обзываться. И вообще, почему мы с Фейран работаем, а некоторые отлынивают и ждут, когда обед будет лежать в миске? Дрова кончаются, идите порубите.
Фарр атт-Кадир, вздохнув, закрыл выпрошенную у Драйбена книгу, подхватил небольшой топорик, принадлежащий Кэрису, и отправился к поваленной сосне за смолистыми ветками. Драйбен Лаур-Хельк, бывший эрл Кешта, что в Нардаре, остался на месте и даже не пошевелился. Его терзало уныние. Решив отвлечься от мрачных мыслей и не обращать внимания на то насмешливые, то укоризненные взгляды вельха, орудующего над окровавленной тушкой узким коротким ножом, Драйбен перевернулся на бок, полез в свой тщательно оберегаемый дорожный сундучок, вынул прошитую синюю книгу, бронзовую чернильницу и полдесятка отточенных каламов.
— Опять взялся писать про нас гадости, — ядовито заметил вельх, но Драйбен пропустил его слова мимо ушей.
Присев, нардарец устроил синий фолиант на своем левом колене, оперся спиной о ствол невысокого бука, под которым Кэрис растянул прикрывающий от солнца полог, и тщательно, ровным округлым почерком ученого человека вывел на пустых страницах первые слова: 'В этот жаркий день третьего летнего месяца 1320 года по общему счету мы все еще находимся высоко в горах, возле истоков рек Междуречья у Шести ледников, многократно описанных учеными мужами, занимавшимися изучением устройства нашего мира. Мои новые друзья по-прежнему здоровы, благо чистейший горный воздух и добрая пища не позволяют нам страдать от тяжести пути.
Сегодня минули четырнадцатые сутки от того несчастливого дня, когда я, Драйбен Лаур из Нардара, благородная девица Фейран, молодой Фарр атт-Кадир, служитель бога Атта-Хаджа, и дайне по имени Кэрис покинули Скрытую долину, оставив за спиной Логово неведомого демона, выбравшего глубины Самоцветных гор своим обиталищем…'
Две седмицы — много или мало? Для того чтобы поближе узнать людей, данных судьбой тебе в попутчики, этого срока, наверно, вполне достаточно. По крайней мере, Фарр сумел найти общий язык с представлявшимся ему поначалу надменным Драйбеном, сдружился с Фейран (которую несколько раз мельком видел в Шехдаде на храмовых церемониях, куда приходила вся семья погибшего управителя Халаиба) и преисполнился редкостным доверием к Кэрису, наконец соизволившему разъяснить некоторые загадки.
Однако в тот момент, когда Фарра, пораженного волшебной силой Хозяина потаенной пещеры вынесли на себе неизвестный нардарец и вельх его меньше всего интересовали чужие тайны. Колдовство лишило юного мардиба возможности передвигаться самостоятельно и едва не превратило в камень — Фарр чувствовал, как постепенно немеют ноги, теряют способность к осязанию кончики пальцев, пропадает зрение… В мыслях, ворочающихся медленно и тяжеловесно, атт- Кадир умолял Предвечного помочь ему, и как видно, Атта-Хадж услышал призывы верного слуги.
Кэрис и человек с полуночи, заявившийся в пещеру вместе с Гурцатом, пронесли Фарра по Тропе, вытащили наружу, а когда атт-Кадир вдохнул свежий горный воздух и его тела коснулось тепло солнечных лучей, взгляд Ока богов, волшебство Хозяина начало постепенно исчезать.
— Живой? — Ничуть не запыхавшийся Кэрис наклонился над мальчишкой. Фу-у… Я подозревал, что власть магии, которой обладает Оно, пока распространяется только на его подгорное жилище. Давай вставай!
Атт-Кадир потряс головой, несколько раз сжал кулаки, сбрасывая оцепенение, подвигал головой и, убедившись, что снова может подняться на ноги, вскочил, опершись на твердую ладонь вельха. Рядом с Кэрисом стоял тот самый незнакомый мужчина лет тридцати — тридцати пяти, что помогал вельху донести Фарра к Вратам.
— Я… — начал было атт-Кадир, но его взгляд совершенно случайно упал на окрестности скального карниза, на котором пришлось недавно ночевать и где остались лошади. Фарр будто язык проглотил и побледнел, как свежевыбеленное полотно. — Великий Атта-Хадж! Кэрис, глянь!
