это для него — самое главное, идефикс.
— А! — У Себастьяна Ратье в голове будто что-то щелкнуло. — Все! Понял! Твой замысел сработал. Гром рассказал
— Да! — Фон Ниддл радостно засмеялся, ткнул пальцем в плечо Ратье. — Она не поверила, испытала ужас, шок. Это что же получается? Ей надо снимать с тендера третьего участника?! Получается, она мечтала о честном конкурсе, а тут выходит, что еще и третий претендент на месторождения замешан в кровавых делишках. Каково ей?!
— Она не поверила и убежала в слезах… — задумчиво пробормотал полковник и почесал в затылке. — Что нам это дает, Сатур? Она же не поверила. Значит, твоя игра велась напрасно.
— Вот и нет! — Теперь у фон Ниддла было такое великолепное настроение, что никакие глупости, изрекаемые собеседником, не могли испортить праздник. — Она не поверила, и это — чисто эмоциональная реакция. Первая реакция. Так сказать, психологическая защита организма в ответ на мощное шоковое воздействие. Сейчас Диана успокоится, все обдумает. Она примет решение докопаться до истины, а для этого существует единственный способ, дающий гарантированный результат…
— Ментальное сканирование! — вскричал полковник, да так, что оператор, сосредоточившийся на сколопендре, вздрогнул и чуть не выпустил управляющие джойстики.
— Да, Себастьян! — Фон Ниддл сбавил тон, первый взрыв эмоций миновал. Барон убедился, все идет именно так, как он наметил, и потому успокоился, заставил себя думать не о стратегическом успехе, а о решении сиюминутных задач. — Да! Она захочет провести ментальное сканирование на детекторе правды. Вытащить все из подкорки Грома, записать. Тогда федералы смогут точно установить, врал он или нет.
— Ты знал, что все будет так?! — поразился Ратье. — После приватного разговора принцесса погонит Грома на детектор? И потому наш робот еще в полдень двинулся в путь?! Тогда, когда встреча Дианы и айсберговца еще не состоялась?! Знал?!
— Тсс! — Фон Ниддл приложил палец к губам: сколопендра приближалась к металлической створке. — Я не знал, я вычислил. Все дело в том, что, если правильно считать ходы в партии, она развивается именно так, как хочешь. И потом принцесса еще не отошла от шока, не приняла решение о проведении ментасканирования. Это впереди, как одна из возможных ветвей древа событий. Но я надеюсь, что все пойдет…
Фон Ниддл не закончил мысль. Старший лейтенант на миг поднял указательный палец вверх, призывая присутствующих обратить внимание на дисплеи.
— Глухая бетонная стена! — отрывисто пояснил он. — Никаких щелей в переборке, двери подогнаны в ноль. Не пройти…
— Черт! — Фон Ниддл вскочил с места, в досаде дернул себя за волосы. — Конечно, можно дождаться, пока туда пойдет кто-то из тюремщиков, но когда это случится? А что, если не скоро? Необходимо успеть добраться до камеры, день-то не резиновый, и ночь тоже…
— Посвети-ка вверх! — попросил Ратье. — В смысле направь камеру на стену, потом на потолок. Только меняй фокусировку линз медленно, очень медленно!
Оператор сделал то, что хотел полковник. По дисплею медленно поползла ровная полимербетонная стена.
— Стоп! — хрипло приказал Ратье, едва в поле зрения показалась головка детектора пожарной сигнализации.
— Браво! — хлопнул в ладоши фон Ниддл. Он без слов понял, в чем заключается замысел офицера «Скальпеля».
— Поднимешься, Терри? — спросил Ратье у оператора.
— Попробую. — Старший лейтенант пощипал пальцами нижнюю губу, оценивая задачу. — Слава богу, что не по металлу. Но ведь под самым потолком, сволочь…
— А еще спуститься надо, причем быстро… — добавил фон Ниддл, но никто ему не ответил.
По поводу обратной дороги все было понятно и без слов.
