— Никак. Гора объявлена священной, на нее никого не пускают, тем более ученых. — Девушка с досадой смахнула бесполезные вирт-окошки. — Неужели им самим не интересно, что там происходит?
— Полли, ну ты как ребенок, — фыркнул Теодор, гремя кружками: пилоту тоже захотелось чая. — Прикинь: вот залезут они на гору и обнаружат, что никакого святого там нет! Или, хуже того, что он там есть.
— Почему — хуже?
— А вдруг он о них ни сном ни духом, просто коврик с горы вытряхивает?
На подлете к планете по обшивке что-то стукнуло — не то мелкий метеор, не то банальная консервная банка: несмотря на огромные штрафы и инстинкт самосохранения (погибнуть, столкнувшись на предсветовой скорости с собственным рваным башмаком, никому не хотелось), в космос нет-нет да и выпархивал бытовой мусор. Сигнал с одного из температурных датчиков исчез. Мелочь, но неприятно, особенно когда предстоит пролет сквозь довольно плотную атмосферу. Так что Теодор вывел корабль на орбиту, заглушил двигатели, и Михалыч, собрав инструменты и взяв в помощники Дэна, отправился ликвидировать поломку.
— Главное, скафандр не забудь надеть, — заботливо напомнил напарнику пилот. — Там сегодня холодно.
Навигатор укоризненно покосился на приятеля, давая понять, что эта шутка ему осточертела и вообще никогда не нравилась, но Тед только бессовестно захихикал.
После операции Дэн приходил в себя очень тяжело и долго. Первые двое суток он держался только на аппаратах жизнеобеспечения и стимулирующих инъекциях, лишь на третий день начав дышать самостоятельно — и то приборы время от времени принимались призывно верещать, заставляя Вениамина все бросать и мчаться в медотсек.
А на пятую ночь, когда дежуривший в медотсеке Теодор отлучился в туалет, рыжий безжалостно ободрал с себя все датчики, капельницы и катетеры, сполз с кровати и отправился на «прогулку».
Пилот нашел его на полу возле шлюза, бессильно привалившимся к стене. К счастью, после ремонта аварийные коды сменили и Дэн не смог открыть даже внутреннюю дверь. Хотя пытался, судя по измазанной кровью панели.
— Ты чего, рехнулся? — больше от страха, чем от злости напустился Тед на приятеля. — Какого хрена тебе тут надо, а? Решил свежим вакуумом подышать?
Дэн не отвечал, глаза у него были совсем пустые. И не сопротивлялся, когда пилот сгреб его в охапку и потащил обратно.
Вениамин, конечно, ругался страшно — причем в основном на Теда, не уследившего за больным. От того количества химии, которым рыжего накачали во время и после операции, могло померещиться что угодно, друзья так и не допытались, что именно. Больше Дэн подобных номеров не откалывал и, еще денек потрепав доктору нервы, наконец-то пошел на поправку — по крайней мере физически. Умирать он определенно не хотел, и все мало-помалу решили, что навигатор просто словил наркотическую «белочку».
Все, кроме самого Дэна. Он отлично помнил и как брел по бесконечному холодному коридору, словно уже открытому в космос, и свое отчаяние, когда понял, что попал в западню, и звук приближающихся шагов. Даже в таком состоянии киборг мог запросто свернуть человеку шею одним точным экономным рывком. Но это оказался другой человек. И другой корабль. А вот тут уже начиналась «белочка», потому что перепутать их на здоровую голову было невозможно.
Если бы Теодор подошел молча, Дэн бы его убил. Но знакомый голос словно что-то перещелкнул в мозгах, выдернув из кошмара в реальность, и трясло рыжего тогда вовсе не от холода.
Увы, от шуточек про шлюз до сих пор было не отвязаться.
— Чей это чай на столе стоит? Похоже, еще с вечера. — Вениамин брезгливо выплеснул холодный напиток в раковину. По ней что-то зазвенело, и доктор поспешно, пока не засосало в сток, выхватил из лужицы осколок камня. — Хм, где-то я его уже видел… Или не его?