Он вытянул руку, подрагивающим пальцем указывая на жутковатую картину, развернувшуюся перед его глазами. Здесь начинался реальный мир, не встречалось ничего призрачного, как на Тропе или в пещере, а значит, все увиденное происходило по-настоящему.
Далеко, не меньше чем в полутысяче шагов, беспокойно топтался табунок лошадей — на первый взгляд около сотни. Лохматые степные коньки беспокоились, что было заметно по их движениям и доносимому ветром тихому ржанию. Еще бы все хозяева лошадей, как один, распрощались с жизнью.
— Ну ничего себе… — рассмотрев, что происходит, выговорил Кэрис. Невероятно! Вы двое, стойте спокойно. Побежите — зверюга расправится и с вами.
Вельх знал, что говорил. И видел, что снаружи теперь ничуть не безопаснее, чем в пещере. Фарр же, глядя на замершее в половине лучного перестрела чудовище, мгновенно вспомнил огромного черного пса Кор Айннун, прошествовавшего по Тропе мимо их маленького отряда не столь давно, и слова Хозяина: 'Мне не нужны лишние гости'.
Мститель и убийца, дух, насылаемый на нечестивых людей вельхскими богами, существо, сходное видом с черным волком или выросшей до размера крупного теленка собакой, без труда перебило всю сотню нукеров, составлявшую охрану хагана Степи. Кор Айннун не трогал лошадей, расправляясь только с людьми, и расправляясь жестоко, — никакой доспех или оружие не могли противостоять волшебному псу (или его подобию, сотворенному волей Хозяина).
Кор Айннун, по-видимому, напал на мергейтов внезапно, бросившись на спешившихся степняков, в клочья раздирая своими изогнутыми черными когтями человеческую плоть, разрывая клыками шеи, откусывая конечности… Часть нукеров Гурцата попыталась спастись бегством, увидев, что пес неуязвим для стрел или сабель, и тогда собака устроила себе развлечение — большую охоту на людей. Зверь гонялся за мергейтами по долине, уничтожая по одному, запрыгивал на скалы, где хотели скрыться обезумевшие от страха перед загадочной тварью степняки, и убивал их там… Сейчас Кор Айннун, повернув голову, пристально наблюдал за тремя вышедшими из Врат человеческими существами. В поблескивающих зеленым огнем круглых глазах отражалось размышление: 'Нападать или нет?'
Фарр пытался не шевелиться, как и приказал Кэрис. Пес, поразмыслив, отвернулся от застывших людей, опустил голову и, порвав зубами глотку одному из последних оставшихся в живых мергейтов, которого прижимал к земле передней лапой, деловито потрусил к Вратам. Вельх внимательно следил за движениями черного пса, однако меч не обнажал. Фарр мимолетно отметил, что Кэрис остается по-прежнему спокойным, хотя и настороженным.
— Великие боги, какое мерзкое чудовище! — Незнакомый Фарру то ли нардарец, то ли нарлак вытер ладонью пот со лба и облегченно вздохнул, увидев, как Кор Айннун с разбегу нырнул в глубину черной скалы. — Почему он нас не тронул? Вы только посмотрите, что собака сделала с нукерами Менгу!
— Во-первых, сам ты мерзкое чудовище, — ответил вельх, заступаясь за персонажа легенд своего народа. — Во-вторых, кто такой Менгу? Впрочем, неважно. Главный вопрос: как тебя зовут и что ты здесь делаешь? Если угодно, то меня люди называют Кэрисом из Калланмора. Парня, которого мы выволокли из пещеры, обычно кличут Фарром.
— Драйбен из Кешта. — Не забывший даже сейчас о правилах вежества нардарец слегка поклонился.
— Мне это имя ни о чем не говорит, — буркнул Кэрис. — Хотя погоди… Замок Кешт, сорок лиг к полудню от нардарской столицы? Бывал однажды проездом. Глухомань.
— Благодарю, — ледяным голосом сказал Драйбен. — Между прочим, нардарский эрл вовсе не обязан выслушивать оскорбления от варвара с полуночи.
— Для нас, вельхов, представляетесь варварами вы — нардарцы и нарлаки, парировал Кэрис и, ухватив все еще не очухавшегося от переживаний Фарра за рукав, потянул за собой. — Сейчас не имеет значения, кто мы, откуда и из каких племен. Главное — выбраться из этой
