рывок, мгновенно сблизившись со мной, и сделал выпад. Я уклонился от атаки, пропустил его руку с саблей вдоль копья и отпрыгнул назад, старательно разрывая дистанцию, чтобы получить преимущество в длине оружия. Виконт тут же поменял направление своего удара, и его меч возвратным движением чиркнул по моему копью, которое я возвращал к себе. Небольшой сноп искр насторожил меня, а по его усмешке я понял, что именно этого он и добивался.
Бой потек в не лучшей для меня форме. Виконт, подвижный как ртуть, постоянно старался достать своим мечом мое копье, и как я ни старался пропускать его руку с саблей вдоль копья, чтобы не было нанесено прямого удара, изредка он все же умудрялся цеплять его. Я впервые встретился с такой тактикой ведения боя, когда старались попасть не по мне, а по моему оружию.
«Так он и убивал свои жертвы, пользуясь превосходством оружия, — понял я, все время разрывая дистанцию с ним, и постарался уберечь копье от ударов, — сначала ломает оружие, а потом просто добивает».
После очередного снопа искр я решил осмотреть полученные повреждения. Отпрыгнув от виконта, быстро провел по копью ладонью и опять направил его на противника. Все, что требовалось, я заметил. Мне повезло — хотя мое копье и не было цельнометаллическим, как у Рона, но все же его лезвие было вковано в один конец длинного — больше локтя — металлического цилиндра, в который затем вставили крепкое дубовое древко и приклепали. Сабля виконта не перерубила металл, но оставила на нем заметную зарубку. «Еще десяток таких ударов — и у меня в руках останется деревянный посох, — прикинул я, — а уж затем виконт просто нашинкует меня на ломтики».
Кроме того, я понял, что зря согласился начать бой раньше времени, усталость, которая вроде бы ушла, стала возвращаться, причем сильнее, чем после окончания первых боев. «Сыграл виконт на моей глупости, — запоздало понял я, наблюдая за ним, — понял, что бой будет затяжным и что усталость от недавних поединков ко мне вернется».
Бой действительно пошел по такому сценарию. Полный сил виконт все время двигался и вынуждал двигаться меня, отчего я тратил все больше сил на перемещения. Если бы я был не уставший после первых боев, его тактика была бы не столь эффективной, и мы просто измотали бы друг друга, но сейчас, когда часть сил была отдана мною в предыдущих поединках, я явно проигрывал. Все чаще, экономя свои силы, я не разрывал дистанцию между нами, а старался отклонить его руку с мечом, действуя копьем.
Я увидел, как ухмыльнулся виконт: он понял, что мои силы стремительно иссякают. Бой затянулся намного дольше, чем я рассчитывал. Достать копьем его я не мог, мне уже с трудом удавалось вращать кончик копья, чтобы удар по нему не оставил меня без оружия.
Еще через десять минут руки и ноги окончательно налились тяжестью, и вихрь копья стал медленно угасать. Я все больше уставал, а пот заливал мне глаза. Усмешка виконта стала просто невыносимой — мы оба прекрасно понимали, к какой концовке движемся.
Через пять минут сил раскручивать наконечник у меня больше не осталось, и на нем стали появляться зарубки. Бой был практически закончен, вскоре у меня в руках останется почти бесполезный кусок дерева.
Я судорожно думал, пытаясь найти выход из безнадежного положения, но холодная часть моего разума отметала все варианты как невыполнимые. Я уклонился от очередного выпада, сабля в который раз чиркнула по копью и… раздался жалобный хруст — я остался с посохом, отрубленный наконечник упал на землю. Усмешка виконта, которая весь бой не покидала его лицо, стала хищной, его ноздри затрепетали.
«Да, переоценил ты себя, Макс. — Самобичевание ничего хорошего не давало, но эти мысли я не мог изгнать из своей головы. — Переоценил и себя, и свое оружие. Теперь поплатишься за это».
Внезапно при уходе от удара у меня резко закружилась голова и стали отниматься ноги. Ничего не понимая, я посмотрел на противника, но тот, явно растягивая удовольствие, в решительную атаку не шел, и по его виду я понял, что он тут ни при чем, что-то происходит у меня в организме. Тем не менее от опытного воина не ускользнуло то, что меня шатнуло на ровном месте, и представившуюся возможность он не упустил. Сабля, полоснув по доспеху и даже не заметив его наличие, чиркнула мне по ребрам.
