действительно влюбилась в Стикера, она будет открыв рот выполнять любые его команды. Потеряла голову — пойдет на глупость. Конверты с заявками у нее в сейфе? В личном сейфе! Попросит Стикер — Диана и вскроет, еще до тендера. Лорд получит приватную информацию о возможностях конкурентов… А кто ему помешает изменить собственную заявку? Сделать ее чуть лучше, чем у Возничего или Эридана?! Этот гад поставит общую итоговую сумму на один процент выше, чем наша, — и привет семье! Все остальное — субъективные показатели, их трудно оценить количественно. А значит?! Значит, Диана сможет отдать победу «тельцам», сославшись на то, что у них лучшее финансовое предложение, а в остальном — у каждого созвездия есть плюсы, есть минусы, одно компенсирует другое. Беда! Вот беда…
Он метался по комнате взад-вперед, цепляясь за стулья, а Ратье и Терри сидели молча, лишь наблюдая за экспертом по кризисным ситуациям. А потом фон Ниддл неожиданно замер на месте с открытым ртом и выпученными глазами — словно в макушку ему угодил славный заряд парализатора.
— А что, Себастьян… — На лице барона вдруг появилась дьявольская улыбка. — Шерше ля фам! Говоришь, он сумел обратить энергию нападающего против самого нападающего? Говоришь, использовал мой принцип против меня же самого?! А ну-ка еще раз обратим энергию против него! — Фон Ниддл подскочил к столу, наклонился вперед, уперся ладонями в скатерть, глядя на офицеров. — Ратье! — Голос барона стал другим, энергичным и боевым. — Шерше ля фам! Мне срочно нужны агенты постельной разведки! Сейчас, сюда! Лучшие, чтобы можно было выбрать!
— Устал без женского тепла? — саркастически улыбнулся полковник. — Еще пару дней никак не подождать, уже невмоготу?
— Шутишь?! — изумился фон Ниддл. Он думал о работе, только о работе. — Мне нужны красивые сговорчивые женщины! Несколько штук! Лучше пять! Или десять! Не для себя, для лорда Стикера!
— Дожили! — Старший лейтенант Терри не удержался, вставил слово. — Красивых женщин начали мерить в штуках…
— Хочешь подложить ему смазливую бабу? — догадался Ратье. — Снять это на видео, а потом всунуть ролик Диане? «Случайно» показать?
— Да!!! — Фон Ниддл резко хлопнул ладонью по столешнице. — Клин вышибают клином! До подведения итогов тендера чуть более полутора суток, и мы кровь из носу должны купить Матса Стикера на одну из баб! Поэтому их должно быть несколько! Они будут менять прически, наряды, помаду, имидж и социальный статус, длину юбок и шпилек, цвет белья и колготок — все, что угодно, но завтра вечером, к началу бала, который устраивает Диана, компрометирующая видеозапись должна оказаться у меня!
— А если он будет соблюдать осторожность, обходить всех женщин стороной? — с долей скепсиса предположил Ратье.
— С чего вдруг?! Он соблюдал бы осторожность в том случае, если бы знал, что его замысел в отношении Дианы раскрыт. Но Стикер-то полагает, что его планы для конкурентов — тайна за семью печатями! Наша затея с механиками прошла чисто. А значит, по логике Стикера, мимолетные интрижки с другими женщинами не смогут его дискредитировать: никто не догадается, что надо записать…
— Уверен, что такое подойдет? — Полковник Ратье еще обдумывал идею фон Ниддла.
— Давай-давай! — поторопил тот. — Времени не остается! Мы в цейтноте и будем применять такие же простые схемы, какие использует противник! Давай женщин!!! Красивых! Лучших!
— Необходимо три-четыре часа, не меньше. — Ратье пожевал нижнюю губу. — В штате «Скальпеля» конечно же есть такие специалистки, причем высокого класса, но их надо перебросить с Вокса. Путь от Капеллы — несколько часов.
— Так перебрасывай! — всплеснул руками фон Ниддл. — Давай блондинок! Брюнеток! Рыженьких! Худых и полных! Грудастых и наоборот! Длинноногих и не очень!