Сколопендра двинулась в путь, медленнее, чем раньше, тоненькими чувствительными ножками- усиками цепляясь за крохотные щербинки-выемки в поверхности. Теперь замолчали и Ратье, и фон Ниддл, интуитивно почувствовав, сколь сложно действовать старшему лейтенанту.
— Замыкай! — беззвучно, одними губами попросил фон Ниддл, когда металлическая гусеница добралась до детектора.
Старший лейтенант чуть отодвинулся назад, подальше от клавиатуры, плеснул себе в лицо водой из кружки, рукавом вытер капли. Самое трудное было впереди.
Взревели сирены пожарной сигнализации, в суматохе забегали по коридорам люди — в поисках точки возгорания. Компьютерная система контроля подсказала место, где сработал датчик: возле разделительного шлюза. Туда и направились охранники.
Они тщательно проверили коридор по обе стороны от барьера, выискивая источник возгорания, но все было напрасно. Они решали совершенно другую задачу — пытались устранить пожар, а потому конечно же не могли заметить источник — крохотную металлическую «зверушку», аккуратно спустившуюся со стены и проскользнувшую в следующий отсек.
— Фух! — Сатур фон Ниддл выдохнул так, словно с плеч свалился чудовищный груз. — Теперь бы до самой камеры без приключений…
До камеры, в которой находился Гром, и впрямь добрались без приключений. Там вновь начали мозговой штурм: переборка оказалась герметичной, попасть внутрь помещения не представлялось возможным.
— Надо чуть подождать… — предложив несколько вариантов, в конце концов сдался фон Ниддл. — Скоро ужин, Грому принесут еду, откроют дверь, тогда проскользнем.
— Дверь не откроют, — спустил его с небес на землю полковник. — Надзиратели передадут ужин через «кормушку».
— Кормушку? — не понял барон.
— Это поворотно-откидное устройство, что-то вроде хитрого окошка, — пояснил Ратье.
— Так чего мы медлим? — разозлился фон Ниддл. — Давно следовало прилепиться к ней! Вот где надо ждать, пока тюремщики ввезут сколопендру в камеру!
Так и произошло, примерно через тридцать или сорок минут после того, как старший лейтенант Терри поднялся наверх, пристроил мини-робота на краешке откидного раздаточного столика.
— Ну вот, мы у цели! — с удовлетворением отметил барон, когда механическая смерть оказалась в камере. — Теперь аккуратно добраться до Грома и…
То самое «и», про которое говорил фон Ниддл, произошло ночью, когда заключенный улегся спать. Вечером его не вызвали на ментальное сканирование — фон Ниддл будто заранее видел ходы противника. Он точно предсказал: Диане требуется время на обдумывание положения. Закончив анализ вариантов, она решилась на ментасканирование, но пришла к выводу, что несколько часов ничего не изменят и тест на детекторе правды лучше провести не ночью, а утром, на свежую голову.
Где-то после полуночи, когда Гром заснул, сколопендра тихо поднялась по его койке, бесшумно пробралась под одеяло и укусила спящего человека в ногу. Последняя часть операции — устранение офицера «Айсберга» — прошла так легко и беспроблемно, что это смахивало на какой-то обман.
И все же Гром перестал дышать — это был факт. Кажется, сквозь сон он почувствовал боль в ноге. Потянулся почесать лодыжку, а потом замер без движения, чтобы уже никогда не отмереть.
— Спасибо, кроха! Был счастлив работать с тобой! — Старший лейтенант чуть помедлил и лишь затем нажал кнопку самоликвидации устройства.
Сколопендра, забившаяся в угол камеры, дернулась, будто живая. Крохотный баллончик серной кислоты утратил герметичность, едкая жидкость попала на микросхемы и прочие элементы. Это был конец существа, доставшего айсберговца в крепости, которую все считали неприступной.
И ни Сатуру, ни Себастьяну не показалось странным, что Терри разговаривает с мини-роботом, будто с живым, одухотворенным созданием. За последние часы они все сроднились с металлической гусеницей, стали ее частью и вместе с ней ползли по коридорам к цели.
