Белые начинают и проигрывают

последнего мига невзирая на жуткую боль думал о товарищах. Окровавленными пальцами он дотянулся до коробки с «красками», ухитрился зацепиться за какой-то веревочный хвостик, слабо дернул, но этого хватило. Подступы к кафе исчезли в клубах густого черного дыма.

И все же становилось очевидным: «Айсберг» проигрывает схватку. Федералы растерялись лишь в первые секунды, только-только получив отпор. Теперь панорамные камеры четко свидетельствовали о том, что битва почти окончена. Взводы прикрытия сомкнулись у кафе, уничтожая последних боевиков спецслужбы Персея.

— Хи-и-идл!!! — Дикий, звериный вопль перекрыл все звуки, на миг отодвинул драму боя на второй план. — Хидл! Сволочь! Клянусь, я отомщу! Из-под земли достану, гнида!!!

Из кафе вытащили упиравшегося человека со страшным шрамом на правой щеке. Опознать Грома было несложно даже в лениво расползавшихся клубах дыма — у агента имелась слишком броская примета.

— Хи-и-идл! Знаю, сука, ты слышишь! Клянусь, я отомщу за это! — Гром продолжал сопротивление, несмотря на то что левая нога у него была парализована. Три федерала с трудом паковали айсберговца в подлетевший бронемобиль. — Я расскажу! Все расскажу о тебе! О твоей роли! Вас снимут! Клянусь, снимут! Слышишь?! Как нас! Ты заплатишь за все!!!

Федералы ухитрились затолкнуть неистово отбивавшегося спецназовца внутрь центрального отсека, гвардейцы с автоматами прыгнули в передний и задний бронеколпаки, готовясь огнем прикрывать трофей. Машина рванула с места, и тут на трассу упал барьер в виде стальной конструкции со штырями — умиравший пулеметчик сделал последнее, что было в его силах: попытался остановить мобиль с пленником.

Его товарищ уже не стрелял — лежал вниз лицом, возле колеса подъемной машины. Несколькими меткими выстрелами добили и спецназовца из корзины, в одиночку продолжавшего оказывать сопротивление.

Бронемобиль на скорости вывернул на тротуар, объезжая шипастую металлическую преграду. Ударил бортом в стену двухэтажного магазинчика, выбил несколько стеклобетонных блоков. Вновь выскочил на трассу, прибавил ходу, так что двигатель страшно заревел. Машина полетела прочь — подальше от места, где еще могли оставаться живые сотрудники «Айсберга».

— Ну вот и отлично! — Фон Ниддл похлопал в ладоши. — Честное слово, смотрелось лучше, чем дурацкие боевики, которые транслируют в прайм-тайм. Что такое, Себастьян? Почему кислое лицо?

— «Айсберг» никогда не простит этого, — хмуро ответил полковник. Он сказал совсем не то, что хотел сказать, что думал о предательстве Сатура. — Они сделают все возможное, чтобы отыскать агента Хидла. Отыскать и рассчитаться с ним.

— Да! — Фон Ниддл прищелкнул пальцами. — Спасибо, что напомнил! Вызови, пожалуйста, специалистов по снятию пластиплоти. Слава богу, теперь она больше не нужна: агент Хидл испаряется. Я наконец смогу прикоснуться пальцами к собственной коже, смогу поскрести пятерней то место, которое чешется. Ах, какое это наслаждение!

— Они будут искать Хидла. — Ратье по-прежнему был угрюм. — На твоем месте я бы не радовался жизни. «Айсберг» — весьма опасный враг.

— Ну, во-первых, опасных врагов у меня довольно много, — беззаботно улыбнулся фон Ниддл. — Я ведь раньше не куличики в песочнице выкладывал, разница лишь в том, что работал на частные компании, а теперь на правительство, но в остальном… Короче, ты понимаешь. Во-вторых, они будут искать не меня, а агента Хидла, агента службы «Зона Икс», базирующейся в созвездии Тельца. Слышал, что кричал Гром, когда его паковали в консервную банку? Вопил, что отомстит, все расскажет о нас, и нас тоже снимут. Нас — это созвездие Тельца в смысле. А настоящие мы, созвездие Возничего, вообще не при делах. Ну разве не сказка?!

— Одним выстрелом двух зайцев? — Лишь теперь полковник Ратье до конца понял первоначальный замысел барона. — Ты подставил Грома, то есть «Айсберг» и «персеев», а теперь хочешь подставить и созвездие Тельца?

