Тогда все, на что остается надеяться Музыканту, — это полмагазина патронов в автомате. До обидного мало. Несколько мгновений быстротечного боя — и гарантированная смерть или пугающая неопределенность плена, который в итоге наверняка тоже обернется смертью. Что так, что эдак — все едино. Несколько фраз, вскользь оброненных говорящей крысой, давали понять, что надеяться на снисхождение и гуманное обращение тварей с пленными не стоило. И никаких шансов убежать, если судьба сегодня решится сыграть не на его стороне.
Конечно, можно вернуться в подвал и продолжать ждать. Надеяться на то, что следующий день будет более милостив к застрявшему на чужой территории глухому снайперу. Выспаться, надеясь увидеть во сне что-нибудь, что поможет ему. Хотя бы вспомнить лица тех, кто близок и дорог. И вновь пытаться пересечь границу «серой зоны» и порубежья, прорываясь назад — туда, где живут те, кого принято называть простым, но так много значащим словом «свои»! В конце концов, ему уже случалось пару раз задерживаться во время рейдов в брошенных хозяевами квартирах или подвалах, похожих на тот, в котором разместил Музыканта его необычный знакомый. Правда, раньше ему нужно было всего лишь пересидеть несколько часов, максимум — сутки, однако суть была той же.
Но обманывать себя нельзя. В подвале не осталось воды и пищи. Флейтист куда-то пропал. Возможно, серый спаситель Олега решил, что отработал свой долг и более ничем не обязан непонятному человеку, над которым не властна его музыка. Чем отсиживаться днями под землей, а ночью совершать вылазки в надежде на то, что удастся найти что-нибудь съедобное, не проще ли покончить со всем этим раз и навсегда? Одним рывком? Что, судьба, мрачно подумал Олег, сыграем?
Так, подсказал ему разум. Постой-ка! Откуда тени, если луны на небе не видно? Скорее всего, это означает, что те, кто скрывается в подворотне, пользуются источником света — слабеньким, скорее всего, налобным фонариком. Если дело в этом, если Олег не выдумал этого объяснения, чтобы оправдать свой следующий поступок, то там, видимо, люди. Крысы неплохо видят в темноте — им нет необходимости прибегать к услугам искусственного света даже ночью. Зачем он нужен тем, чьи предки жили там, где света не было? Роющие окопы твари вполне обходились без фонарей и прожекторов, а водитель машины, на которой приезжал начальник с папкой листов, украшенных надписью «Помогите нам», не пользовался фарами.
Значит, сказал сам себе Музыкант, с этим решено. Осталось только понять, как привлечь их внимание, чтобы не потревожить крыс. Вряд ли эти твари переделали гараж в бункер только для того, чтобы завалиться там дрыхнуть. Если поднимать шум, то это явно привлечет их внимание. Что еще хуже, Олег-то может окликнуть укрывшихся в подворотне людей. Но если они захотят с ним поговорить, он ведь, черт побери, может и не услышать. Слуховой аппарат, лежащий в кармане куртки, не предназначен для перекрикивания через широкую улицу. Вот ведь гадство! Скорее всего, люди в подворотне тщательно наблюдают за тем, что происходит на границе «серой зоны». Даже не скорее всего, а наверняка. И опять же наверняка для них все, кто идет с этой стороны, — крысы. Враги. Что делают с врагами? Как мы уже недавно выяснили, с ними не разговаривают. В крайнем случае их сначала убивают, а потом уже спрашивают.
Ну что же. Надо опробовать одну идейку. Вздохнув, Музыкант вновь надел слуховой аппарат — на всякий случай, — а затем набрал осколков кирпичей. Этого добра вокруг валялось сколько угодно. Выбрав с десяток обломков размером с четверть целого кирпича, Олег затаил дыхание и осторожно, но быстро метнул три из них на середину улицы — так, чтобы они не летели в сторону подворотни, но их падение было бы там услышано.
