— Если Сарту не возражает…
— Возражает. Я тоже хочу ее.
Дерой нахмурился:
— Значит, лотерея? Хорошо.
Вновь щелкнул пальцами, и перед ним появился сияющий золотом поднос с десятком белых и черных шаров и обычным бархатным мешком.
— Сарту, какой шар?
— Черный.
— Хорошо, значит, де Берг, твой белый.
Аккуратно сложил шарики в мешочек, несколько раз сильно встряхнул, перемешивая, затем сунул руку в горловину, пошевелил пальцами. Костяной звук громом отозвался в ушах марлитанца. Он стиснул зубы, вознося молитвы всем известным ему богам… Эска наконец сжал пальцы и, вынув кулак, медленно показал его всем присутствующим. Грязное ругательство сорвалось с губ Джамбо — барон выиграл. На ладони Дероя лежал шар белого цвета. Глава Клана усмехнулся:
— Новичкам везет. Ты об этом забыл?
Сарту что-то неразборчиво промычал, но протестовать не решился — закон есть закон. За подобное он вообще мог лишиться добычи. А то и головы. А Иван шумно выпустил сквозь зубы воздух. От напряжения барон даже не дышал какое то время.
Дерой сделал знак, и через несколько секунд на арене появились люди в цветах Клана. Они быстро собрали уже поделенные доли и унесли их через открывшийся в полу люк. В круге остался лишь так называемый «живой товар». Иван взглянул в возвращенный ему планшет. Лиц нет. Только возраст и пол. Одни девушки и женщины. Впрочем… Нет. Он ошибается. Есть ребенок. Практически ровесница Михаилу. Однако рабыни его не интересуют. И ему — все равно.
— Пусть первым выбирает Сарту.
Тот оскалился в довольной улыбке, затем быстро ткнул пальцем в несколько фигур:
— Эта. Эта. И эта…
Эска повернулся к Ивану:
— Ты?
— После вас, уважаемый глава. Меня этот товар не интересует.
— Как знаешь…
Тоже выбрал троих. Затем повернулся к Ивану:
— Остальные — твои.
— Да зачем они мне?
Барон хотел было отказаться, но вовремя поймал предостерегающий взгляд Короба и сообразил, что отказываться от доли — значит, выказать свое неуважение к тому, кто ведет дуван.
— Впрочем, я согласен, — торопливо закончил фразу Иван.
Эска усмехнулся:
— Молодец! Там еще девчонка. Ее решили отдать последнему. В качестве компенсации. Так что она тоже твоя.
— Благодарю за щедрость, господин Дерой.
— Как желаешь получить свою долю? Деньгами или имуществом?
Де Берг не раздумывал ни мгновения:
— Я бы хотел получить на руки только вот это… — Он вытащил свой медальон на свет божий. — А остальное меня не волнует. За него я могу взять и деньги.
— Договорились. Но девчонка мне не нужна. Ее тоже забери.
Иван кивнул в знак согласия, и глава Клана отдал распоряжения выросшему возле него слуге. Тот исчез, а Эска взмахом руки включил в ложе полный свет. В углу оказался круглый столик с различными напитками и закусками.
— По бокалу за удачу?
— Да, господин Дерой…
Вино было чудесным. Барон подобного еще не пробовал. Он медленно пил, смакуя изысканный тонкий вкус. Джамбо свою порцию выцедил одним махом, почему-то нервничая. Двери открылись, и вновь появился давешний слуга. Приблизившись к Эске, он протянул ему медальон.
— Этот?.. Можешь не отвечать. Я и сам вижу.
Он отдал предмет спора де Бергу, и тот, не раздумывая, повесил его к первому, удивившись короткой дрожи, прошедшей по обоим медальонам при соприкосновении. Внезапно Сарту грохнул бокал о ковер и выругался.
— В чем дело, Джамбо?
Глава Клана нахмурился, а корсар выпалил:
— Я хочу этот медальон! Я!..
— Ты оспариваешь руку судьбы?!
Тот стиснул зубы, потом процедил сквозь зубы:
— Я воспользуюсь Правом Отказа.
У Ивана мгновенно, словно молния, проскользнула мысль: «Право Отказа — это оспаривание результатов дувана. Спор решается силой оружия…» Но в этом случае все движимое и недвижимое имущество проигравшего, включая его жизнь, переходит в руки победителя.
— Ты объявляешь Право? — уточнил Дерой.
— Я объявляю… — Смуглое лицо Джамбы побледнело, ибо он поставил на кон не только собственную жизнь.
— Так тому и быть. Де Берг, ты принимаешь Право?..
Если он откажется, то лишится всего и станет рабом.
— Я принимаю Право.
Глава Клана как-то даже стал выше ростом, вынося приговор:
— Сим я, Эска Дерой Первый Конюшевский фон Лисоф, объявляю — Право Отказа между вольными Джамбо Сарту и Иваном де Бергом в течение десяти дней с этого момента. Сказано — сделано.
Оба спорщика эхом откликнулись:
— Сказано — сделано…
Чуть слышно звякнуло горлышко бутылки, коротко прожурчала струя вина, ударившаяся в бокалы. Эска, словно только что не подтвердил начало войны между своими гостями, сделал глоток и произнес, обращаясь к обоим:
— Деньги доставят вам утром. Де Берг, можешь забрать свою девчонку. Короб отвезет вас обратно. Сарту, ты свободен. Деньги получишь также утром. Да?
Заметил невысказанный вопрос в глазах марлитанца, но тот, сообразив, что ему может помочь Тарго, отрицательно махнул рукой:
— Нет, прошу прощения.
— Все свободны!
Снова переход по длинным галереям здания к стоящему на улице лимузину. Охранники с крейсера нетерпеливо переминались с ноги на ногу возле машины. Дверцы открылись, и все поспешили занять свои места. Иван с удобством устроился на диване и только тут заметил забившуюся в уголок салона крошечную фигурку. Короб ухмыльнулся:
— Ну, вот еще кусочек твоей доли. Что делать будешь?
Иван ухмыльнулся в ответ и отшутился:
— Отдам сыну. Пусть играет.
Оба рассмеялись, но тут прозвучал тоненький голосок:
— Если он меня обидит, я его покусаю.
— Что?!
Мужчины буквально покатились от хохота по салону роскошного лимузина. Наконец, немного успокоившись, Тарго сквозь выступившие слезы с трудом произнес:
— Ну, ты и вредина! Покусаю, говоришь?
