«Укол засчитан, господин атташе, — оценил Тимур. — Шпилька вошла под лопатку и кольнула в болевую точку».
Землянин тем временем продолжил с мягкой укоризной:
— Несмотря на свои недостатки, покойный очень много сделал и для метрополии и для Аканы. Он не заслуживал подобной кончины. И память, им оставленная, достойна того, чтобы покарать истинного убийцу. Кем бы он ни был.
— «Для метрополии, для Аканы», — прищурился советник Канеко.
Он хотел хмыкнуть «я вас за язык не тянул», но лингвистическое приложение аватары перехватило фразу, перестроило ее в нечто более приемлемое:
— Вы так сказали. Не для «наших людей» и не для «людей Аканы». Признаюсь, это вселяет некоторую долю оптимизма. Вдруг мы все же сработаемся?
Сандрараджан встретил высокомерный, искусственно-непогрешимый взгляд собеседника все с той же вышколенной благожелательностью.
— Я сделаю все возможное, чтобы работа наша была успешной.
Железный Неко продолжал смотреть на него спокойно, выжидающе. С безграничным, безбрежным терпением. «Я и так прекрасно знаю ответ, — повторял про себя, точно мантру, надеясь, что напускная уверенность найдет отражение в аватаре. — Вам остается только признать очевидное — или попробовать убедительно и умно его опровергнуть».
Не может быть, чтобы «друг Сандер» не клюнул. Он уже полгода пытается узнать, на что намекал Хромой Кот во время злосчастной речи. И у него тоже не осталось выбора.
Землянин обозначил поклон. Красная точка меж его бровей скрылась под упавшей на лоб прядью.
— У терранских анклавов на ярко-алой планете сложилась определенная репутация. Не буду утверждать, будто она не
имеет под собой оснований. Я восхищаюсь Аканой, ценю ее уникальность, многих детей ее считаю своими друзьями. Однако — бессмысленно это отрицать — ваша планета представляет смертельную угрозу для всего, что мне дорого.
Он выдержал паузу, точно ожидая возражений, но Тимур лишь поощрительно склонил голову.
— Можно долго спорить об этических и экономических аспектах растянувшегося на века конфликта. Уверен, мы оба слышали этот диспут, можем привести аргументы любой из сторон — и тут же их опровергнуть. В конечном итоге, речь идет даже не о столкновении двух мировоззрений. А о базовом, наиболее основополагающем несовпадении инфосистем. Мне доводилось слышать, как Акану сравнивали с вирусом. Как доказывали, что мир ярко-алых небес самим фактом своего существования, самой
Снова пауза, и снова Железный Неко лишь чуть скривил губы. Сандрараджан улыбнулся в ответ — гораздо теплее и искреннее.
— Мне также доводилось слышать встречное мнение о здравии и стабильности упомянутых социумов, — не скрывая иронии, озвучил он мысли собеседника. — Однако! Видите ли, в чем дело, Тимур, избитые эти доводы больше не имеют значения.
Темноглазый землянин остановился, подчеркивая важность того, что собирается сказать. Он даже положил руку на локоть господина советника, ставя сенсорный якорь, привлекая внимание к своей серьезности, своей искренности, своей убежденности.
— Вот уже год как миры метрополии и их интересы выпали из этого уравнения. Маяки рухнули. Связь потеряна. Мы отрезаны.
Тимур поощрительно кивнул, и землянин продолжил свою речь:
— Акану можно назвать первой со времен древней Земли действительно «сферической планетой в вакууме». Во всем, что имеет хоть какое-то практическое значение, мы вынуждены теперь принимать в расчет лишь самих себя. И это меняет расклад. До полной неузнаваемости. — К серьезности друга Сандера добавились нотки скорби. — К сожалению, не все смогли вовремя осознать новые реалии. И вместе с ними измениться. Когда человек так долго служит недостижимому идеалу, он, особенно в минуты потрясений, видит в своей мечте опору, источник силы. И не способен отказаться от нее, сколь бы вескими ни были доводы разума.
