясь от дрожи, констатировала Ксения. — Т-теперь м-мы б-буд-дем жд-дать, п-пока он раз-звалит-тся от старост-ти. П-пары столет-тий хват-тит?
Я не ответил. Во-первых, нечего было, а во-вторых, челюсти у меня ходили ходуном, и попытка что- либо произнести, скорее всего, закончилась бы откушенным языком.
Болван покачивался, остановившись напротив. Нескладный, громадный, обманчиво неуклюжий и смертельно опасный. Если бы догнал, наверняка размозжил бы нам головы. А если его хозяева велели доставить добычу живой, то раздробил бы кости, чтобы мы не смогли двигаться.
Кто-то не поленился вызвать земных духов, принести им жертву и вдохнуть жизнь в этот безмозглый кусок глины, а затем пустить его по следу. А ведь чтобы оживить урода и заставить подчиниться, требовалось напоить его своей кровью.
— Н-надо ид-дти, — выдавил я сведенным от холода ртом. — Д-двигат-ться. А то зам-мерзнем…
Кое-как отжав то, что поддавалось отжиму, но не добившись приличного результата, с кряхтением и стонами мы поднялись и пошли вдоль стены, придерживаясь за нее, но все равно ежеминутно рискуя поскользнуться и рухнуть обратно в воду. Болван перемещался по другому берегу параллельно, как нелепая и громоздкая тень. Не отстанет. Не устанет.
— Н-ну… од-дин п-плюс есть… П-пить я б-больше н-не хочу, — клацая зубами, сообщила Ксения через какое-то время. — А от-т д-д-дизентерии в-все рав-вно н-не усп-пеем пом-мереть…
