Нубиец искоса посмотрел на меня и сказал:
— Давай их раздевать, а Дарин сам догадается, что нам нужна помощь в захоронении, пришлёт людей. Уж кто-кто, а гном-то лучше нас с тобой знает, что такое сражения.
Я вцепился в его слова.
— Рон, ты что-то знаешь о Дарине? Расскажи, пожалуйста, а то от него ничего не услышишь.
Нубиец задумался, но ответил:
— Не думаю, что это такая большая тайна, да и знаю я немного. Чтобы ты знал — Дарин, сын Дарта, известная в определённых кругах личность. Один из старейших гномьих боевых танов, он участвовал в Первой и Второй войне магов, возглавлял хирд своего рода — Рода Серебряных топоров.
После войны возглавлял посольство гномов в нашей столице. Был обвинён паладинами в пособничестве неназываемым и чуть было не попал на плаху. Только то, что барон Крон оттянул время казни, позволило королю гномов вызволить его из плена. Именно после этого инцидента отношения между Шамором и Подгорным престолом окончательно испортились, а гному пришлось удалить кисти рук, так как, когда его пытали, палач перестарался, и пальцы на руках у гнома начали отмирать.
Когда ему удалили кисти, он хотел покончить с собой, но барон не позволил ему это сделать и забрал к себе в замок. Дарин был благодарен барону за спасение и поэтому по просьбе барона не стал повторять попыток самоубийства.
Король гномов был в ярости из-за того, что его подданного Нумед III отдал в руки Священного Ордена паладинов. Когда скандал набрал обороты, Нумед просто сказал, всё произошло без его ведома, и весь гнев гномов пал на священников и паладинов. Им по сей день под страхом смерти запрещён въезд на территорию, контролируемую гномами.
Сколько раз король посылал послов к гномам — всё было бесполезно, Торгидор либо не впускал их в страну, либо отрубал им кисти и отправлял изувеченных послов назад. Так что, Макс, шумиха тогда была большая и вокруг Дарина, и вокруг церкви. Самое интересное, что в результате этой истории выиграли только гномы. Поскольку торговля между нашими королевствами полностью заглохла, то всё оружие и брони гномьей ковки завозятся в Шамор либо через Газар, либо через Тарон. Такой обходной путь настолько удорожил изделия гномов, что сейчас просто невозможно купить настоящий меч, сделанный руками гномов, зато подделок на рынке полным-полно. Те же дворяне, которые хотят заполучить отличное оружие и доспех, едут на рынки Газара или Тарона, только там можно встретить гномов-оружейников. Вот такие дела, Макс, творились совсем недавно, — закончил Рон свой рассказ, переворачивая очередной труп и снимая с него кольчугу.
Я слушал его, открыв рот. Я даже и не знал, что Дарин — такая знаменитость, по его поведению и не скажешь, что он был послом при королевском дворе, да к тому же и предводителем хирда.
— Круто, — высказался я, помогая Рону раздевать наёмника, убитого нашим болтом.
Как бы я за сегодняшний день ни устал, но продолжал вместе с Роном до самых сумерек раздевать наёмников, откладывая отдельно оружие и брони. Есть хотелось зверски, и руки меня уже почти не слушались, но поскольку Рон не переставал работать, то и я не мог остановиться.
Закончили мы работу, когда наступила почти полная темень, только бледный свет двух лун освещал полянку, на которой мы трудились.
— Ну вот и всё, осталось дождаться приезда наших, — закончил нубиец, почистив руки в чистом снеге и вытерев их об относительно чистую попону одной из убитых лошадей.
— У тебя поесть ничего нету? — в надежде спросил я.
— У меня нет, а вот у них есть, надо только в сумках пошарить, — кивнул Рон на седельные сумки дохлых лошадей.
Только от одной мысли, что нужно собирать еду с погибших лошадей, да к тому же и в окружении трупов, меня вывернуло наизнанку.
— Значит, есть ты не очень хочешь, — с усмешкой заключил Рон, глядя на моё перекосившееся лицо.