— Хватит командовать, — насмешливо осадил его Ратье, — тем более ты увлекся разговорами о женщинах, сразу видно, что на уме. Короче, я все понял, уже даю распоряжение…
— Вай, значит, не зря мы с Маратом устроили спектакль! — радостно засмеялся Терри, хлопнув в ладоши. — А ведь как сыграли, как сыграли, провели их, словно детей малых! — У старшего лейтенанта было очень хорошее настроение. Он еще не знал, сколь тяжелый удар его ждет…
Сотрудницы группы «постельной разведки» уже прибыли в резиденцию фон Ниддла, начали размещаться в комнатах, а лейтенант Гусев все не появлялся. Ратье занервничал: темнело, по всем расчетам Марату давно следовало выбраться из дипломатической миссии «тельцов». Однако рыжеволосый офицер будто в воду канул, он не объявился к ночи, и от него не пришло никаких вестей.
Марата Гусева обнаружили на одной из городских свалок под грудами недавно сваленного мусора. Нашли только благодаря импульсному передатчику, который был вживлен под кожу, в плечо, и раз в десять минут выстреливал в эфир кодовый сигнал.
Мертвого офицера доставили на базу к середине ночи, положили во дворике на кусок брезента.
— Господи, Марат… — всхлипнул Терри.
Он находился в шоке. Голова рыжеволосого офицера была пробита страшным по силе ударом. Видимо, после такой черепно-мозговой травмы Гусев прожил совсем недолго.
— Сэр! — Старший лейтенант Терри повернулся к полковнику Ратье: — Сэр, я ничего не понимаю! Я… Это не я… Я не бил его
— Успокойтесь, Терри! Не надо истерик! — поморщился полковник. — Всякое могло случиться. Подробные рапорта обо всем начнем составлять позже.
— Сэр! Клянусь, Марат был жив!
— Терри, я слышал! Довольно! Его могли накрыть во время отхода. Могли вычислить раньше — все поняли и проломили голову. Он был один, а врагов из службы безопасности много. Никаких шансов…
Старший лейтенант Терри опустился на колени возле мертвого друга, сгорбился, замер неподвижно…
Никто, кроме Себастьяна Ратье, не заметил, как возле трупа появился Сьонг — тот возник из темноты бесшумно. Взглянул на убитого горем Терри, на тело рыжеволосого мальчишки, потом на фон Ниддла.
Полковник Ратье успел перехватить этот немой диалог. Что-то нехорошее зашевелилось в душе, и тут — будто вспышка — пришел ответ. Страшный, невозможный ответ. Повинуясь минутному порыву, Ратье отвел барона чуть в сторону.
— Сатур, — полковник внимательно смотрел на фон Ниддла, — где был твой помощник?
— Не знаю, — не моргнув глазом солгал барон. — Отпустил его днем, в город. А что ему, сидеть взаперти? Я же понимал, что работать будем ночью или следующим утром: лишь после того, как твои парни добудут необходимую информацию. Вот потому и отпустил, а в чем дело?
— Ни в чем… — Себастьян Ратье отступил на шаг, не сводя глаз с собеседника.
На лице Сатура фон Ниддла не дрогнул ни один мускул. Сатур фон Ниддл был абсолютно спокоен.
А в душе полковника возникли непонятные, неизведанные до этого мига горечь и отвращение. Словно рядом с ним стоял не член команды, с которым они сражались плечом к плечу за общее дело, а какой-то монстр. Абсолютно чужой, холодный, равнодушный и к Ратье, и ко всем его подчиненным. Полковник чувствовал это нутром, но доказать не смог бы.
Усилием воли он отодвинул эмоции, повернулся к бойцам, молча стоявшим около мертвого товарища. Они ждали слова командира.
— Лейтенант Гусев погиб как герой, во время боевой операции, — негромко, отрывисто сказал полковник Ратье. — Это не первая потеря в нашем отряде. И не последняя. Хоронить будем у себя, на Воксе. Повезем тело матери. Заверните в брезент, положите в холодильник. Документы на представление к награде передадим в штаб сразу же вслед за подведением итогов тендера. Все, парни! Работаем дальше!
Фон Ниддл слышал речь Себастьяна Ратье от первого слова до последнего, но не проронил ни звука. Он прошел в дом, уселся в большой комнате с набором ножичков и деревянной колобашкой и принялся вырезать неведомое чудовище, скалившее зубы в дьявольской ухмылке. Спать не получилось бы, фон Ниддл
