Везде явно присутствовали следы рукотворных пожаров, нубиец все верно рассмотрел: барак был сожжен, постройки, сделанные из камня и потому не горевшие, были разломаны.
— Как так? — опешил старейшина, и нас стали окружать остальные гномы — не больше двух сотен.
— Думаю, произошло то же, что и у вас. Нас попытались убить, — коротко объяснил я.
— Проклятый Ватан подговорил Эстера и его людей, и вчера ночью они напали на нас, — сплюнул на землю один из гномов. — Что смогли сжечь — сожгли, что не смогли — разрушили. Затем все собрались и ушли в сторону наших путей.
— Что уцелело? — поинтересовался я.
— Только то, что находится далеко отсюда, — ко мне приблизился хмурый Атор. — Лесопилки, камнедробилка.
— Сколько гномов осталось?
— Не больше двух с половиной сотен, — ответил ближайший ко мне гном с рассеченным ухом.
Я взглянул на выжидающе уставившихся на меня гномов и спокойно сказал:
— Деньги у меня спрятаны, вы остались, начинаем все заново, но теперь меньшими силами, — я сказал это как само собой разумеющееся.
Лица гномов вокруг меня резко изменили выражения с хмурых на недоуменные.
— Но как же так? — спросил один из них. — Все ведь разрушено!
Я сначала посмотрел на него, а затем обвел взглядом всех.
— Дровосеки есть? — гаркнул я в толпу. — Поднимите руки!
Стоявшие рядом со мной гномы слегка отшатнулись от моего рева, а из толпы поднялось с десяток рук.
— Каменщики? — снова заорал я.
К поднятым рукам дровосеков добавились еще несколько.
— Плотники есть? — надрывался я, наблюдая, как поднимаются руки. — Кузнецы?
Я орал и смотрел, как с увеличением числа поднятых рук меняются и лица окружающих меня гномов: они светлели, становясь совершенно другими.
— Воины, в конце концов, есть в этой богадельне?!! — проорал я так, что едва не закашлялся.
— ЕСТЬ!!! — как один, рявкнула в ответ вся толпа гномов, а стоявшие рядом со мной старейшины улыбнулись.
Я скинул с плеча мешок, отложил копье и подошел к бараку. Подхватив валявшийся на земле лом, я принялся отдирать прогоревшие бревна друг от друга. Снова наступила тишина. Я повернулся к толпе и спокойно произнес:
— Кому-то требуется особое приглашение?
Гномы сорвались с мест и, опережая друг друга, стали разбирать завалы. Минут десять все работали молча, а потом кто-то затянул гномью песню, которую подхватили все. Я работал наравне с остальными, пока меня не развернула к себе огромная рука. Обернувшись, я увидел мастера Тарака.
— А ты пойдешь восстанавливать кузню, — безапелляционно заявил он мне и подтолкнул к выходу.
Я уныло поплелся вперед, гномы же принялись надо мной подшучивать. Я изобразил еще более грустный вид, чем привел всех в еще более хорошее настроение. Со всех сторон мастеру стали подавать советы, как меня можно использовать на расчистке кузни наилучшим образом. Мастер только добродушно улыбался и продолжал пихать меня в спину, правда, довольно осторожно.
Когда мы пришли на место и вокруг нас никого не было, он внезапно обнял меня и, вздохнув, сказал:
— Тысячу раз был прав Дарин, а я, старый осел, его не слушал. — Мастер выпустил меня из объятий, после которых у меня было такое ощущение, что меня переехал поезд. — Будь таким, как сейчас, мальчик, и я первый встану за твоей спиной, когда тебе понадобится помощь.
Не давая мне удивиться, Тарак снова стал серьезным и погнал меня работать.
К приезду Дарина мы успели отстроить заново барак (благо количество жильцов уменьшилось), кузню и большую часть тех построек, которые не смогли сжечь, а просто разгромили беглецы. Повезло, что часть бревен оказались неповрежденными, и положить их на место не составило труда. К моему несчастью, большинство кузнецов ушли с подстрекателями бунта, так что из мастеров у нас остался один Тарак и с ним всего пять подмастерьев. Восстановив кузницу и продолжив строительство новой, Тарак отобрал из оставшихся подмастерьев самого грамотного и определил его главным на стройке. Ему же он отдал в подчинение прочих подмастерьев, оставив меня при себе и доверив сомнительную честь выполнять всю черновую работу в одиночку. Отлынивать мне Тарак не давал, и как только заканчивалось мое ежедневное совещание с поредевшим правлением колхоза (так отныне я стал называть Совет старейшин), мастер уже ждал меня.
Гвозди, топоры, ломы, ножи — вот основной перечень нашего производства. Мастер оказался настолько въедливым и дотошным, что проверял каждый выпущенный нами гвоздь, отбраковывая те, которые ему не нравились. На мое недоуменное замечание насчет того, что не случится ничего страшного, если у гвоздя шляпка будет немного скошена, я получил от него такую трепку, что надолго запомнил его слова:
— Чтобы из моей кузни вышла некачественная продукция?! — орал разъяренный гном, чуть ли не срывая крышу строения мощью своего голоса. — Для этого придется меня сначала убить! Никогда мастер Тарак не позволит, чтобы даже на его гвоздь кто-то пожаловался!
«Нужно будет автоматизировать производство хотя бы всякой мелочи, — с тоской думал я, в миллионный раз поднимая молот, чтобы выковать очередной гвоздь. — Только вот когда? Прихожу в барак и падаю как убитый».
— А где наш тан? — внезапно услышал я знакомый голос и с трудом удержался, чтобы не бросить молот.
Это был голос Дарина. Зная, что, если я оставлю недоделанную работу, мне так влетит от мастера, что пожалею о своем появлении на свет, я прокричал:
— Дарин, я тут, сейчас выйду, только работу закончу!
Мне очень хотелось выбежать ему навстречу, но, представив лицо Тарака, я сжал губы и стал чаще взмахивать молотом.
— Гляжу, мастер делает из тебя настоящего кузнеца, — раздался рядом со мной ехидный комментарий.
Я улыбнулся. Дарин зашел в кузню и, стоя рядом, наблюдал за мной.
— Это не мастер, а тиран настоящий, — пожаловался я ему. — И дернул же тебя кто за бороду притащить меня к нему.
— И кто это тут так отзывается о своем учителе, который делает из червя жалкое подобие мастера? — раздался ласковый голос рядом со мной.
Я испуганно дернулся в сторону и, с опаской поворачивая голову, уткнулся взглядом в «милое и добродушное» лицо Тарака.
— Э-э… э-э-э… учитель, я это вовсе не про вас говорил, — замямлил я, втягивая голову в плечи и от испуга переходя на шаморский.
— Неужели не про меня? Учителей-то у тебя всего двое. — От этих слов я едва не упал рядом с наковальней.
«Мир сошел с ума, еще и Рон вернулся. Теперь мне точно конец», — обреченно подумал я.
За спиной Дарина возвышался едва видимый в полумраке кузни нубиец, несколько дней назад ушедший вместе с поисковой партией охотников и рудознатцев.
— Ладно, чего накинулись на мальчика, — вступился за меня Дарин, — совсем отощал он тут с вами.
— Да он больше языком работает, чем руками, — возмутился Тарак, — едва выуживаю его с совещаний всяких.
— Если узнаю, что пропускал тренировки и не выполнил задания, которые я тебе перед уходом дал, —
