подруги.
— Тогда вам понадобятся формы тринадцать, четыреста пятьдесят пять, девяносто пять, тридцать один, — воодушевленно застрекотал крамарец, — и составленный капитаном протокол утилизации, согласно «Закону об умерщвлении низших существ в пищевых, религиозных и развлекательных целях», статья…
— Стоп, мы поняли! — испуганно перебил его пилот. — Давайте анкету.
Нацепить на кошку ошейник с медалькой «Мося» (другого опознавательного знака на корабле не нашлось) удалось на удивление легко: «котька» укусила Полину всего три раза, и то не до кости.
— Вес существа, — громко прочитал Теодор, которому, как самому незамыленному, поручили вводить данные.
— Три килограмма двести грамм, — отрапортовала девушка. На днях кошку как раз взвешивали, чтобы рассчитать дозу глистогонного.
— Объем. В кубических сантиметрах.
Дэн оценивающе посмотрел на «низшее существо», оскорбленно вылизывающееся возле кресла.
— Четыре тысячи шестнадцать.
— Что бы мы без тебя делали! — благодарно вздохнула Полина.
— По методу Архимеда, — цинично напомнил Теодор, вбивая цифры в ячейку. — Утопить в ведре и измерить объем вытесненной воды.
Кошка от греха подальше перебралась под стол.
— «Количество ног». Ага, четыре. И хвост, — машинально продолжил пилот. — Стоп, погодите — хвоста нет!
— Как это — нет? — Сидящий за столом Вениамин наклонился и легонько подергал кошку за кончик хвоста. Животное возмущенно заорало, подтверждая, что это ее имущество. — Вот же он!
— Я имею в виду, в анкете такой графы нет. Только про ноги.
— Тогда пиши «пять», — распорядился Станислав. — А то придерутся, что число конечностей не сходится.
— Я могу уточнить: «пятая нога тонкая, гибкая и растет из задницы», — предложил пилот, гнусно подхихикивая.
— Тед, ты хочешь провисеть на орбите, пока кошка не околеет от старости, и нам придется списывать ее еще по двадцати документам?
— Нет, Станислав Федотович, — мигом посерьезнел пилот. — Так… Голова одна… Органов зрения — два, сферические… Цвет — белый с понтами, тьфу, пойнтами… Пол… Э-э-э…
— Женский, чего тут думать-то? — укоризненно поторопила друга Полина. — В смысле, самка.
— Тут варианты «есть», «нет» и «на усмотрение». Гы, они бы еще «на безрыбье» предложили! — Пилот все-таки выбрал первый вариант. — Черт, а это им зачем?!
Следующие пункты анкеты заставили экипаж взглянуть на кошку в новом свете. Оказалось, что ввозимое существо нетоксично, безопасно для окружающих («Угу», — прогнусавила девушка, посасывая прокушенную руку), испускает звуковые волны в диапазоне от 75 до 1520 Гц, покрыто многочисленными кератиновыми выростами, съедобно, но не имеет сельскохозяйственного и промыслового значения, чувствительно к сверхнизким температурам, не обладает коллективным разумом («Индивидуальным тоже!»), разлагается в концентрированной серной кислоте, не нуждается в герметичной емкости для хранения и является симбионтом-комменсалом человека (хотя большая часть команды голосовала за «паразита»).
Крамарец невозмутимо просмотрел итоговый файл и развернул-сложил кожистый хохолок, выражая одобрение.
— Благодарю за сотрудничество. Эта информация будет передана нашим специалистам для пополнения базы и разработки специальной формы на существо типа «котька», а также ученым для внесения в энциклопедию.
— Представляю, что они там напишут! — тихонько охнула Полина.
— Это еще фигня, — отмахнулся Тед, возвращаясь за штурвал. Корабль наконец получил «добро» на посадку и точные координаты. — Мне куда интереснее, что их художники по этому описанию нарисуют!
