кажется мне весьма скромным, – шепотом заметил господин оруженосец. Беренгария, сидевшая напротив, рядом с чинно откушивавшей вареную рыбу мадам де Борж, усмехнулась:
– Монахини все делают для себя. То, что остается, раздают бедным. Выйдете после обеда к воротам и посмотрите, сколько там соберется простецов, желающих набить брюхо дармовым угощением.
– Ваше высочество! – в первый раз на памяти Казакова камеристка Элеоноры подала голос и прозвучал он весьма укоризненно. – Благотворительность заповедана Господом. Полагаю, вам не следует столь нелицеприятно отзываться о помощи монастыря бедным людям. И говорите, пожалуйста, потише. Мы, безусловно, миряне, но следует блюсти правила святого Бенедикта, если уж нам пришлось жить в святой обители.
Беренгария замолчала, но сделала такой прискорбно-капризный вид не терпящей высоконравственных поучений распущенной девицы, что Казаков уткнулся носом в пирог, дабы не смущать мадам де Борж глупой улыбкой.
Конечно, стол украшали и винные кувшины, но ближе к окончанию безмолвной церемонии «принятия пищи» в трапезной появился огромный дымящийся чан и всем желающим предложили пахучий травяной настой наподобие чая из облепихи, меда и мяты. Варево густое, сладкое благодаря меду (сахар еще не изобрели и появится он весьма не скоро), однако вполне вкусное.
Состоялось явление аббатисы, которая вообще-то должна была возглавлять трапезу. Всерьез смахивавшая на ведьму мать-настоятельница ворвалась в трапезный зал, будто ворона в форточку – черные одеяния развеваются, а суровый взгляд более подошел бы святому Бернару, обнаружившему чертенка в нужнике Клервосской обители.
– Спасайся кто может, – шикнул Казаков и взглянул на Беренгарию. Та осталась по-королевски невозмутимой.
– Ваше высочество! – аббатиса размашисто прошагала к столу и уставилась на принцессу. – За отсутствием светлейшей мадам Элеоноры вам препоручено заниматься делами королевы?
– Не мне, – этикет обязал Беренгарию подняться с лавки и кануть в глубокий реверанс с поклоном. – Мессиру Сержу.
«Чего? – поперхнулся Казаков и кусок пирога, вывалившись изо рта, полетел на колени. – Это что, шутка? Казаков С. В., бывший сотрудник службы безопасности конструкторского бюро Камова, ныне переведен на должность временно исполняющего обязанности королевы Британии Элеоноры Пуату? Охренеть. Ну, я ей задам! Попозже».
– Что угодно вашему высокопреподобию? – выродил Сергей надменно-начальственную фразу, но слово «высокопреподобие» выговорил с двумя ошибками. Ромуальдина буквально пригвоздила оруженосца взглядом к стенке.
– Прибыли рыцари Ордена Храма, шевалье, – процедила аббатиса. – Утверждают, будто у них важное дело к королеве. Если уж вы доверенное лицо ее величества Элеоноры, пойдите и разберитесь. Трапезу закончите позже. Я распоряжусь, чтобы вам оставили пироги и вино.
– Не вопрос, командир, – громко и сугубо по-русски рявкнул Казаков свою излюбленную фразу, но Ромуальдина ничего не поняла.
Во дворе монастыря топтались шесть невысоких арабских лошадей под простенькими седлами и со сбруей без украшений. Всадники, как один, обряжены в белые одеяния с багровым крестом, оконечья которого раздвоены наподобие хвоста ласточки. Ну точно, тамплиеры. Днем Элеонора предупреждала, что храмовники должны будут заехать и передать некий груз. Конные рыцари окружали громадную повозку с колесами без спиц – просто сколоченные вместе обработанные доски, образующие диск.
– Вы к королеве Элеоноре? – вопросил мессир оруженосец, одновременно вытирая жирные губы рукавом. – Их величество уехали. Мне сказано заниматься всеми делами.
Тамплиеры переглянулись. Возглавлял небольшой отряд весьма величественный господин, по виду недавно перешедший сорокалетний рубеж. Как и положено уставом, коротко острижен (рыцарю Ордена Храма не пристало заботиться о прическе), недлинная борода с проседью и золотая цепь с красным эмалевым крестиком на шее. Остальные значительно моложе.
Главный покинул седло и кивнул Казакову – это, видимо, должно было обозначать поклон.
– Анри де Шатоден, командор Парижской прециптории Ордена Храма, – суховато представился он. – Могу ли я узнать ваше благородное имя, мессир?
Мессир задержал паузу чуть дольше, чем следовало и, стараясь придать себе максимум значительности, подозрительно осматривал крытую повозку. Насчет общения с тамплиерами его никогда не предупреждали и раньше он их видел только очень издалека – как с ними разговаривать? Храмовники – рыцари и монахи одновременно. Вдобавок назвать
– Серж де Касакофф из герцогства Киевского, – выдал Сергей и сам ужаснулся прозвучавшему бреду. Тамплиеры переглянулись еще раз. Видимо, решали, кто перед ними – особо забавный сумасшедший или любимый шут королевы Элеоноры. На самом деле все оказалось не так.
– Герцогство Киевское? – вполне доброжелательно переспросил командор. – Я бывал там полтора года назад, и даже удостоился чести видеть великого герцога Всеволода по прозвищу Большое Гнездо. Весьма рад узнать, что подданные мессира Всеволода служат королеве Британии.
«По-моему, здесь все успели побывать в России, кроме меня! – огорченно подумал Казаков. – Как все-таки подводит незнание собственной истории. Надо запомнить, что сейчас правит именно Большое Гнездо, а не какой-нибудь Ярослав Мудрый…»
Тамплиер, к удаче Казакова, не стал ни о чем расспрашивать, а остался сдержан. Рыцари в белых плащах откинули занавесь позади фургона и продемонстрировали пять весьма объемистых сундуков темно-коричневого дерева.
– Заемное письмо королева Элеонора Пуату уже оставила в командорстве, – сказал Анри де Шатоден. – Жаль, что мне не удалось сейчас переговорить с королевой лично, но, думаю, таковая возможность появится в ближайшее же время. Примите.
– Тогда помогите донести, – Сергей помнил, что королева-мать распорядилась доставить присланный тамплиерами груз в ее покои.
– Мессир! – изумился командор. – Посмотрите, сколько простецов бездельничают во дворе обители! Видите того красноносого конюха? У меня есть определенное чувство, что ему не терпится потрудиться ради блага великой королевы… Конечно, если мадам Элеонора приказала доставить сундуки в ее комнаты нам самим, Орден Храма не откажет в помощи…
«Сам дурак, – отругал себя Казаков. – Так тебе и станут тамплиеры ящики таскать. Придется извиняться».
– Разумеется, я справлюсь, – кивнул он мессиру де Шатодену и рявкнул на конюха тем самым командным голосом, который отлично вырабатывается за время службы в ВС Российской федерации: – Ко мне, быстр-ро!
Сработало. Надо полагать, аббатиса Ромуальдина выдрессировала служек отзываться по первому слову. Причем примчался не только конюх, но и полдесятка его помощников вкупе с какими-то подозрительными личностями, ошивавшимся при монастыре.
– Vzdrognuli, подняли, потащили! – победоносно ревел Казаков,