— Нет, — возразил фон Ниддл, — не я подставлю «тельцов», это проделает сам Гром. Сейчас его повезут к Эду Мэддоку… или куда там? короче, к следователям. Он — со злости — начнет давать показания. Заложит созвездие Тельца по полной программе. Вот увидишь: изойдет на пену, уверяя, что «Зона Икс» была его партнером в операции на Терере.

— А ты слышал народную мудрость: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь?

— Конечно, слышал! — В глазах фон Ниддла заплясали веселые чертики. — Именно потому я гоняюсь сразу за тремя целями. Мы, Себастьян, провели операцию на Терере, в результате которой два зайца уже выбыли из игры — это созвездия Дракона и Персея. Теперь настала очередь «тельцов», но тут многое зависит от Грома. Что и как он расскажет, будет ли достаточно убедителен? Вопрос… Однако два зайца из трех уже пойманы, так что народная мудрость не для нас. Как видишь, мы переписываем древние легенды заново.

— Одним выстрелом — трех зайцев… Теперь понимаю, отчего тебя считают профессионалом высокого класса… — Полковник отвернулся, замолчал.

— Почему так кисло, друг мой? Не слышу энтузиазма в голосе.

— Ты подставил Грома. — Себастьян Ратье не удержался, заговорил о том, что все время было на уме. — Подставил и сдал федералам. Это подло и низко, Сатур. Хочешь правду? Тех, кто так поступает, перестают считать своими. У спецназовцев собственная этика: неписаная, внутренняя. Она не зависит от того, к какой спецслужбе ты принадлежишь. Это нечто другого уровня — цеховые правила, вроде кодекса чести. Ты его нарушил.

— Гром — преступник, объявленный в федеральный розыск, — попытался отшутиться фон Ниддл. — Он виноват в развязывании войны, на его руках кровь невинных людей. Выдать такого властям — почетная миссия каждого лояльного гражданина Галактического Союза.

— Низко и подло! Недостойно спецназовца! — Полковник Ратье ничего не слышал, гнул свое.

— Да, но я не спецназовец! — Фон Ниддл впервые потерял самообладание, вскочил на ноги, сжал кулаки. — Я — не спецназовец, полковник! Хочу напомнить: меня наняло правительство созвездия Возничего! Я — наемный менеджер! Кризис-менеджер! Мне дали приказ: выполнить поставленную задачу любыми способами! Любыми способами. Ратье! Это был приказ, который я выполняю! Делаю! Порученную! Мне! Работу! Все!!!

Стены следственного изолятора легли на плечи невыносимой тяжестью, Диана почувствовала это сразу, едва переступила порог федерального управления исполнения наказаний. Здесь все было другим, не таким, как снаружи. Воздух — сухим, шершавым, не пролезавшим в легкие. Свет — желтым, но каким-то тяжелым, мрачным. Звуки — странными, несущими в себе напряжение. Грохот металлических дверей, писк электрозамков — наполненными тревогой. Но еще больше напрягало бормотание: едва заслышав чей-то тихий разговор, принцесса начинала воображать, будто шепчутся мертвецы, испустившие дух в этих стенах и не нашедшие успокоения в земле.

— Ваше высочество, вы не обязаны идти к нему, — на всякий случай сказал начальник тюрьмы, заметив, как побледнела Диана, как только они миновали офисную зону и оказались в полутемных мрачных коридорах, под древними каменными сводами.

Принцесса упрямо поджала губы, отрицательно мотнула головой.

— Ведите, — попросила она. — Куда нам? К нему в камеру?

— Нет! — Чиновник резко взмахнул рукой, показалось — чуть испуганно. — Нет, что вы, Диана! В камеру совершенно незачем! Мы подготовили специальную комнату для беседы. Просто она в глубине здания, не там, где родственники беседуют с подследственными. Сами понимаете, разговор должен остаться тайной для посторонних. Репортеры и без того делают все возможное и невозможное, чтобы раскопать правду о самоснятии созвездия Персея с тендера. А теперь еще боевик «Айсберга» с такими шумовыми эффектами взят на Рейнеке! Ужас, целый день журналюги бросаются на стены следственного изолятора, хуже чем кот на валерьянку…

Диана, несмотря на сложность момента, не удержалась, фыркнула — уж больно забавное сравнение выбрал начальник тюрьмы. По всей видимости, у него дома обитала пушистая зверушка, возможно и не