— Да ну тебя, — разозлился я, вытирая лицо снегом, — я правда есть хочу, весь день на нервах. Плёткой два раза перепало, знаешь, приятного мало.
— Да тебя едва задело, хватит хныкать, — оскалился негр и дал мне подзатыльник, — если бы я ударил, ты бы уже не встал.
Я обиженно засопел, не признаваться же Рону, что я тогда так сильно испугался, что готов был расколоться и выболтать наш план.
— А вот и помощники к нам подоспели, — радостно сказал нубиец, глядя в темноту.
Я посмотрел в том же направлении, но ничего не увидел.
— Где? Кто? — пялился я в темноту в поисках тех, кого Рон назвал «помощниками».
— Да вон же, слепая курица, — ответил нубиец, тыча пальцем в темноту.
Ещё раз приглядевшись, я заметил двигающиеся тени. «Ну и зрение у этого чёрного дьявола», — с завистью подумал я.
Оказалось, что к нам идут шесть дружинников под предводительством неутомимого Штыря. Хотя, когда они подошли поближе и радостно нас поприветствовали, я заметил, что ветеран еле передвигается, что было, в общем-то, неудивительно, ведь он проделал два четырёхчасовых пеших перехода.
— Штырь, ты почему в замке не остался? — спросил я его. — Не устал на одной ноге прыгать?
— Хозяин, — возмутился он, — как я могу отдыхать, когда неизвестно, что с вами? Мы ведь, согласно плану, сразу двинулись к замку, чтобы уничтожить тех, кого Таросс там оставил. Никто из нас не видел, что с вами, живы ли вы вообще.
Хоть от его слов и стало приятно на сердце, тем не менее я подумал, что делать только ради меня такой переход — это чересчур. «Нужно его как-то наградить, что ли», — пришла в голову идея.
— Штырь, ты завтра представь мне к награде самих отличившихся, — сказал я. — Их ждёт два дня увольнительной и денежная премия.
Сержант довольно заулыбался:
— Список будет, как только доберёмся до замка.
— Пусть дружина копает яму вон там, за опушкой леса, — вклинился в наш разговор Рон, — сам прикинь, какого размера, чтобы всех захоронить.
— А с этим что делать будем? — спросил Штырь, кивая на гору оружия и доспехов.
— Пока припрячем в укромном местечке, — ответил я. — А потом, как сюда подводы доберутся, отвезём в замок и распределим среди дружины.
— Да, оружие и брони у них отменные, — похвалил мой выбор сержант. — Я уже сам прикидывал, кому из моих что подойдёт.
— Если что будет не так — Дарин подгонит, не переживай, — улыбнулся я сержанту.
Ещё три часа мы занимались тем, что стаскивали убитых в общую могилу, искали укромное местечко для оружия, старались убрать с этого места все следы битвы, а также искали улетевшие болты. Участие моих немногочисленных бойцов в сражении нужно было скрыть как можно лучше.
Закончив заметать следы, мы поплелись в замок, едва переставляя ноги от усталости. Добрались мы до него только рано утром и сразу же завалились спать.
Я проснулся только на следующий вечер и, как оказалось, встал самым последним. Рон уже вовсю командовал крестьянами, пригнавшими в замок три подводы, а Штырь с дружинниками ушли вперёд, на расчистку дороги для них.
— А вот и наш соня, — пробурчал Рон, завидев меня, выходящего из кухни с краюхой хлеба в одной руке и половиной жареной курицы в другой.
— М-г-мг, — пробурчал я с полным ртом.
— Пока ты спал, я уже распорядился, чтобы тех наёмников, которых вчера Штырь и дружинники побили в замке, закопали подальше отсюда, — пояснил Рон, пиная небольшую кучу броней и оружия, сложенную под навесом кузни.
— Уг-мс, — ответил я, не отвлекаясь от процесса питания.
— Никакого уважения к трудящимся, — возмутился Рон, несильно запустив в меня камнем.
Камень летел медленно, поэтому я успел сделать две вещи — уклониться от него и дожевать кусок курицы.
