внимательно осматривать приглянувшуюся машину.
— Что, уже расхотелось побыстрее умереть? — язвительно поинтересовалась неумная американка.
— Это ты шальной пули ищешь, а я все-таки намерен добраться и посмотреть, из-за чего тут весь сыр-бор начался. Подожди минуту, я знаю, как нам завести и приручить этого механоида. Его основные механизмы вроде не пострадали, только матрицу управления выбило. Авось, починю.
— Матрицу киберклона невозможно перепрограммировать или приручить. Чему только в ваших русских спецшколах учат?
— Вот этому и учат: как вас, шибко умных американцев, удивлять. Я ж псионик. Сейчас волшебное слово шепну — и заработает эта махина в режиме «чего изволите», как миленькая. Легкий танк нам сейчас не помешает…
— Да какая разница, грохнут нас здесь или в следующем гроте? Все равно минут через пятнадцать мы все будем трупами.
— Ну не скажи. За четверть часа можно многое успеть. — Пока мы болтали, я успел вскрыть панель к блоку управления, отсоединить поврежденную матрицу и уже довольно успешно начал перестраивать оборудование Профа со своей спины на механоид. Грушник не соврал: Проф действительно оказался электронным джинном-универсалом. Минута ожидания — и механоид стал активно подавать признаки жизни. У Кэтрин челюсть отвисла от удивления. Придя в себя, она с подозрением спросила:
— Слушай, может быть, я ошиблась? И ты азиат, а не русский?
— «Да, азиаты мы, с раскосыми и жадными очами. Мильоны нас. Нас тьмы, и тьмы, и тьмы»… Короче, не бери в голову. Какая тебе разница: китаец я или русский? Пойдем, показывай дорогу. Нас ждут великие дела!
Окончательно опешив от моего пространного ответа, Кэтрин послушно двинулась вперед, с опаской оглядываясь на глухо урчащую махину Профа. Сам Проф благоразумно не проявлялся как личность. Даже со мной втихую на радиосвязь избегал выходить. Наверное, полностью сосредоточился на управлении машиной. С ходовой он вроде быстро освоился, а вот шестерка манипуляторов с разнообразными защитными и оружейными системами явно вызывала у него трудности.
На все про все у нас оставалось не более четырнадцати минут…
И все-таки мы уложились в отведенное время и прорвались в самое сердце объекта с запасом минуты в две-три. Под прикрытием Профа разрозненные патрули БУМПов поначалу сметались «на раз- два». Но в итоге за нас решили взяться всерьез. Когда стало ясно, что следующую волну мутантов не сдержать, Кэтрин все-таки нашла оптимальный и безопасный путь в обход наступающих орд противника через лабиринт боковых вентиляционных коридоров.
Последние имели округлое сечение и тоже были не обижены размерами. Мне даже не пришлось демонтировать Профа с танкоподобного шасси. Механоид лишь слегка ужался и растопырил гусеницы в стороны под углом, благо конструкция позволяла подобные трансформации. Видимо, создатели этой машины не исключали подобного сценария.
Когда преследователи нас хватились, было уже поздно. Дойдя до решетки ограждения воздухонагнетателя в конце коридора, мы проломили хлипкую перегородку и дружно ввалились в зал с необыкновенно высокими для подземелья сводами. Ввалились — и обомлели. Здесь расположилось не менее полусотни вооруженных с ног до головы мутантов и пара десятков разношерстных людей в качестве военнопленных.
Но не они завладели нашим вниманием. В самом центре зала возвышалось нечто. Подобрать определение этому явлению было весьма затруднительно: человеческий взгляд безвозвратно тонул в гипнотических метаморфозах частей и деталей совершенно сверхъестественного механизма.
То, что перед нами именно механизм искусственного происхождения, я понял лишь тогда, когда смог наконец перестроить свое восприятие. Взгляд псионика в разы глубже и содержательней человеческого, но даже он не смог сразу ухватить суть представшего передо мной зрелища. Однако один вывод все же можно было сделать без оговорок: здесь, в зале, находилась лишь верхушка айсберга, ничтожная часть невероятно сложного и, казалось, совершенно нереального многомерного нечто.