Сделано. Один за другим крошащиеся в руках куски старого кирпича вытянулись короткой полосой посреди улицы с небольшими интервалами друг между другом.
Похоже, крысы в соседнем дворе ничего не услышали. Это хорошо. Мерный шорох дождя и завывание ветра тоже играют на руку Музыканту, заглушая шум. Услышали ли падение кирпичей те, кто прячется в подворотне, — вот в чем вопрос. И поймут ли они, в чем дело. И не ошибся ли снайпер, считая их людьми.
Следующие три обломка он отправил, стараясь, чтобы они составили одну линию с предыдущими. Но теперь интервалы между кусками кирпича были заметно больше, и кидал их Олег, выдерживая заметные паузы.
Поймут? Догадаются? Заметят и смогут прочитать послание? Сообразят, что здесь кроется закономерность, и расшифруют ее?
И еще три осколка, неровных, царапающих ладони, почти без пауз и с небольшими интервалами. Посредине улицы вытянулась цепочка некрупных черных точек. Три — поближе друг к другу, три — на заметном расстоянии один от другого и еще три — вновь почти без промежутков.
Три точки. Три тире. Три точки.
SOS. «Спасите наши души».
Это нехитрое сообщение должен был понять любой человек. Крысы бы всего лишь легко сообразили, что выстроившаяся на потемневшем от влаги асфальте последовательность что-то значит. Но вот что? Теперь стоило подождать и, если ничего не изменится, попытаться еще раз. Но, к счастью, ожидание оказалось недолгим. Уже через несколько минут две еле различимые в ночном мраке фигуры выскользнули из подворотни, которую жадно рассматривал Олег, и торопливо перебежали улицу. Теперь уже снайпер ясно видел, что это люди.
— Эй! — негромко окликнул их Музыкант. — Я здесь.
Люди повернули на голос и спустя несколько мгновений оказались за углом дома, где скрывался Олег.
— Ты кто? — тихо спросил один и тут же сам ответил на свой вопрос: — Елы-палы, да это же Музыкант!
Снайпер даже не представлял, что это за человек, узнавший его, но он привык уже к известности.
— Я, — кивнул он. — Ребята, как же я рад…
— А уж мы как рады, — ухмыльнулся второй. — Доцент самолично обещал награду тому, кто тебя найдет, даже мертвого. А ты не только не мертвый, а вполне себе живой. Как ты досюда добрался-то?
— Не суть важно. Главное, ребята, в соседнем дворе — крысы. Не меньше десятка. Так что давайте не шуметь.
— Давайте, — согласился с ним тот, что заговорил первым. — Обратно?
— Да.
— Идти можешь?
— Могу, но не очень быстро. От страховки не откажусь.
Низко пригибаясь, Музыкант и двое его спасителей быстро пересекли улицу и нырнули во тьму подворотни. Олег до последнего не верил, что все выйдет так легко. Он все ждал, когда же твари, окопавшиеся во дворе соседнего дома, засекут их и расстреляют в спину.
Но все обошлось.
Глава 6
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Когда Олег проснулся, первой мыслью его было — не в сказку ли он попал. Вместо жестких досок, укрытых старым матрасом, — нормальная кровать. Постоянный сумрак подвала сменил льющийся в окно солнечный свет, и пусть ноябрьское солнце было по-зимнему бледным, но его свет ни в какое сравнение не шел с принесенным снайперу фонариком. Самое главное, рядом с кроватью в мягком кресле вместо говорящей крысы, поджав ноги, сидела Иришка. Увидев, что Музыкант открыл глаза, она стремительно выпрыгнула из кресла, наклонилась над снайпером и порывисто чмокнула его в лоб.
— Не спишь? Ты как себя чувствуешь?
— В целом, — задумчиво пробормотал Олег, привыкая, что эпопея с подвалом в «серой зоне» окончена и он опять среди своих, — кажется, нормально. На твердую четверку. А что врачи говорят?
