она.
Альдис внезапно поняла, что ей все равно. Она так устала за этот бесконечный день, что угрозы соседки не пугали, а вгоняли в сон.
— А я расскажу всем мальчишкам, как ты надула в кровать, потому что испугалась черного человека, — в тон ниронке ответила девушка. — Если меня накажут, об этом узнает каждый «птенец».
— Но это неправда.
— Будет правдой. И вообще, иди ты к йотунам, а я — спать, — с этими словами Альдис демонстративно отвернулась к стене и укрылась одеялом с головой. Спать оставалось меньше четырех часов, и она не собиралась тратить драгоценное время на препирательства.
— Ага, пришла наконец, — буркнул бхат. — Успела вчера в корпус?
— Успела, — не стала вдаваться в подробности Альдис.
Сегодня на пристани было оживленнее. У пирса покачивался на волнах грузовой кнорр. Несколько дюжих матросов тащили от корабля до нижней станции фуникулера огромный ящик. Работа, которую раньше играючи выполняли турсы, давалась им нелегко: над берегом то и дело разносилась звучная матерщина. Еще три десятка таких же ящиков и бочек, а также гора более мелких тюков ожидали своей очереди на расчищенном вчера девушкой пятачке.
Бхат кивнул на кучку мелких тюков и коробок:
— Когда отнесете все к нижней станции — свободны. Остальное вам все равно не поднять.
— Нам?
— Ну да. Будешь работать вон с тем бритым. — Комендант выразительно ткнул пальцем в сторону.
Альдис повернулась в указанную сторону и столкнулась нос к носу с Фридмундом.
Этого бритого-конопатого она за последнюю неделю успела хорошо изучить. Хотя знакомство было односторонним и, можно сказать, заочным.
Так уж получилось, что именно Фридмунд стал главным камнем преткновений и поводом для споров на девичьих заседаниях, которые с подачи Тэфи и Гвендолен регулярно проводились в палате.
Странный ритуал был излюбленным занятием подружек в свободные от уроков минуты. Сравнению и обсуждению подлежали любые параметры сокурсников: физические данные, привычки, поступки, внешность, происхождение, богатство, достижения в учебе…
Дрону, например, девчонки единодушно признали эталоном и самым привлекательным юношей на курсе. Высокую оценку получили Ардж, Свальд, Катайр и еще несколько парней. А вот по поводу Фридмунда мнения разошлись…
Гурда, Джинлей и Гвендолен хором объявили его клоуном и совершеннейшим ребенком. Лакшми заняла нейтральную позицию (она вообще была поразительно мягкой и доброй, скорее уж второй Катаклизм начнется, чем Лакшми начнет злословить о ком-то), а вот Тэфи, отчаянно краснея, доказывала, что чувство юмора, находчивость и легкий характер — качества не менее, а может, и более ценные, чем знатное происхождение или смазливая внешность.
Споры не утихали всю неделю. Парень даже не догадывался, какие дебаты вызвал одним своим существованием, и вряд ли мог предположить, с каким пристальным вниманием следили за ним девчонки в последние дни. Он был осмотрен, изучен, взвешен и найден легковесным. В конце концов под градом насмешек и подначек подружек Тэфи отступила и согласилась признать Фридмунда клоуном, не достойным женского внимания.
Альдис эти совещания смущали и злили одновременно. Они как бы лишний раз напоминали ей о дистанции между ней и остальными сверстницами. Девушка честно старалась перенимать ужимки и словечки, которыми пользовались подруги, когда говорили о мальчиках, но то, что у сокурсниц было естественным порывом и потребностью, у нее зачастую получилась вымученным и наигранным.
Кроме того, ее иногда просто коробило от невинного и бесстыдного цинизма, звучавшего в обсуждениях, когда разговор заходил о мальчиках. В голове не укладывалось, как можно сочетать такой взгляд на отношения между мужчиной и женщиной и мечту о трепетной, несколько слюнявой романтике.
Стоило Альдис увидеть Фридмунда, как ехидные слова Гурды и Гвендолен сами собой зазвучали в ушах. Оставалось только порадоваться, что конопатый не умеет читать мысли.
— Будешь работать с тем бритым. Назначаю тебя главной и ответственной за погрузку.
— Эй, почему это девчонка будет главной? Так нечестно, — заныл сокурсник. — И вообще, мне категорически противопоказано носить тяжелые вещи по состоянию здоровья. Честно-честно! Можете спросить у Хальберы.
— Они не тяжелые, — хмуро процедил бхат.
— Тем более! — возопил бритый клоун. — Таскать легкие тюки?! Разве это мужская работа?
Что собирался ответить комендант, осталось тайной, потому что в этот момент один из тащивших ящик матросов споткнулся и выпустил из рук стропу. Остальные трое не удержали тяжелый контейнер, и тот с треском опустился на камни.
Бхату сразу стало резко не до курсантов.
— А ну осторожней, вы, отродье павиана и каракатицы! Еще раз уроните — лично напихаю каждому полную задницу морских ежей! — возмущенно заорал он, срываясь на бег и потрясая кулаком. — Я сказал — нежно! Как маму родную! А ну подымай, аккуратно!
Альдис осталась с Фридмундом и горой тюков.
Она немного растерянно взглянула на «подчиненного».
— Привет, я — Альдис.
— Я — Фридмунд.
— Ну, давай, что ли, работать. — Девушка взялась за ближайший мешок. Он действительно оказался не тяжелым, хоть и объемным.
— Рабо-о-отать? — протянул сокурсник. — Давай лучше посмотрим, что там внутри.
Альдис проигнорировала это абсурдное предложение и потащила мешок к фуникулеру. Фридмунд тоже подхватил первый попавшийся тюк и двинулся за ней следом, продолжая подначивать:
— Испугалась? Страшно, что дяденька придет и накажет?
Она только фыркнула:
— Вот еще. Просто так делать неправильно.
— Мы же не воровать, только посмотреть! Тюк мог и на корабле порваться. А мы еще потом и доложим: так и так, в ходе разгрузки была обнаружена порча. Просим наказать виновных.
— Там все равно нет ничего интересного, — неуверенно ответила Альдис. Идея Фридмунда неожиданно показалась занятной.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно вопросил сокурсник. — Ты тайный агент глубоко законспирированной организации? Или…
— Отстань! Вон уже фуникулер!
Большое колесо поскрипывало и неспешно вращалось, движимое энергией ветра. Один вагончик ушел в гору, другой пока не успел спуститься, и около машины никого не было.
Фридмунд расстроенно швырнул свой тюк на выложенную камнем площадку.
— Я все знаю! — Его палец обвинительно нацелился на девушку. — Ты уже открывала их без меня!
Альдис выразительно покрутила у виска:
— Ты чего? Сам подумай — когда бы я успела?
— Тогда давай заглянем. Представляешь, вдруг там результаты тайных экспериментов Храма?
Альдис ощупала свой тюк и тюк Фридмунда.
— Тряпки. А вот в этом что-то шуршит.
Парень скорчил изумленно-испуганную рожу:
— Шуршащие тряпки? И ты не хочешь это увидеть?
— Но нас накажут!
— Подумаешь, накажут! Нас уже наказали, и ничего страшного. А вдруг это новая разработка
