вначале за нарушителями закона погналась бы планетарная полиция, традиционно недолюбливающая галактическую и прибегающая к ее помощи только в крайних случаях.
На корвете, похоже, тоже засекли транспортник, потому что слегка изменили курс. Корабли разошлись в сотне миль друг от друга; как Полина ни таращилась в иллюминатор, не удалось рассмотреть даже искорки. О миновавшей угрозе напоминала только точка, сползающая к низу экрана. Все медленнее и медленнее, пока вообще не остановилась.
А потом поползла обратно.
— Кажется, он летит за нами, — упавшим голосом сообщил пилот.
— Сохраняем спокойствие, — ровным тоном приказал Станислав, подавая пример команде. — Возможно, он просто патрулирует сектор.
Красно-синее мигание участилось.
— Он разгоняется, — прокомментировал Дэн, не глядя на экран. — И идет прямо на нас.
— Станислав Федотович, что будем делать? — Теодор покрепче стиснул штурвал, хотя полиция недвусмысленно давала понять, что гражданскому судну следует остановиться и открыть канал связи.
— Сбрасывай скорость, — распорядился капитан, прекрасно понимая, что уйти все равно не удастся: корвет намного быстрее и маневреннее транспортника, к тому же вооружен.
Полицейский корабль тоже включил тормозные двигатели, но на стыковку не пошел, остановился на расстоянии радиосигнала — видимо, предельном, потому что звук едва пробивался сквозь помехи, а картинка не проходила вовсе.
— Транспортное судно «ЛПКВ-231», — голос у патрульного оказался низкий и гнусавый, как будто он нарочно растягивал слова и зажимал нос, — в секторе объявлена чрезвычайная ситуация…
Команда примерзла к креслам, ожидая приговора.
— …Участились нападения пиратов на одинокие корабли.
Такого дружного вздоха облегчения при этом известии полицейские, наверное, еще не слышали.
— Мы здесь пока никого, кроме вас, не встретили, — бодро отрапортовал Станислав, стараясь не сорваться на нервное подхихикивание.
— Мы тоже, — со значением прогнусавил патрульный. — Поэтому предъявите-ка пропуск!
— Какой еще пропуск? — снова напрягся капитан. — У меня все документы на корабль и груз в порядке, можете проверить.
— А должен быть еще временный пропуск на пролет через систему, выданный начальником космопорта, с которого вы стартовали.
— Впервые слышу, нас ни о чем подобном не предупреждали!
— Незнание не освобождает от ответственности, — безапелляционно отрезал голос. — Раз у вас нет пропуска, значит, вы относитесь к вероятному противнику и будете в предупредительном порядке аннигилированы. Запускаю обратный отсчет: сто… девяносто девять… девяносто восемь…
— Это еще что за бред? — оторопел капитан. — Мы мирное судно и готовы сдаться, вы не имеете права по нам стрелять!
— Имеем, если вы вызываете у нас подозрения. Восемьдесят семь… Восемьдесят шесть…
— И чем же, мать вашу, мы их вызываем?! — не выдержал Станислав.
— Ага, вот и агрессия пошла! — обрадовался полицейский. — Вовремя мы вас раскусили, пир-раты! Семьдесят пять…
Дэн, сосредоточенно прислушивающийся к разговору, наклонился к Теодору и что-то негромко ему сказал.
— Ты уверен? — поперхнулся от неожиданности пилот.
— Да. Просто с настройками поигрались.
Теодор тут же вскочил с места, невежливо оттеснил Станислава от капитанского пульта и, наклонившись к микрофону, зловеще прохрипел:
— Ну все, копы позорные, вы нас достали! Сейчас мы наденем пси-шлемы и обстреляем вас сверхвакуумными лучами ненависти.
— Шестьдесят три… Чем?! — растерялись уже на корвете.
— Лучами ненависти, — мстительно повторил Теодор. — От которых на весь ваш экипаж нападет тошнота и чесотка, а лично ты, Винни, на неделю засядешь в сортире!
В динамиках послышалось какое-то копошение, сквозь которое пробилось придушенное, но отчетливое:
— Блин, они нас раскусили! — после чего помехи разом исчезли, и в центре экрана возник слегка смущенный, но все равно довольнющий Винни, а сбоку — корчащийся от смеха Фрэнк.
Из глубины рубки появился Роджер Сакаи, на ходу поправляя воротник новенького, с иголочки, мундира.
— О, вы уже на связи? — приятно удивился он. — Здравствуйте, Станислав!
— Роджер?! — Капитан заколебался, не зная, чего ему хочется больше: обнять старого приятеля или придушить. Впрочем, одно другому не мешало. — Так это ваши дурацкие шуточки?
— Какие шуточки? — Сакаи недоуменно обернулся на свою команду, вовсю изображающую кипучую деятельность по управлению кораблем. Корвет медленно двинулся вперед, поравнялся с транспортником, и на обзорные экраны вплыла надпись «Сигурэ». — Мы просто мимо пролетали, глядим — ба, старые знакомые! Вот и решили окликнуть, узнать, как ваши дела.
— А вы опять в полицию играете? — укоризненно поинтересовался Станислав.
— Нет, мы в нее работаем, — горделиво расправил плечи Роджер. — Ну что, пустите нас в гости или придется злоупотребить служебными полномочиями?
Винни за его спиной поднял и показал в камеру ящик с «полномочиями», из которого торчали десяток пивных горлышек и парочка длинных и тонких, с напитками поблагороднее.
— Я — за! — мигом простил коллегу Теодор.
— Я тоже! — Полина ящик даже не заметила. Самурайское кимоно, конечно, пошло бы Роджеру больше, но и в мундире он был весьма и весьма.
— Ладно, стыкуйтесь, — уже беззлобно проворчал Станислав. Глупо сердиться на чужую команду олухов, когда своя ничем не лучше.
Винни изменился меньше всех: только слегка осунулся да на пару сантиметров усох в талии (точнее, появился намек, что у невысокого коренастого сержанта она вообще имеется). Роджер, напротив, помолодел и посвежел, словно выбросив часть азиатских генов вместе со старым мундиром (честь предков, разумеется, бережно переложив в новый). Но самые разительные перемены произошли с Фрэнком, заметно прибавившим в росте и размахе плеч. Правда, накладки под мундиром оказались плохо закреплены, отчего выражение «косая сажень в плечах» в данном случае стало буквальным.
Последней из шлюза выпорхнула Джилл, как будто отлучавшаяся всего на пару минут: даже пятна на форменном комбинезоне с полицейскими нашивками были в тех же местах, что и на потрепанном пиратском. На плече у механика сидел насупленный Петрович, уже почуявший, что его ждет.
— Ой, ежик!
— Ой, кошечка!
Девушки немедленно обменялись.
— Смотрю, навигатор у вас по-прежнему рыженький? Все-таки оклемался? — Сержант потянулся покровительственно потрепать Дэна по голове, но тот в последний момент молниеносно перехватил его запястье, отвел в сторону и спокойно сказал:
— Я тоже рад тебя видеть, Винни.
— Был беленький, но не прижился, — виновато развел руками Теодор.
После приветственной суматохи и рукопожатий обе команды устроились вокруг стола, в центр которого Роджер торжественно поставил бутылку с яркими иероглифами на этикетке.
— Саке! — сообщил он, скручивая крышку. — На этот раз — самое что ни есть настоящее, земное. Давно хотел вас угостить, а тут как раз подвернулся удачный случай конфиск… То есть купить по хорошей цене.
На вкус «настоящее саке» смахивало на горькое пиво, но Сакаи с такой гордостью наблюдал за его