Плотная желтовато-зеленая атмосфера Рыбьего Глаза не годилась для дыхания — если, разумеется, вы не аборигенный спрут с хлорным метаболизмом. Снижающийся корабль будто тонул в грязной воде, и экипаж тихо молился, чтобы антикоррозийное покрытие с честью выдержало это купание. Особенно когда начались облака, густо замешанные на соляной и хлорноватистой кислотах.
Крамарцы тоже не считали Рыбий Глаз изысканным курортом, зато он находился в достаточно заселенном и оживленном секторе, чтобы окупить строительство космопортов и торгово-развлекательных центров, а также наладить добычу и экспорт полезных ископаемых. Когда корабль вывалился из туч, внизу заблестела огромная паутина города — с виду стеклянная, но Станислав краем уха слышал, что это какой-то сверхпрочный мембранный пластик, выдерживающий даже прямое попадание гравиторпеды. Защитные полусферы диаметром от ста метров до двух-трех километров соединялись трубчатыми трассами, по которым мухами сновали флайеры, а кое-где и монорельсовые экспрессы. Некоторые закованные в броню машины ездили и летали вне тоннелей, но, скорей всего, это были беспилотники, ремонтная и грузовая техника.
Диспетчер направил транспортник в третий космопорт, адаптированный для людей и их судов. Стыковочных узлов на его куполе не было, раскрываться оный и не подумал, но Теодор уверенно посадил корабль на самую выпуклую точку и только снисходительно ухмыльнулся, когда Полина с испуганным возгласом отшатнулась от иллюминатора. Мембрана начала медленно проседать и одновременно обволакивать транспортник со всех сторон, пока полностью его не поглотила, как пищеварительная вакуоль амебы. Несколько минут ничего не происходило, если не считать радужных переливов за иллюминаторами, а затем система аккуратно выплюнула чистый и обеззараженный корабль на силовую, плавно «сдувшуюся» подушку.
— Прибыли, — гордо доложил Тед, оглядываясь на капитана.
— Угу. — Настроение Станиславу изрядно отравляло предвкушение того, как они будут собирать документы на вылет. — Вот что, надо наконец как-то назвать наше судно. Если мне еще раз придется заполнять объяснительную, почему у него нет имени, и перечислять за неимением оного серийные номера всех отсеков, я точно с ума сойду.
— Так у нас же заполненный документ остался, — не понял пилот. — Только дату поменять.
— Если бы! Тот — форма номер двадцать один на прилет, а эта будет двадцать два на вылет, — мрачно сообщил капитан. — Поэтому, парни, возьмите в кладовке банку с краской, и напишите на борту… мм… да хотя бы «Комета», потом сотрем. Только покрасивее, а не тяп-ляп! И разборчиво, чтобы издалека видно было. — Станислав повернул голову, краем глаза уловив какое-то движение на спинке диванчика, где лежала его фуражка. Кошка сделала вид, что просто проходила мимо, но капитан на всякий случай тщательно обнюхал фуражку, прежде чем ее надеть. — А я пока съезжу гляну на заказчика, которого нам Харальд сосватал.
Банку Теодор нашел и даже выпросил у Михалыча пульверизаторную кисть, однако настроение у пилота было совсем не покрасочное. Первая стоянка, на которой есть не только желание, но и возможность оттянуться! Планета хоть и принадлежала крамарцам, но жили и работали на ней в основном альфиане и люди, выкупившие местечко для бизнеса или нанятые выкупившими. К их услугам (и, разумеется, кредиткам) были и бары, и магазины, и игорные дома, и даже «Матушка Крольчиха» свою «норку» под голографической рекламной дугой приткнула.
— Дэнька, а может, ты сам все сделаешь, а? — взмолился Тед, как только Станислав Федотович уехал. — Ну пожалуйста! А я тебе мороженое куплю.
Рыжий так посмотрел на напарника, что пилоту стало почти стыдно, но в следующий миг кивнул:
— Ладно. Шоколадное. Ведерко.
— Идет! — просиял пилот, сунул Дэну банку и испарился быстрее, чем тот ее открыл.