Сейчас оно бездействовало, хотя понятие «бездействовало» в принципе не применимо к этому чуду техники явно неземного происхождения. Данный артефакт не мог самостоятельно появиться на нашей планете. Сюда его доставили. Вот только кто и когда? И самое главное — зачем?
От созерцания и размышлений меня оторвал нарастающий шум. Пришлось вернуться к делам насущным и скорбным. Судя по всему, наше внезапное появление внесло коррективы в планы всех присутствующих в зале и было воспринято крайне враждебно. Во всяком случае, со стороны мутантов, которые собирались одним махом разрешить возникшее недоразумение в лице нашей славной маленькой компании. Мы были против такого категоричного решения и открыли ответный огонь.
Прикрывая двумя щитовыми манипуляторами меня и Кэтрин, Проф занял круговую оборону и принялся вполне успешно палить из веерных лазеров и трофейных генераторов во все четыре стороны разом. Противник не оставался внакладе. Издавая скрежет и оставляя неровные вмятины на укрывшей нас броне, сфокусированные ультразвуковые импульсы пытались вразнобой нащупать слабые места. Гранатометы пока не применялись: видимо, «саламандры» опасались задеть артефакт или обвалить свод, поддерживаемый хлипкими на вид каменными колоннами, установленными по периметру зала.
Кэтрин поначалу тоже азартно отстреливалась, однако вскоре на лице у нее появилась гримаса удивления и страха. Я проследил за ее застывшим взглядом и тоже обмер, как громом пораженный. В непосредственной близости от артефакта копошился нескладный старик в белом халате, а за его спиной высилась внушительная фигура минотавра. Того самого, получившего дротик в глаз из моего пистолета. Или это был его родной брат-близнец, зачатый в той же колбе. Биоклон, еще один командир БУМПов. Как некстати все складывается!
Пока старикан что-то прилаживал к одной из частей чудо-машины, рогатый внимательно следил за его действиями. Мне вся эта картина показалась дюже подозрительной, а Кэтрин так вообще взбеленилась:
— Глоссет, живой, сучий потрох! Нет, Господи, ну где же справедливость? Столько народу поубивали из-за этой гниды, а он все еще дышит. Ну ничего, ублюдок, ты мне сейчас за все ответишь! И за то, что ребят загубил, заблокировав пути отхода на третий уровень, и за смерть Аманды, и за трусость свою, и за предательство! Жизнью ответишь, мерзкий слизняк! — ополоумевшая американка на одном дыхании выпалила эту тираду и, поднырнув под щит, на всех парах понеслась претворять свои кровожадные планы в жизнь.
Однако общий гвалт и суматоха боя не стали дымовой завесой для ее авантюрной вылазки. Большинство «саламандр» сразу же перенесли свой огонь на нее, оставив нас на время в покое. Это наводило на определенные размышления.
— Проф, следуй за ней, не отставай, — скомандовав механоиду, я и сам устремился следом за Кэтрин. Как у нее получилось выжить под таким плотным обстрелом, имея в качестве защиты лишь хлипкий комбинезон и нательное белье, мне непонятно до сих пор. Но она это сделала.
Мы с Профом в первую очередь старались отстреливать тех «саламандр», которые, уже не надеясь на громоздкие ультразвуковые пушки, лезли в рукопашную и пачками бросались наперерез американке. Некоторые тела разорвало в клочья буквально на излете, в каких-то дюймах от стремительной женской фигурки.
Подозрительная парочка заблаговременно почувствовала надвигающуюся угрозу. Старик со старомодными бакенбардами засуетился еще больше, а минотавр, закрыв его своей широкой спиной, спокойно отслеживал наше приближение, от бедра корректируя прицел своей громоздкой пушки. Я уже воочию видел бешено вращающиеся раструбы в считаных метрах от моего лица, когда обезумевший от страха старик все-таки успел закончить свои подозрительные манипуляции с частями артефакта.
Однако, когда из-под самого потолка раздался мелодичный, вгрызающийся в самый центр мозга перезвон, стало понятно, что старикан в спешке ухитрился где-то напортачить. Это было ясно написано на