В этот момент меня снова качнуло от слабости, причем неописуемо повезло, что не влево — в этом случае бой бы уже закончился, а я лежал бы на песке мертвым. Пока же дело кончилось тем, что в голове моей словно что-то лопнуло, перед глазами закружился рой разноцветных мушек, ноги подломились, и я упал на правый бок, в результате чего сабля виконта просто рассекла мне кожу и мышцы. Левый бок взорвался вспышкой боли, я почувствовал, что по телу побежали теплые струйки.
«Да что со мной происходит? — мысли в голове путались, и я, с трудом поднявшись, шатался, пытаясь удержаться на ногах. — Почему я едва чувствую свое тело?»
Сквозь путаницу мыслей пробилось воспоминание о том, как я выпил перед боем зелье шамана.
«Он меня отравил!» — мелькнула догадка, но тут же пришло осознание своей неправоты. Захоти Загиял это сделать, он еще перед первым боем дал бы мне выпить весь флакон. Что же он там намешал?
Пока я пытался восстановить равновесие и собрать мысли в кучу, противник, видя, что со мной творится что-то непонятное, решил больше не тянуть и закончить бой.
От первого удара я все же сумел уклониться, упав на землю и перекатившись по ней пару раз, но второй достиг своей цели, и кончик сабли чиркнул мне по бедру. Я сначала даже не почувствовал боли и, только взглянув на ногу, понял, что острый меч перерезал мне верхние мышцы бедра.
Усмешка виконта стала еще шире, а его движения — еще резче и быстрее, он явно намеревался одним ударом добить раненого противника и закончить бой.
Отступив назад, я понял, что головокружение прошло и все мои конечности, кроме раненой ноги, действуют нормально. Не успел я этому удивиться, как в уши, нос и глаза ударили запахи, звуки и цвет. Мир вокруг меня полностью перевернулся, мозг перестал воспринимать входящую в него информацию, я почувствовал, что теряю сознание.
Увидев, что я опустил руки и замер с открытым ртом, виконт тут же прыгнул ко мне, нанося удар…
Я с удивлением осознал, что стою один посреди серой пустыни. Вообще все вокруг меня потускнело, стало пепельно-серым. «Блин, да что за хрень такая, — я едва не зарыдал от отчаянья. — Что за пойло влил в меня этот проклятый шаман, меня ведь сейчас убьют, а я тут глюки ловлю по полной». Попытавшись двинуться с места, я понял, что могу только смотреть — ни тело, ни органы чувств мне не подчинялись, показалось даже, что и сердце не бьется.
«Трындец какой-то! — Панические мысли заметались в голове, когда я понял, что это действительно так. — Похоже, я умер». Почему-то при осознании этого паника сразу прекратилась, и я понял, что все не так уж и плохо: нет обязательств, которые я на себя взвалил, нет никаких проблем, нет вообще ничего, что меня раньше беспокоило.
«Еще бы двигаться начать, и можно даже расслабиться, — сознание прояснилось, и я успокоился. — Осталось только сообразить, как заставить свое тело двигаться. Интересно же посмотреть на жизнь после смерти, правда, длинного туннеля и яркого света я не увидел, но, может быть, все это дальше, за этой серой пустыней?»
Я все еще разглядывал окружающий меня мир, как вдруг обнаружил приближающуюся ко мне яркую точку, пока едва заметную, но среди серой пустыни светящуюся настолько ярко, что заметно ее было издалека. «Может, хоть что-то прояснится», — облегченно подумал я, дожидаясь, пока неизвестный феномен окажется поближе.
«Охренеть!!!» — выдохнул я, когда понял, что именно движется в мою сторону. Ярко светясь и разбрасывая во все стороны искры раскаленного металла, ко мне на огромной скорости несся гигантский меч необычной формы. Остановившись шагах в десяти, он начал медленно остывать, жар, опаливший мне лицо и волосы, уменьшился, и на поверхности клинка стали проступать руны. Их я не знал, да и то, что они творили, было для меня полной загадкой — руны прыгали вверх и вниз, не создавая единой строки. Чем больше остывал меч, тем яснее я понимал, что рун не так уж и много, всего около пятидесяти.
Постояв еще минут пятнадцать, я понял, что меч не только ничего не прояснил, но и добавил новых загадок. Ничего не происходило, меч неподвижно висел в воздухе, а я все так же стоял столбом. От нечего делать я присмотрелся к одной из рун и стал запоминать косые рубленые черты. «Попахивает
