Мальчишка поклонился и присоединился к товарищам у стены. Альдис проследила за ним взглядом и вздрогнула. Только сейчас она заметила, что по краям пещеры, в нишах, прячется еще несколько человек, закутанных в белые балахоны. Их лица были закрыты такими же деревянными масками, как у мужчины в центре, только краска на масках была белой.
Белая маска и белые балахоны — ритуальный костюм Смерти на праздниках Ойкумены. Не хватает только черного передника и костяных украшений.
«Сегодня не Ночь Предков, а какая-то Костюмированная Ночь Мистических Страшилок».
Главное, все здесь собравшиеся были людьми, а людей Альдис не боялась.
Мужчина в золотой маске обратился ко второму «птенцу», имени которого девушка не помнила:
— Нерожденный брат Беовульф, я вижу с тобой юношу, чье имя мне неизвестно.
Сокурсник выступил вперед:
— Старший брат, это мой товарищ — Моди Хедрикссон из Дома Железного Дуба. Его кровь и помыслы чисты. Он хочет присоединиться к братству. — В доказательство своих слов Беовульф потянул Моди за рукав и вытолкнул к жаровне.
Железный Свин шагнул в круг света и поежился. С его лица сползло привычное самодовольное выражение. Моди было неуютно: он не знал, куда девать руки и как себя вести.
— Э-э-э… здравствуйте, — сконфуженно пробормотал он.
«Ты еще скажи: „Очень приятно“», — Альдис злорадно ухмыльнулась. Растерянный Моди — забавное зрелище, жаль, другие сокурсники не видят.
Не будь Свин таким свином, она бы его пожалела.
Огонек лизнул край жаровни, и на улыбчивой золотой маске заплясали багровые всполохи.
— Ты сын Хедрика Рагнарссона?
— Д-да, старший брат.
Маска качнулась в сторону остальных свандов, рассылая золотистых зайчиков по темным уголкам грота.
— Я знал Неистового Хедрика, — задумчиво произнес мужчина. — Десять лет назад он был смелым и сильным воином. Можешь называть меня Учителем, — сообщил он Моди почти без перехода. — Старшим братом для тебя я стану, только если ты вступишь в братство. Итак, ты хочешь стать одним из нас и узнать Истину?
Он с благоговением выделил последнее слово, и как-то сразу стало ясно, что речь идет действительно об Истине. Той, которая с большой буквы.
— Хочу! — выпалил Моди.
Мужчина снова повернулся к курсантам и возвысил голос:
— Если кто-то из братьев против Моди Хедрикссона из Дома Железного Дуба, пусть встанет и скажет об этом!
Курсанты молчали, не шевелились и, кажется, даже не дышали. Альдис уже начала гадать, живые они люди или просто раскрашенные глиняные болванчики. Лица как маски, глаза — стеклянные пуговицы.
— Хорошо, да будет так. Перед тем как ты примешь на себя обеты и дашь клятву, я расскажу тебе всю правду, юноша.
— Но мне уже… — начал Моди.
Мужчина оборвал его властным и нетерпеливым жестом:
— Молчи и слушай.
Дрова в жаровне уже прогорели, остались только малиново-алые жаркие угли. Тот, кого здесь называли старшим братом, наклонился, поворошил их посохом и подкинул горсть сушеных трав. Над медной чашей поплыл тревожный, сладковатый и чуть смрадный запах. У Альдис защекотало в носу. Жутко, почти нестерпимо захотелось чихнуть.
Мужчина заговорил мягко и негромко. Звук его голоса складывался в странный, но приятный уху ритм, напевные медленные фразы перемежались с чеканным речитативом.
— Имя первому человеку было Риг. Бог-Солнце вырубил его из белого камня и сделал хозяином всех зверей, рыб, птиц и гадов. Риг повелевал всякой вещью и всякой тварью на земле, и отправился он в путь, осмотреть свои владения. А Всеотец удалился на покой, чтобы отдохнуть от трудов. Отдыхал он три дня и три ночи…
Ветер, как назло, нес дым в сторону Альдис. Девушка скорчилась за камнем, задыхаясь и растирая переносицу. О боги, ну и дрянь они там жгут!
— …темные богини преисполнились зависти. И решили они превзойти Всеотца. Кали зачерпнула грязи и слепила женщину с темной кожей и черными волосами. Куроками взяла песок и слепила женщину с желтой кожей, узкими глазами и черными волосами. Морриган замесила глину и слепила женщину с белой кожей и рыжими волосами…
Чихательный приступ прошел, но жутко начали чесаться щеки и нос. Альдис делала короткие вдохи через рот и яростно растирала лицо. Проклятье, только бы не выдать себя!
— Риг вошел в хижину за женщиной с черной кожей, провел с ней ночь и наутро продолжил свой путь. В положенный срок она родила мальчика и девочку с темной кожей и черными волосами. От них пошли бхаты…
Ветер наконец-то поменял направление, и Альдис снова смогла вдохнуть. Кожа по-прежнему чесалась, а глаза слезились, но хотя бы дышать можно было более-менее безбоязненно.
— На второй вечер Риг встретил женщину с желтой кожей, узкими глазами и черными волосами. Он вошел в ее хижину и провел там ночь, а наутро продолжил свой путь. В положенный срок она родила мальчика и двух девочек. От них пошли чжаны и ниронцы.
Девушка с трудом удержала зевок.
«Ну и нудятина! И ради этого они собираются здесь по ночам?»
— На третий вечер Риг встретил женщину с белой кожей и рыжими волосами…
«Дай-ка я догадаюсь! Он провел с ней ночь, потом она родила мальчика и девочку?»
— …родила мальчика и девочку. От них пошли гальты.
«Кто бы мог подумать! Какой сюрприз!»
— И стали они плодиться и размножаться…
«Странно, что не выродились в третьем поколении».
Оратор в маске выдержал длинную театральную паузу.
— …И стали они плодиться и размножаться. И вскоре заполнили весь мир. Когда Всеотец проснулся, все уже свершилось и ничего нельзя было исправить. — Голос мужчины упал до трагического шепота, а девушка еле удержалась от неуместного хихиканья.
«Здоров же он дрыхнуть! А обещал: „На три дня, на три дня!“»
— …В горе пошел он к белым скалам и вырубил женщину из белого камня. Она стала женой Ригу и родила ему десять сыновей и десять дочерей, от которых пошли сванды. И решил Всеотец, что править и повелевать на земле будут Люди Камня, а люди грязи, песка и глины будут для них рабами и слугами. И стало так.
Альдис чуть не поперхнулась. Сначала ей даже показалось, что она ослышалась.
— И стало так! — возвысил голос оратор. — И длилось все по слову Всеотца много веков, земля процветала, и люди были счастливы.
Мужчина сделал секундную паузу, чтобы слушатели могли переварить услышанное. На лице Моди вместо привычного туповато-скучающего благодушия был написан восторг и чуть ли не благоговение. Он даже рот забыл закрыть, так и стоял с полуотвисшей челюстью.
— Но сванды были слишком беспечны и снисходительны. Бхаты, ниронцы, чжаны и гальты обленились и потеряли уважение к господам. — Теперь голос старшего брата грохотал где-то под сводами пещеры. В нем рычали громовые раскаты божественного гнева. — Они предали и продали своих хозяев темным богам. Всеотец отвернулся от людей, а боги разгневались и наслали Катаклизм.
Моди стиснул кулаки. На его лице отражалась неподдельная боль, словно это его лично предали и продали темным богам.
— Теперь ты знаешь правду, Моди — сын Хедрика. В Темные века сванды забыли о созданном