— Это печально.
— Это трагедия. И она затронула всех. Просто позвольте вас заверить: во мне вы найдете более гибкого и готового к диалогу союзника, нежели в оплакиваемом всеми нами советнике Джеффере.
Тимуру потребовалось несколько секунд, чтобы выудить из цветистых заверений крупицы смысла.
Уроните меня ками. Земляне действительно приложили руку к этому убийству.
Несколько растерявшийся от подобной откровенности, Неко не сразу нашел, что бы такого ответить. Вежливого. И хвала духам-хранителям, потому что, пока аватара перехватила невольное (и некуртуазное) восклицание, у него появилось несколько мгновений, дабы подумать и сообразить, насколько небрежно собеседник озвучил именно то, что советнику Канеко более всего хотелось услышать.
— Иными словами, вы готовы ждать, пока в метрополии не найдут дорогу обратно в наше пространство.
Наконец-то со смуглого лица землянина стерло улыбку.
— Тимур, я очень, очень хотел бы, чтобы кто-то мудрый прилетел и решил все мои проблемы. К сожалению, ждать этого не приходится. В метрополии не будут посылать корабли вслепую. Без четкого ориентира в конечной точке, способного передавать и принимать информацию, навигаторы не могут даже быть уверены, что попадут в ту же вселенную, из которой и стартовали. После катастроф, которыми подобные попытки закончились во время войны…
— … люди поняли, что, по крайней мере в теории, навигация без маяков возможна. Правительства полудюжины государств, не исключая вашу древнюю родину и оставшиеся верными ей колонии, вновь занялись этой областью исследований. И даже где-то преуспели. О чем вам известно.
— Между теоретическими выкладками и их практическим применением — существенная разница.
— Безусловно. Измеряется она в воистину астрономических денежных суммах. И обусловлена желанием тратить время и ресурсы на поиски весьма проблемной планеты.
Тимур посмотрел прямо в глаза собеседнику. Заговорил уже без намека на юмор:
— К сожалению, я могу назвать по крайней мере одно государство, которое считает Акану проблемной настолько, что, потеряв нас из виду, вполне может удариться в панику. Как вы думаете, Сандер, сколько времени потребуется Новой Терре, если они действительно, всерьез сосредоточатся на этой проблеме? Лет десять? Пятнадцать?
Норддал сделал отрицательный жест, но советник Канеко продолжил, все повышая интенсивность слов и интонаций:
— Возьметесь спрогнозировать, каковы будут действия новотерранского боевого флота, когда он совершенно неожиданно возникнет на ближней орбите, а у нас не будет ни связи с метрополией, ни малейшего шанса сообщить, что здесь происходит? Как считаете, станут они эвакуировать персонал дружественных посольств? Хотя бы тех, кто не осквернит себя сотрудничеством с коварными ари?
Сандрараджан, похоже, то ли действительно не рассматривал подобный вариант, то ли просто не желал подыгрывать агрессивному дипломатическому стилю Железного Неко. Он запел что-то корректное и успокаивающее, но Тимур отмел маневры собеседника нетерпеливым жестом. Они вышли к обрыву.
Валуны выстроились точно стражи над долиной гейзеров. Ветер ударил ледяной свежестью, плащ забился, заметался в руках, точно живое существо. С востока летела непредсказуемая майская гроза.
Чернильную синь тучи пронзали серебристые и фиолетовые всполохи. Низким рокотом пришел раскат грома. Однако солнце — медовое сахалинское солнце все еще царило в не тронутой бурей синеве, все еще ласкало лицо теплом.
Тимур попытался стянуть у горла ворот плаща и покосился на спутника. Сандрараджан непроницаемо смотрел в летящую прямо на них небесную феерию. На нем все еще была тонкая белая рубашка, пиджак аккуратно перекинут через локоть. Бодрящую прохладу землянин не замечал так же, как до того — влажную