Полина, ахнув, подбежала к раковине.
— Тед, ты так его тут и бросил!
— Да? Может быть, — благодушно зевнул Теодор. Пилоту пришлось встать на два часа раньше, чтобы провести корабль через пояс астероидов, и испытанный при этом драйв отличался от игры на симуляторе, как настоящая женщина от резиновой. — Заболтались, я свежий чай сделал, а этот вылить забыл. Что, каменюка таки растворилась?
— Посмотри! — Девушка сунула ему под нос целый и невредимый осколок, только… ярко- зеленый.
— Зашибись, — восхитился пилот. — Интересно, а если его в пиве замочить, пожелтеет?
Полина насупилась и поглубже засунула камень в нагрудный карман, зная, что с этого балбеса станется проверить.
— Ага, вот и датчик заработал, — констатировал Тед. — Сейчас Дэн с Михалычем вернутся, и можно будет садиться… Блин, совсем забыл, это ж крамарская территория!
— И что? — удивилась подруга, еще не разменявшая первую сотню портов. — Мы же с ними не воюем.
— Лучше б воевали, тогда вторглись бы, и все, — мрачно сказал пилот, откидываясь на спинку кресла, скрещивая руки на груди и закрывая глаза. — Короче, разбудите, когда эта бодяга закончится.
Теодор проснулся сам, через два с половиной часа, когда команда совместными усилиями уже заполнила форму № 17 для гуманоидов и форму № 12 для малых транспортных судов, декларацию о ввозимых товарах и справку о членах экипажа, а также согласилась с лицензионным соглашением о пользовании посадочным местом и с седьмой попытки прошла тест, подтверждающий, что капитан действительно его прочитал, а не быстренько промотал до сорок второй страницы.
— Ну, как успехи? — потянувшись, жизнерадостно поинтересовался пилот.
Команда посмотрела на него с ненавистью. Сейчас все дружно корпели над формой № 72 — «Прошение о разрешении не заполнять форму № 23». Полина робко заикнулась, не проще ли заполнить собственно двадцать третью, но вокруг предостерегающе зашикали, а Станислав полушутя-полувсерьез сообщил, что даже в космофлоте такие смельчаки на его памяти нашлись только единожды, и в процессе заполнения вызвали два истерических припадка, инсульт и дьявола.
— Давай, подключайся, — велел капитан Теду, отсылая диспетчеру очередной выстраданный файл. — А то у меня уже в глазах от этих строчек и галочек рябит.
Пилот нехотя присоединился к столпившейся у капитанского пульта компании.
— Увы, мы принимаем и утверждаем ваше прошение, — с легким сожалением сообщил диспетчер несколько минут спустя. Крамарец не издевался: его тритоноподобная раса обожала все систематизировать, похоже получая от этого процесса больше удовольствия, чем от спаривания (да и какое там удовольствие за три секунды раз в году!). Злые языки шутили, что поверье про вампиров и мак[1] появилось именно благодаря крамарским разведчикам, впервые посетившим Землю веке эдак в шестнадцатом-семнадцатом. Человеческую кровь они, правда, не пили, но душу вынимали только так. — Как это ни прискорбно, мы переходим к последнему разделу. У вас на борту есть существа, находящиеся на низком уровне развития?
«Есть, четыре человека и киборг!» — чуть не брякнул Станислав, но вовремя сообразил, что диспетчер имеет в виду домашних животных.
— Да, кошка.
— Коть-ка, — повторил крамарец, задумчиво пробуя новое слово на растроенный язык. — Замечательно! Согласно «Закону о содержании низших существ», статья сорок, пункт семнадцать, оно должно иметь личный опознавательный знак, соответствующий вашей традиции. Также вы должны заполнить на него анкету по форме номер триста девяносто один и, по необходимости, приложения два, четыре и одиннадцать.
Команда дружно застонала.
— А если мы ее быстренько выкинем? — поинтересовался Тед, тут же схлопотав затрещину от
